Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

Воины хватают пленников за руки и выволакивают наружу, а я оборачиваюсь к Арсену и киваю на трупы:

— Отруби одному из них голову.

Невозмутимый Арсен достает из‑за спины свой клинок и выполняет приказ, а я, взяв за окровавленные волосы башку погибшего сектанта, выхожу из палатки и останавливаюсь у окопа, из которого нас встречали пулемётами.

— Эй, Внуки Зари! — во всё горло, перекрывая шум боя, кричу я в сторону вражеских стрелков, готовых вот‑вот перейти в атаку, и швыряю в их направлении голову, которая пропадает в темноте, падая где‑то среди сектантов. — Ловите подарочек! Попробуете нас догнать, мы вам ещё два таких же подкинем!

Бой немного стихает, и, пользуясь тем, что воины Звёздного клана думают, что же им делать дальше и как выручать своих иерархов, я командую отход на север.

Разгромленный лагерь сатанистов остаётся позади. Там же остаются шестеро наших павших товарищей, которые так и не дошли до родного дома, и трое тяжелораненых воинов, которые понимают, что с такой обузой, как они, нам не оторваться. Сейчас наверняка они сидят в окопах и готовят к бою трофейные пулемёты. Сколько‑то минут камрады продержатся и отыграют для нас драгоценное время. Жаль парней, но так распорядилась судьба. Вспоминать о них мы будем потом, а пока бег по еле освещённым лесным тропинкам и думка о том, как бы не сломать себе в этих чащобах руки и ноги.

Сиерархами Внуков Зари из центрального Звёздного клана мне уже приходилось встречаться. И помнится, Балан, так звали того сатаниста (видимо, выбравшего себе имя в честь древнешумерского бога, объявленного христианами и иудеями демоном), который некогда был моим пленником, являлся весьма слабым человеком. Да что там слабым, он был обычным подлым садистом, который не выносил вида своей крови. Эти же пленники, которых мы захватили во время ночного налёта, были людьми совершенно иной породы, крепкие и упёртые фанатики, которые с тех пор, как оказались в наших руках, не проронили ни единого слова. Может, если бы у нас было время для того, чтобы заняться ими всерьёз, они и раскололись бы, но сектанты шли за нами по пятам и постоянно пытались окружить мой отряд. И только во время коротких привалов я мог сосредоточиться на этом вопросе.

Вот и сейчас, после того как мы перешли речку Корочан и находимся в пяти километрах к востоку от Жердёвки, я думал об этом. Кто таковы наши пленники, которые со связанными руками сидят неподалеку от меня? Со слов Балана и других пленников из сатанистов о структуре управленческого аппарата Звёздного клана я кое‑что знал. Всего в этом клане имеется десять иерархов. Разумеется, Первый и Второй в походе участвовать не будут, слишком это важные шишки, которые руководят не только своим кланом, но и определяют политику остальных. Третий и Четвёртый иерархи? Разведка и контрразведка. Нет, вряд ли. Может, Пятый и Шестой? Точно нет. Один занимается всеми тренировочными лагерями, а другой хозяйственник. Седьмой и Восьмой? Скорее всего, так оно и есть. Для похода за ядерным оружием полководец и учёный — достойная пара. Насчёт Девятого и Десятого тоже не всё понятно. Могут быть и они, поскольку являются своего рода «пожарной командой», которая решает все проблемы в обществе Внуков Зари. Однако это только догадки, которые не подтверждены ни одним фактом. И как только мы оторвёмся от противника, я обязательно займусь пленными вплотную. Но это будет не скоро.

Чуть отдышавшись после ночного и утреннего забегов, я прислонился спиной к шершавой коре старой осины позади меня и, повернув голову набок, отыскал взглядом Кума, который сидел вместе со своими связистами:

— Кум, что слышно?

Тот обернулся, снял с головы наушники и ответил:

— Всё путём, Мечник. Лида и Максимов от погони оторвались. Как только сектанты узнали, что мы Звёздных выкрали, они их бросили и все за нами помчались. Сейчас дипломаты и наёмники за Жердёвкой. Жителей в городке нет, а мост через реку всё ещё стоит. Говорят, что там развалины хорошие и место для обороны удобное. Они нам прикрытие обеспечат и противника отсекут.

— Что у них с потерями?

— У Максимова трое наповал и двое легкораненых, а у Лиды все на ногах, и даже не зацепило никого.

— Отлично. Волну гвардейцев ловил?

— Да. В районе Мигулинской батальон переправился на левый берег Дона, разгромил два дозорных отряда сатанистов и уже сегодня будет в Морозовской.

— Больше ничего?

— Нет. — Кум устало помотал головой.

Командир связистов вернулся к рации, а у меня сработала укавэшка и голосом Крепыша доложила:

— Тыловой дозор командиру! Появился противник. В передовой группе не менее трёх сотен стволов, Звёздные и Круги, идут цепью, прочёсывают местность. У нас будут через пятнадцать минут.

— В бой не вступать, беречь боезапас! Отходите! — приказал я им.

— Командир, — на связи снова старший в тыловом дозоре, — Лихой из разведки вернулся, побежал к тебе.

— Понял. Отбой!

Разумный пёс появился через пару минут. Вчерашний день, сегодняшняя ночь и утро, как и нам, дались ему тяжело. Лихой весь грязный, белая в рыжих подпалинах шерсть свалялась, между ушами повис колючий репейник, а большой красный язык свешен набок. На нём часть нашей разведки. Сектанты уже поняли, что он не обычное животное, и несколько раз пытались его уничтожить, но пули и стрелы не задевали Лихого, так что пока разумному псу везёт. Сейчас он вернулся из очередного разведывательного рейда, смотрел за врагами и подслушивал их разговоры.

Мощное стокилограммовое животное передними лапами опёрлось на мой рюкзак, лежащий рядом, и наши глаза оказались на одном уровне. Смычка разумов и мыслеобразы, которые можно перевести на язык человека.

— Младший обошёл врага, — доложил Лихой. — В лагере не осталось никого. Большая часть раскрашенных врагов движется за нами, ещё около полутысячи остаётся вокруг базы, и два отряда по две сотни человек совершают фланговый обход по большому кругу. Младший устал, сегодня уже не сможет пойти в разведку. Ты отпустишь меня?

— Конечно. Мы будем на другом берегу реки, — предупредил его я.

— Младший знает, ведь он видел мысли Старшего. Уже ночью я буду с вами.

— Ты хорошо поработал. Отдыхай, брат.

Связь прервалась, и Лихой скрылся в лесной чащобе, где он найдёт себе еду, лёжку и отдохнёт. Теперь он появится только ночью, а я, оглядев небольшую полянку, тяжело поднялся, помассировал затёкшие икры ног и сказал так, чтобы меня услышали все:

— Подъём, воины! Бока отлежите! Двигаться пора! Побежали!

«Побежали» — это я, конечно, для красного словца сказал, дабы воинов поднять. Можно и побежать, мы хоть и ухайдакались, но силёнки пока имеются. Однако долго ли этот бег продлится? Минут десять, не больше. С рюкзаками за спиной и оружием в руках далеко не убежишь, так что воины вставали, взваливали на себя своё имущество, и снова начинается морока, то есть движение по лесным дебрям.