Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

— Хм! — чуть усмехнувшись, хмыкнул майор. — Нашёл когда о старшинстве званий вспоминать. Всё равно ведь всё по‑своему сделаешь.

— Это само собой, командир здесь один, но и твоё слово дорого стоит.

Майор положил руки на стол, сжал их в кулаки, подумал и сказал:

— Я вижу два варианта развития событий. Мы можем погрузить всех своих людей на корабли, забрать всё, что нам необходимо, уйти в сторону Испании и уже в тех краях создать новую базу для нашей войны против Альянса. Конечно, от вражеской территории это далековато, но больше спрятаться негде. Сардиния, Корсика, юго‑западное побережье Италии и юго‑восточные берега Франции отпадают, там радиация, не очень сильная, но всё же есть. На Мальте и на берегах Африки нас найдут очень быстро, и мы получим точно такую же ситуацию, какая у нас сейчас. Поэтому предлагаю поход на Испанию. Второй вариант гораздо проще. Эскадра бросает весь балласт, который виснет на ней тяжёлым грузом, оставляет на берегу всех некомбатантов и продолжает разбой на морских трассах противника. Как операционную базу можно временно использовать Алжир. Сколько‑то времени пробегаем, нанесём врагу урон, а там, глядишь, война закончится, и мы будем предоставлены сами себе.

— Чепуха! — вскинулся Тимошин. — Ты, Максим Сергеич, хоть и товарищ мне, но я скажу, что поступить, как ты предлагаешь, недостойно мужчины. Как можно бросить женщин и подростков? Это предательство, и я категорически против этого.

— Успокойся, — Скоков поморщился, — это всего лишь моё личное мнение. Да, я считаю, что некомбатанты — это наша обуза, и именно из‑за них мы теряем мобильность. У меня спросили — я ответил. Теперь ты излагай, что надумал, а мы тебя послушаем. Может, в твоей голове родился гениальный план, как всем хорошо сделать? Давай, расскажи.

Тимошин немного успокоился и посмотрел на меня.

— Говорите, Антон Антонович, — поддержал я Скокова.

— Я не знаю, что предложить, — растерялся комендант базы, — но то, что бросать людей нельзя, — это я понимаю очень чётко.

— Тогда давайте обойдёмся без нервов. — И я обратился к Лиде: — Твои предложения?

— Надо драться, — уверенно заявила женщина. — Мы знали, что нас могут обнаружить, и готовились к этому, так что встретим карателей Альянса всем, что у нас имеется. Корабли необходимо спрятать в одной из глухих бухт неподалёку, воины закрепятся на базе, а гражданских мы на время эвакуируем в Рагузу. Думаю, что покидать базу без боя нельзя, и мы сможем устроить вражескому десанту такую кровавую баню, какую они на всю оставшуюся жизнь запомнят.

— Сурово.

— Как думаю, так и говорю.

— Ты права и не права одновременно. Без сомнений, вражеский десант мы можем встретить, и если случится бой, то нанесём противнику серьёзные потери. Однако ты забываешь о том, что мы не регулярное подразделение вооружённых сил ККФ и нам нет нужды стоять насмерть. Большую часть всей своей сознательной жизни, милая моя, ты была наёмником, но как‑то незаметно для себя стала рассуждать как самый настоящий лейтенант регулярных войск Конфедерации.

— Но ведь мы готовились к тому, чтобы встретить вражеские корабли!

— Одиночные поисковые корабли класса корвет‑фрегат, а не полноценную карательную эскадру с парой артиллерийских крейсеров в авангарде. Давай раскидаем ситуацию на составляющие. Корабли уходят, мы их прячем — и лишаемся своих глаз. Нет радара — нет координат вражеских кораблей. Наши гаубицы не смогут стрелять, если суда противника находятся вне пределов прямой видимости, то есть артиллерийской дуэли не получится. Несколько вражеских кораблей остановятся в семи‑восьми милях от берега и начнут причёсывать весь берег по квадратам, выпустят с полтысячи снарядов калибром свыше сотни миллиметров, и вся наша героическая оборона на этом закончится. И это без вертолётов, которые повиснут над головой, и без десантов в соседние бухты. Я прав?

— Всё правильно сказал, — одобрил Скоков.

— Да, — нехотя согласилась Лида.

— Наверное, — пробубнил Тимошин.

Ещё раз оглядев командиров, я решил, что все осознали, в какой попе мы можем оказаться, и решил перейти к тому, что сам надумал:

— Мой план таков. Завтра я отправлюсь к Адриано Пдтти и переговорю с ним насчёт того, чтобы в глубине его территории на какое‑то время поселились наши некомбатанты: подростки, рабочие и женщины. С ними останется Антон Антонович и два взвода бойцов. Думаю, что за некоторые материальные блага вождь пойдёт на то, чтобы приютить несколько сот человек. Теперь что касается воинов и моряков. Через два дня сухогруз и танкер отправятся в Алжир и станут под погрузку топливом, оборудованием и боеприпасами. БДК вернутся в Поццалло через три‑четыре дня. На них загрузим всё самое ценное имущество с базы, и вместе с теми, кто может сражаться, десантные транспорты двинутся в район Балеарских островов, где станут на якорь и будут ожидать встречи с остальными нашими кораблями. Точные координаты места их стоянки определит Максим Сергеич. Далее: «Ветрогон» ждёт возвращения яхты с диверсионной группой Серого и появления вражеской эскадры. При обнаружении чужих кораблей и засветившись на их радарах, яхта и фрегат начинают отрыв, при этом от базы они расходятся разными курсами. Вражеский адмирал, который будет командовать карателями, должен частью сил кинуться за нами в погоню и помимо этого высадить в Поццалло морскую пехоту. На базе не окажется никого, и, побродив, вражеская пехота вернётся на свои транспортные суда. Пока всё это происходит, фрегат и яхта отрываются от преследователей и идут в Алжир. «Ветрогон» забирает танкер и сухогруз, и все движутся к Балеарским островам. Там мы встречаемся с нашими БДК и идём к Испании. Там ищем хорошую бухту под базу и, обосновавшись на новом месте, перевозим туда наших гражданских и оставшееся на Сицилии имущество.

— Слишком всё сложно, — первым отозвался майор, — хотя и осуществимо. Есть несколько важных моментов, которые необходимо ещё проработать: зимние шторма, профпригодность наших штурманов, честность Патти и — насколько ты доверяешь алжирскому султану, которому лично я ни черта не верю.

— Да или нет, Максим Сергеич? — уточнил я у Скокова.

— В целом с планом согласен. Общее направление и смысл того, что ты задумал, мне понятны. Значит, голосую за.

Тимошин, услышав, что ему не потребуется бросать некомбатантов, расправил плечи:

— Как долго нам придётся находиться вдали от основных сил отряда?

— От трёх месяцев до полугода.

— Большой срок… — протянул он.

— А иначе никак.

Лида только молча кивнула, мол, поддерживает мой план.

Прочие мелкие детали нашей предстоящей эвакуации мы обсуждали ещё целый вечер. Составляли списки воинов, которые должны были войти в разные отряды, подсчитывали оружие, запасы продовольствия, топлива, технику и то, что нам необходимо забрать с собой. Знал бы я в тот момент, как судьба повернётся, многое бы в тот день переиначил, но тогда, пусть не всем довольные, но определившиеся в своих дальнейших планах, ровно в 21.00 командиры покинули штаб.