Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

— Думать не буду, Кара. Мой ответ один — нет.

— Э‑хе‑хе, — как‑то по‑старчески вздохнул гроза Причерноморья, — не на кого опереться, и даже от единственного зятя отказ.

— Не прибедняйся, у тебя верных людей хватает. Мы с тобой родня, это я признаю, но друзьями никогда не были и вряд ли когда‑нибудь будем.

— Ну ладно, раз так, то уговаривать больше не стану. — Кара помедлил и продолжил: — Кстати, насчёт родственных отношений. У меня к тебе просьба.

— Какая?

— Завтра ваш караван уходит, и я хочу, чтобы ты моих дочерей с собой забрал. Нечего им здесь делать, пора к людям выбираться. — Я замялся, а он, видя это, дополнил: — Не переживай, деньги на их содержание выделю и парочку служанок с ними пошлю, так что обузой они не будут.

— Деньги не проблема, дело в другом. В ответственности за девчат. Молодые, красивые, а тут столица и светское общество. Мало ли что случится, а ты меня потом крайним сделаешь.

— Да, сделаю, но именно поэтому к тебе и обращаюсь. Назвался родственником — докажи на деле. Кроме того, Марьянка за ними присмотрит, да и сами мои девчонки не глупые курицы и за себя всегда постоять смогут. Выручай, Саня.

— Согласен, — махнул я рукой и встал. — Выход каравана завтра в восемь часов утра.

— Я знаю. — Кара поднялся вслед за мной, мы ударили по рукам, и он проводил меня к выходу.

Вот так я стал опекуном двух семнадцатилетних девушек и, озадаченный этим, шёл по узким улочкам города к расположению своего отряда. Подкинул мне Кара проблему, это да. Однако, с другой стороны, как и почти в любом вопросе, можно и в этом найти какие‑то плюсы.

Во‑первых, девчонок можно определить в столичный Университет, а через это — знать, что творится в студенческой среде. Во‑вторых, супруга будет рада присутствию рядом с собой младших сестёр. Надеюсь, что Марьяна не воспримет их как возможных соперниц. В‑третьих, дочери Бурова — настоящие воспитанницы своего отца и матерей, а потому Кара прав, они далеко не глупы и не ветрены и будут искать для себя достойную партию среди лучших столичных женихов. Таковыми, как и везде, считаются наиболее богатые, сильные, пробивные и влиятельные. Глядишь, ещё породнюсь с каким‑то серьёзным кланом.

И вот иду я, размышляю над этой темой, и меня останавливает окрик:

— Господин купец, разрешите обратиться с просьбой?!

Делаю полоборота вправо, и передо мной несколько местных жителей. По виду — обычные работяги из механических мастерских. Одежда — самая простая домотканщина и шерсть, на головах рваные шапчонки и кепки, а на ногах что‑то вроде лаптей с обмотками. Все как на подбор — лица угрюмые, глаза тоскливые, а руки в трудовых мозолях. Люди неопасные, но что они от меня хотят, непонятно.

— Да, что вы хотели? — спрашиваю я того, что стоял чуть впереди от основной группы, пожилого дядьку, у которого, как я заметил, отсутствовала кисть левой руки.

— Меня зовут Иван Штеменка, я токарь, — представился однорукий и кивнул себе за спину: — А это мои помощники. Мы у сектантов в заложниках были, и вы нас выручили.

— И что, вы хотите мне сказать огромное человеческое спасибо?

— Это тоже, — Штеменка замялся, — но вообще‑то мы с просьбой. В городе говорят, что вы завтра уходите, и мы…

— …Хотите уйти вместе с нашим караваном, — продолжил я за него.

— Да, — подтвердил токарь, оглянулся на своих помощников, вновь посмотрел на меня и спросил: — Это возможно?

— В караване лишних людей не будет.

— Но мы слышали, что вам нужны хорошие работники, а для своих вы место найдёте.

— От кого слышали?

— Ваши воины из охраны про это говорили. Мы сначала к старшему подходили, но он сказал, что мы ему не нужны. Сунулись к другому, которого все Капитаном называют, и он тоже отмахнулся. Остались только вы, наш спаситель.

— А что умеете?

— Так это… — повеселел представитель местного рабочего класса, — говорю же, я токарь, и остальные все по технической части. Можем на станках разных работать, плотничать, столярничать, машину починить и приборы несложные. Мы всё делаем, а если нет работы по специальности, то даже строительством занимаемся.

— Сколько вас?

— Самих работников сорок три человека, да семьи наши — ещё сто семьдесят душ. Возьми нас с собой, купец, не пожалеешь. Мы готовы за еду и крышу над головой работать. Только бы в безопасности быть да от сектантов проклятых подальше. В страхе живём, дети по ночам в ужасе просыпаются. Не покинь, а мы отработаем.

Долго размышлять я не стал. Люди — вот основное богатство нашего мира, а тут сами просятся, да ещё и специалисты неплохие. Пусть не всё умеют, и Штеменка сам себе рекламу делает, это понятно. Однако же добровольцы, и куда их в своём хозяйстве пристроить, я найду.

— Переход к Таганрогу выдержите? — спросил я токаря.

— Выдержим, — закивал бригадир, а остальные работяги поддержали его одобрительными выкриками. — Детей малых на руках понесём, но от вас не отстанем.

— Ну, малышей на телеги посадим, их хоть и немного, но пойдём порожняком, так что обойдёмся без экстрима. Вещей с собой много?

— Нет, у каждого по котомке, а всё остальное на нас.

— Тогда поступим так. Вечером подходите к нашей стоянке, и каждый подпишет договор на пять лет. Зарплату положу хорошую и жильём обеспечу. Всё по чести и без обмана. Условие моё одно — посторонних с собой не тянуть, и, если в ком‑то не уверены, сразу об этом сообщите.

— Ясно, — Штеменка вновь закивал, — только я сразу скажу: мы все одной общиной десять лет уже живём и всегда одной бригадой работали. Среди нас чужаков нет, а за каждого человека я могу головой поручиться.

— Раз так, то вечером вас жду.

В самом приподнятом настроении мои будущие работники отправились к своему общежитию, а я — в наш лагерь, раскинутый на торговой площадке неподалеку от восточных ворот. Пара минут быстрой ходьбы — и я на месте. Хочу пройти к себе, но караульный докладывает, что меня ожидает ещё один человек, которому требуется срочно переговорить с купцом Мечниковым. Это представитель поисковиков, которых после всех их злоключений, осеннего бегства в город и гибели разведчиков Зиновия осталось всего десятка четыре, и в основном это женщины с детьми.

Первая думка стандартная и на злобу дня, это то, что поисковики тоже место в караване попросят, но я ошибся. Со мной встретился их нынешний старшина, Зиновий, сын Зиновия, тридцатилетний мужик в таком же, как и у его погибшего от рук сектантов отца, длиннополом кожаном плаще. Он хотел узнать, заинтересован ли я ещё в автотранспорте. Да, заинтересован. Вот только что за автотранспорт, как далеко от города он находится и как его вытянуть на дорогу? Вопрос на вопрос, всё резонно и сугубо по делу.