Юрий Бурносов - Право хотеть

Положение становилось все более катастрофическим, и по Земле прокатилась серия разрушительных войн. Старков завел огромный бюрократический аппарат по выслеживанию и уничтожению подпольных портвейновых синдикатов. В его распоряжении находилась целая армия и обширный штат шпионов, с которыми он расплачивался марочными сортами портвейна. Эти люди были готовы на всё.

В мире образовалась новая аристократия. Директора заводов, назначенные Старковым, вместе с большим штатом охранников поселялись на территории предприятий и постепенно становились мелкими феодалами со своим двором, гвардией и вассалами. С другой стороны, обделенные чехардисты уходили в леса, собирались там в огромные орды и разбойничали, грабя караваны и обозы.

Огнестрельное оружие к тому времени было уже основательно забыто, и война велась мечами и дубинками. Все города лежали в руинах. Землю покрыли леса и степи, кишевшие полубезумными чехардистами, которые воевали друг с другом и осаждали замки, возведенные вокруг портвейновых заводов.

Старков же уединился на своей вилле, на острове Пасхи, и жил затворником, никого к себе не пуская. Он купался в море, загорал, пил излюбленные сорта портвейна и слушал старые пластинки эпохи золотой чехарды. Его фонотека поражала воображение. Особенно много было его собственных записей с группами «Глюконат Кальция», «Колокола Бельды», «Ублюдки Ёпперного Театра» и «Chekhno-dance», а также многочисленные сольники. Но особенно он любил слушать один сингл с мегахитом «Душечка Чехардушечка», записанный в дуэте с многообещающим левым крайним «ДУШЕГУБОВ» Семой Сосниным, который таинственно пропал впоследствии во время Олимпиады в Тайланде.

Время от времени Старков продолжал эксперименты, совершенствуя технологию производства портвейна. В качестве сырья он брал теперь то водоросли, то омаров, а то и акульи плавники, но прежнего качества добиться уже не удавалось. Так продолжалось до тех пор, пока Старков, копаясь в лаборатории, случайно не вывел бактерию, которая сбраживала в портвейн обыкновенную воду [6] Фермент, который эта бактерия вырабатывала, впоследствии получил название «портвеин». . Открытие это привело его в восторг, и всю последующую неделю он превращал все запасы воды в розовый портвейн, вплоть до туалетного бачка и аквариума с золотыми рыбками.

Преображенные реки и ручейки несли портвейн в океан. В это время мимо проплывала флотилия пиратов-чехардистов, возвращавшаяся после неудачного набега на портвейновые заводы Соединенного Алеутского Королевства. Завидев подозрительно розовую струю океанского течения, они зачерпнули его бочкой и продегустировали. Портвейн был сильно разбавлен, но это был портвейн.

С криками «Портвейн за бортом!» пираты попрыгали в воду и вплавь устремились к вожделенной земле. Часть из них утонула, так как не умела плавать, часть съели акулы, часть — упилась портвейном по пути и тоже пошла ко дну, но около пяти тысяч чехардистов через пару дней достигли сказочного острова, где реки текли портвейном.

Несколько дней обезумевшие чехардисты вели осаду Центральной Башни, где укрылся Старков. Приняв решение покинуть остров, тот подземным ходом пробрался на побережье, где в секретном гроте его поджидал личный танкер «Адмирал А. Старков». Трюмы судна были за полнены последним поколением портвейнового штамма, который Старков собирался продать на Большой земле.

Решив отпраздновать удачный побег, Старков устроил грандиозную пьянку, в ходе которой отпилил и выбросил штурвал, помпой перекачал в океан содержимое нескольких танков, с криками: «Вот вам, ублюдки, портвейн!», а также разбил судовой компас, радарный комплекс и главный компьютер системы защиты. Сразу после этого были выпущены все ракеты, снаряды и торпеды, а танкер дал течь.

Проснувшись, Старков обнаружил, что накренившийся танкер медленно уходит под воду. Включив систему экстренного спасения, Старков изолировал все отсеки, и танкер остался на плаву, но двигаться самостоятельно уже не мог.

Влекомый течениями, старковский танкер несколько месяцев бороздил Тихий океан, оставляя за собой розовый шлейф — портвейновые бактерии в теплом климате усиленно размножались и лезли наружу сквозь все дыры.

Попадавшие в портвейновую струю животные или погибали, или быстро приспосабливались к жизни в алкогольной среде. В море стали встречаться очень странные существа. Так однажды ночью на танкер напал огромный розовый спрут, вооруженный восемью дубинками. С криком «Отдавай портвейн, ублюдок!», он попытался пробить в танкере дыру и угомонился лишь после того, как Старков запустил в него аккордеоном. Спрут после этого прицепился к неработающему винту и всю последующую неделю орал дурным голосом песни собственного сочинения, аккомпанируя себе на аккордеоне и отбивая такт дубинкой по крыше старковской каюты. Так продолжалось до тех пор, пока осьминога не съела стая летающих устриц, а аккордеон утонул.

По ночам за бортом слышались странные шепоты, вздохи и крики. Старков не раз слышал боевую песнь морского ежа-берсерка по имени Три Топора, который вышел на тропу войны, перебранку двух медуз, а также лирические стихи, которые ночи напролет читал влюбленный моллюск Морское Блюдечко.

«У, блюдечко! — мрачно подумал Старков. — Читает! Чем я хуже?!»

И Старков, упившись портвейном, прочел стае дельфинов длиннейшую проповедь о Сотворении Мира, в которой отвел себе главную роли Титана, укравшего у богов портвейн, за что и был обречен скитаться по океану. После этого слушавшие его дельфины назвали себя апостолами и понесли братьям свет новой веры.

Когда его паства выросла до нескольких миллионов, Старков объявил, что хочет уйти в Мир Иной, пообещал вернуться в день Страшного Суда, после чего надул резиновую лодку и, подталкиваемый безутешными дельфинами, был доставлен к Европейским берегам.

Бактерия, тем временем, распространилась по всему свету, превратив все водоемы в портвейноемы. Окружающий мир сильно изменился. По небу плыли розовые облака, проливающиеся розовым дождем, розовые реки несли свои воды в розовые моря, по которым плавали розовые айсберги. Все земные организмы уже настолько привыкли к алкоголю, что считали это нормой, а пьянели от чистой воды, которая теперь ценилась на вес золота.

Человечество ушло в глухое средневековье, а местами — и в каменный век. Старков скитался, пытаясь найти себе место в этом мире, примыкая то к бандам чехардистов, которые уже давно забыли, что такое чехарда, а именем Старкова пугали детей; то поступая на службу к феодалам в качестве придворного менестреля. Ни здесь, ни там его долго не терпели. Часто Старков вообще оставался без куска хлеба и без крыши над головой, утоляя жажду одним лишь родниковым портвейном. Однажды он провел ночь, отстреливаясь от мутантов в лабиринтах заброшенного ядерного реактора. Спасло его лишь то, что предводителем их оказался его давний друг Сёма Соснин, узнать которого удалось только по футболке «ДУШЕГУБОВ» с фамилией на спине. Весь следующий день они вспоминали былое за бутылкой воды и пели песни.