Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

Быстро прикинув местные расклады, я приказал отпустить рыбаков. Через Али Нумани передал султану моё почтение и попросил известить о том, что завтра «Ветрогон» войдёт в порт Алжир. Мы идём с миром и желаем провести дружественные переговоры с властителем Фархадом. Перспективы сотрудничества казались мне настолько заманчивыми, что я решил рискнуть первым сойти на берег и лично пообщаться с местной властью. Как ни верти, а арабы наши корабли рассмотрели хорошо, и если подробно расскажут обо всём, что они видели, то берберы должны осознать нашу мощь. Значит, сразу стрелять не станут.

Вечер и ночь мы дрейфовали вдоль тёмных пустынных берегов Северной Африки, утром же заурчали движки, вспенилась под винтами вода, а на мачтах и флагштоках взвились флаги Кубанской Конфедерации. Два часа хода — и эскадра поделилась. Десантные транспорты остались на рейде и заняли наиболее удобную якорную стоянку. А фрегат сбавил ход до среднего и в сопровождении трёх вооружённых тяжёлыми пулемётами и мелкокалиберными орудиями деревянных шхун водоизмещением под семьсот тонн каждая вошел в порт. Скоков оглядел местную инфраструктуру: почти все причалы порушены временем и морской волной, но пара центральных пирсов подходила под нашу швартовку, и именно к ним он направил «Ветрогон».

Корабль подошёл к причальной стенке на расстояние в полсотни метров и развернулся к ней правым бортом. Сразу же появились местные швартовые команды. Полетели первые выброски. Лёгости ударили в бетон, портовые рабочие сноровисто подхватили их и вручную потянули наши швартовые концы на крепкие кнехты. Через пятнадцать минут с борта фрегата спустился трап, и к нам навстречу заспешили представители местной власти — два солидных пожилых мужичка в белых бурнусах. Всё мирно и несколько обыденно, но то, что в окрестных домах мелькала оптика, а на крышах близлежащих зданий наспех замаскированы миномёты и станковые пулемёты, мы заметили.

На берег помимо переводчика вместе со мной отправился только Крепыш — у него лицо представительное, и он спокойный как танк, а на Востоке сдержанность всегда в цене. Все остальные командиры остались на борту: Лида — женщина, Скоков — капитан корабля, Кум на связи, Игнач обеспечивал артиллерию, а Патти, прикомандированный балласт, ещё в море был отправлен на 49‑й БДК к своим воинам.

Первая встреча прошла сухо, по‑деловому. Мы сошли на причал, советники султана — два суровых аксакала — встретили нас лёгкими поклонами и усадили в большую расписную коляску на конной тяге, которая в сопровождении двух десятков всадников на чистокровных арабских скакунах неспешно проследовала к находившейся за городом резиденции султана. Пока ехали по центральным улицам, нам показали силу и мощь местной власти. Это уж как в любом нормальном обществе водится — встречающая сторона демонстрирует свои достижения и прячет недостатки. Впрочем, надо признать, посмотреть было на что.

Город Алжир в руинах, однако мы видели новостройки и реставрацию мечетей, и одно это уже говорило о многом: раз власть находит в себе силы строить что‑то новое, это показатель того, что она готова двигаться вперёд. Вид у горожан был спокойный и достаточно уверенный, хотя на конных берберов многие смотрели с опаской, а пару взглядов иначе как враждебными не назовёшь. Полиции не видно, нищих нет — это султану тоже в плюс.

Пока мы ехали, всё время ждали, когда же нам продемонстрируют мощь местных вооружённых сил, и это случилось через полчаса после того, как мы выехали с территории порта. На одном из самых обычных перекрёстков коляска резко остановилась, всадники замерли, советники, сидящие в сёдлах по обе стороны от нашего передвижного средства, переглянулись, и перед нами прошла большая моторизованная колонна. Вроде как случайно.

Впереди — три разведывательных джипа с пулемётами на турелях, за ними — полтора десятка бэтээров, как наших, советских образцов, так и несколько натовских. Следом около сорока грузовиков с пехотой, снова джипы, за ними — мотоциклы, в конце — десять танков Т‑72 и, как апофеоз, четыре РСЗО БМ‑24. Не хватало только тяжёлой артиллерии, но и то, что мы увидели, по мнению местных постановщиков парадов, должно было нас впечатлить.

Конечно, мы с Крепышом такую военную мощь давненько не наблюдали, могли бы и удивиться, но понимали, что перед нами устраивают показуху, и потому держали марку, были спокойны и невозмутимы, а пару раз даже позволили себе лёгкую пренебрежительную улыбку. Понятно же, что ракеты на БМ‑24 не рабочие, срок годности истёк ещё лет двадцать назад, и теперь на направляющих только пустые корпуса. И ясно, что Т‑72 убиты в хлам, мы видели, с каким трудом они мимо нас прошли, и слышали, как за углом заглохло сразу несколько моторов.

Ну, улыбки улыбками, мол, для нас алжирская техника всего лишь древние раритеты. Однако то, как бодро держались одетые в однообразную светло‑оливковую униформу местные аскеры, мы оценили, да и ухоженность оружия подметили сразу. Не знаю, какими бойцами были местные арабы, но то, что с берберами драться не стоит, — это точно. Прямым ударом в лоб их не взять, слишком большие потери будут, так что мир и торговля, именно такие приоритеты станут основными во время моих переговоров с султаном.

Сразу после просмотра «случайного» парада мы выехали за пределы города. Коляска и конвой быстро промчались по окраинным развалинам и остановились перед древним дворцом, которому было около тысячи лет как минимум. Мощное, монументальное здание, высокие серые стены, округлые башни и пара минаретов. Как полагается, вокруг фруктовый сад, несколько фонтанов и выложенные ровными плитами дороги. Красиво и внушает уважение.

Мы ожидали, что таких бравых и важных парней, как мы, незамедлительно проведут к самому султану, но советники испарились, а к нам подошёл старый дедушка, божий одуванчик, в богато расшитом халате. Этот человек, оказавшийся местным дворецким, провёл нас по всему первому этажу, рассказал историю древней твердыни грозных средиземноморских пиратов Барбароссы, в которой мы находились, и, судя по всему, попросту тянул время. Видимо, господин Фархад Абуталеб совещался со своими близкими товарищами, просчитывал наши реакции во время поездки по городу и решал, как с нами лучше общаться.

Время шло, наш экскурсовод болтал без остановки, и так продолжалось до тех пор, пока ему не подали знак «отбой». После этого мы вышли в сад. В его центре был раскинут большой, просторный бедуинский шатёр, и, как оказалось, именно в нём проживал султан Алжира.

Время — полдень. Мы внутри шатра, сверху падал мягкий солнечный свет. В центре сидел поджарый пожилой мужчина с проницательным взглядом. Справа и слева — его советники, те самые, которые встречали нас на причале. Вдоль полотняных стен — шесть телохранителей, огнестрельного оружия на них не видно, но при каждом кривая сабля и пара кинжалов за кушаком. Если бы ещё и мы без пистолетов в кобурах были, то можно было бы представить, что действие происходило в далёком Средневековье. Ха! Забавно.