Василий Сахаров - Кубанская Конфедерация

— Дальше…

Не выпуская из рук «Labor», который оказался у испанцев в единственном экземпляре, капитан кивнул на плащ палатку, где лежали одинаковые коротыши, дырчатый ствол сантиметров пятьдесят в длину с прямым магазином, пистолетной рукояткой и сложенным металлическим прикладом. — Очередное чудо испанского оружейного гения пистолет‑пулемет «CETME C2». С семидесятых годов прошлого века использовался испанской полицией. Калибр девять миллиметров. Вес меньше трех килограмм. Темп стрельбы шестьсот выстрелов в минуту. Емкость магазина тридцать патронов. Оружие как оружие, не самая распространенная модификация пистолета‑пулемета «CETME».

— Понятно.

Больше спросить Панкратова мне было не о чем. И покинув его, я вернулся к местным жителям, которые уже закончили прием пищи, и начали разжигать костры. Присев на нагретый жарким солнцем плоский продолговатый камень, немного в стороне, пару минут наблюдал за ними. Рядом крутился Диего Миронес и, подозвав его, я спросил:

— Кто у твоих соотечественников старший?

— Его нет, — Миронес сделал виноватое выражение лица. — Они бежали из города Мелида, что за горами Кареон. Но их несколько раз догоняли дикари, и те, кого вы сегодня спасли, это лишь маленький осколок племени в семьсот пятьдесят человек.

— Ладно, нет старшего, и не надо. Без него обойдемся. — Ткнув пальцев в двух ближайших ко мне людей, пожилую женщину, с необычным для испуганной крестьянки проницательным и умным взглядом, и курчавого темноволосого паренька рядом с ней, висок которого был украшен большой фиолетовой шишкой, я приказал: — Этих двоих сюда позови.

Женщина и юноша оказываются передо мной, становятся рядом с камнем, и что‑то говорят. Диего сразу же переводит:

— Господин майор, они благодарят вас за спасение.

— Как их зовут?

Произносить ответные любезности я не намерен, а сразу перехожу к делу. Для начала надо пообщаться с этими людьми, а только потом решать, как к ним отнестись. А то, мало ли, вдруг, они какие‑нибудь сектанты‑живодеры, которые похуже дикарей. Мы с такими гражданами чикаться не станем, чуть, что‑то не так, продадим их на африканский берег, и проблема решена.

— Иза Моралес, — представилась женщина.

— Родриго Перейра, — вторил ей паренек.

— Кто мы такие они знают?

— Да, — кивнул Диего Миронес, — я все объяснил.

— В таком случае скажи им сразу, что начнут запираться или лгать, я это сразу пойму, и накажу. А если будут сотрудничать, то жизнь их продолжится, и может быть, сложится вполне неплохо.

— Мы все понимаем.

Произнесла Иза, и я решил, что именно с ней мне и придется вести основную беседу.

— Откуда вы?

— В основном из Мелиды, но несколько детей и две женщины из Палас‑де‑Рей.

Достав из планшетки карту Галисии, я раскинул ее перед Моралес.

— Что это понимаешь?

Иза гордо вскинула подбородок, и тонким сухим пальцем, указала на места, откуда пришла их группа.

— Вот здесь мы жили, а рядом Палас‑де‑Рей.

— Диего сказал, — я посмотрел на переводчика, — что вы покинули Мелиду из‑за дикарей, и вас было семьсот пятьдесят человек. Это правда?

— Так все и было.

— Каким было твое положение в вашем обществе до бегства?

Секундная заминка, и ответ:

— Жена военного вождя.

— Где сейчас остальное ваше племя?

Паренек резко сжал кулаки и промолчал, а женщина, глаза которой подернулись мутной пеленой, больше ничем не выдала своего волнения и почти ровным тоном произнесла:

— Половина людей погибла, а кто уцелел, тот в лесах прячется.

— Кратко, расскажи историю вашей общины.

— После Великого Ужаса, три городка: Арзуа, Мелида и Палас‑де‑Рей, более или менее уцелели, рядом были горы и люди смогли продержаться до той поры, пока чума не ушла. Выживших было немного, всего несколько сотен, но по сравнению с другими комарками, наш район еще легко отделался. Поначалу жили старыми запасами, а когда они закончились, стали охотиться и налаживать сельское хозяйство. У нас были коровы, хорошие фруктовые сады и овощи на полях. От мародеров мы отбились, и хотя нефтепродукты вскоре закончились, а техника стала грудой бесполезного металлолома, мы все‑таки выжили. Со временем, через пару лет, наладилась связь с побережьем, Ла‑Коруньей и Ла‑Ферролем, и общины, в обмен на продовольствие, даже получили от них немного бензина и дизтоплива. Но потом, на приморские города налетели пираты, которые выжгли все, до чего только дотянулись.

— Пираты? — заинтересовался я. — Кто такие? Откуда?

— Это случилось лет тридцать назад, я тогда была еще совсем маленькой девочкой. На побережье пришли Люди Океана, которые пережидали чуму на воде, и за многие годы они так привыкли к этому образу жизни, что иначе жить уже и не хотели. У них было много военных кораблей и сильный десант, и именно они уничтожили почти все прибрежные поселения в Галисии и в соседней Астурии. Эти убийцы взяли все, что хотели, сожгли города и ушли, и хотя с той поры про них ничего неизвестно, земли вдоль океана долгое время были необитаемы. Подробностей той войны я не знаю, это мой муж военным делом интересовался и молодежь вокруг него, а мне это без надобности.

— Хм, Люди Океана, значит? Продолжай дальше.

— Рассказывать нечего. Жили тихо и мирно, работали на полях и детей растили. И так продолжалось до той поры, пока восемь лет назад не появились неоварвары, которые пришли с реки Эбро. Наши мужчины вооружились старым оружием, вышли к ним навстречу, и разбили их в пух и прах. Однако на следующий год они появились вновь. Снова мы победили, но вскоре к той волне, что катилась на нас от Сарагоссы, присоединилась еще одна, от Саламанки. Нас становилось все меньше, люди начали уходить к океану, на север, в Бурелу и Фос, или на запад, в Виго и Понтеведру. Дикари наступали, и наша община была последней, кто покинул родину. Мы решили идти к Ла‑Ферролю и Седейре, но вышли поздно, и неоварвары повисли на нас словно охотничьи псы на диком секаче. И пока взрослые мужчины, во главе с моим мужем, прикрывали женщин и детей, все остальные беглецы рассеялись на мелкие группы и бежали. Дальше вы все знаете, нашу группу догнали, и мы готовились к гибели, а ваши воины нас спасли.

— Вы, наверняка, договорились о точке сбора. Где вы будете должны встретиться с другими отрядами?

— А зачем вам это знать?

Посмотрев в ее светло‑карие глаза, я усмехнулся.

— Опасаетесь, что вас и ваших соплеменников сделают рабами? Правильное опасение, госпожа Иза Моралес. Мир переменился и стал опасен. Никому доверять нельзя, и если вы не хотите отвечать на мой вопрос, то и не надо. Рано или поздно, основные силы дикарей доберутся в эти места, прочешут побережье и все окрестные горы, и ваши соплеменники, которых найдут, погибнут мучительной смертью. Хотя, некоторые счастливчики могут успеть спрятаться под моим крылом в Ла‑Ферроле, который я намерен превратить в крепость. Можете идти к своим кострам. Пока отдыхайте, а завтра еще раз поговорим, более подробно и обстоятельно.