Elin Tash - Телепатический удар[СИ]

— Ты умеешь хоть чуть-чуть разделять сознание и подсознание?

— Умею. Я этому учился.

Собственно, охрана обязана владеть навыками блокировки — во всяком случае те расы, которые способны ее освоить. Конечно, это далеко не уровень, необходимый, например, Илберам, однако основные принципы ментальной защиты они должны знать.

Разделение сознания — техника более сложного порядка и так просто ею не овладеть. Хотя ее основы сейчас также входят во многие психологические учебные курсы, но полного мысленного разделения без длительного многолетнего обучения и практики добиться невозможно.

Мне хотелось надеяться, что если отделить крохотную часть сознания, чтобы спрятать в ней информацию и заблокировать, то вполне возможно скрывать её. По крайней мере от обычных телепатов и мнемосканеров, а быть может, даже и от сложного сканирования. В зависимости от силы блока.

— Тогда держи эти сведения в самом дальнем уголке и спрячь как можно надёжнее. А теперь смотри внимательно и запоминай.

После этого я провела его по всему ходу, показав, как открываются силовые поля — где они выходят в имитированное дерево парка, где — в двойное дно бассейна, или проделаны просто в незыблемой стене либо иной конструкции, проходя мимо которой ни один галактоид и не подозревает, что здесь имеется проход; в колонны, пневмолифты и так далее.

Конечно, перед каждым выходом имеется смотровое окошечко или экран, чтобы видеть обстановку снаружи и не свалиться случайно на голову какому-нибудь незадачливому и слабонервному галактоиду.

Непосредственно в мои апартаменты ведут два выхода: в кабинет и гостиную. Конечно, если я закрываю их изнутри, ничего на экранах не видно: быть случайно подслушанной даже братом или адмиралом мне совершенно не улыбается…

Дмитрий поражённо молчал. Я показала ему их все, рассказав, как они управляются, и довела до самых своих апартаментов. На обратном пути я предложила ему всё повторить — потому как в некоторых местах устройства имеют очень сложную систему открытия.

Большую часть он запомнил, и лишь пару раз я подсказала ему…

Перед ангаром я обняла его и произнесла:

— Ты второй человек и третий галактоид, после Барела и Кельни, который знает об этом.

Дмитрий так посмотрел на меня, как никто и никогда не смотрел.

— Теперь ты можешь приходить ко мне в любое время по любому из них. Только будь осторожен, — добавила я и мягко поцеловала его.

Потом мы вышли из хода, почти сразу же прилетел пилот (как я узнала после, Барел счёл его надёжным), и я разрешила ему и сектитэнтэну Осбу быть свободными. А сама отправилась к себе.

Вероятно, Дмитрий тоже хотел в свою очередь поразить меня хоть чем-то, потому что когда я вернулась в покои — не особенно где-то задерживаясь — он уже был там. Не знаю, каким проходом он воспользовался — конечно, догадался не возвращаться в ангар — и думаю, что очень быстро бежал, однако встретил меня спокойно, не запыхавшись, как будто давно уже ожидает тут.

Он молча протянул руку, и я вложила в неё свою — да и говорить, в общем-то, было не о чем…

Вскоре Дмитрий сделал официальный запрос и получил моё разрешение на пользование королевской лабораторией в свободное время, и иногда проводил там часы, увлечённо что-то исследуя.

Поскольку я обнаружила, что действительно доверяю ему, то временами тайком давала разрешения просматривать различные новинки. Просила лишь, чтобы он держал всё как можно глубже в сознании, что он мне обещал…

Мне нравилось видеть его за работой. Хотя сам он уверял, что это скорее баловство, чем серьёзное занятие, и действительно редко когда долго уделял внимание одной и той же теме, но бывал так захвачен — возникало ощущение, будто некое зажигательное поле распространяется вокруг него. И даже у меня, никогда не увлекавшейся ни физикой, ни химией, ни космологией, зарождалось желание стать участницей этого завораживающего, интригующего действа…

С удовольствием слушая его предположения, я любила отвлекаться рассуждениями о чём-нибудь далёком от моих королевских забот и заманчиво-интересном, иногда жалея, что не могу сорваться с места и отправиться куда-нибудь в ту же Галактику Бэтазийской Культуры или в Зариосский Музей Загадочного… Мы переносились мысленно в пространственную аномалию или находили потерянную Гею, и я с радостью убеждалась в том, что темы для разговоров всё появляются и появляются, что мы можем доверить друг другу всё больше, что нам по-прежнему интересно вместе…

Однажды поздним вечером, когда в гостевом помещении лаборатории не было других посетителей, я минут десять любовалась, как Дмитрий выстраивает какие-то объёмные модели на гип-площадке, пока он не обернулся.

— Что, ваше величество? — весело спросил он. Я улыбнулась:

— Мне нравятся творческие, увлекающиеся личности. Над чем ты так вдохновенно трудишься?

— Нашёл одну интересную теорию по поводу Великого Рукава и его связи с иной Вселенной. У них просчитаны предполагаемые параметры этой Вселенной, а мне интересно стало, какой была бы её модель.

— И как, получается?

— Что-то у меня такое подозрение, что она никак не может проявляться в нашей Вселенной. То есть её существование слишком отличается… Интересно.

— Дим-Дим… — я обняла его сзади, положив подбородок на его плечо. — Знаю, была бы возможность — ты бы лично полез туда разобраться в этом "интересном" прямо на месте… Я сама такая, я так люблю всё новое и необычное! Если бы ты представлял, сколько раз я пресекала свои порывы ввязаться в какую-нибудь загадочную авантюру из соображений королевского положения. А отсюда так часто открываются потрясающие тайны! И как это иногда обидно!.. Только вот с тобой не получилось… — добавила я.

— Авантюры не получилось? — усмехнулся он.

— Да нет, победы королевского положения…

— Я понимаю тебя… — он накрыл мою руку своей. — Понимаю. Это сильнее нас, это идёт откуда-то из глубины естества — невозможность сопротивляться зову неведомого; эта страсть к познанию не только нового, но иного… Мне сложнее вообразить, как людям может быть ничего не интересно. Ну как можно смотреть на тот же Большой Рукав и даже не пытаться представить себе, что там, в нём?

— А кто-нибудь другой послушает тебя и не поймёт: "Зачем что-то представлять?"

— Это ужасно! — засмеялся Дмитрий.

— Самое ужасное, что и ответить-то нечего. И вправду, зачем? Ох, как нам с Барелом в детстве влетало от Наставителя, когда мы в очередной раз отправлялись на поиски приключений! А знаешь, во мне до сих пор живёт эта любопытная отчаянная девчонка. Всего нельзя, нельзя, нельзя, недосягаемая королева на приёмах, расчётливый политик на встречах с послами, женщина, каждый шаг которой всегда на виду и поэтому должен быть чётко выверенным… А девчонка-то никуда не делась… И как это тебе удалось раскрутить меня на такие признания? — рассмеялась я.