Джек Скиллингстед - «Если», 2008 № 10

Кстати, что интересно, «мифологичность» таких построений фантасты и сами чутко ощущают, недаром помещают своих героев в особое, мифологическое пространство, как бы отчужденное, отделенное от обычного, будь то Арда, Колдовской мир или Плоский мир. Классический пример — цикл о Перекрестке Ника О’Донохью. Перекресток, где живут фавны, единороги, кентавры, грифоны и прочие странные существа, есть некое волшебное пространство, соединяющее «не-магические» миры.

«Вампирские» тексты в этом смысле наследуют, скорее, другую традицию. Фрейдисты трактуют укус вампира как символический сексуальный контакт, и мрачное обаяние вампира вполне позволяет так это и оценивать, но на самом деле это модель инфекционного заболевания. Действительно — чем вампиризм в таком контексте отличается, скажем, от бешенства?

Г.Е.:В НФ же, вынужденной соблюдать хотя бы внешнюю верность научным данным, подобные симбиозы хоть и встречаются, но существенно реже. По воле автора герой-человек иногда вынужден вступать в сексуальную связь с немыслимыми инопланетными монстрами лишь для того, чтобы запустить не зависящий от него цикл воспроизводства. Подобную схему реализовал Ф. Х. Фармер в известном рассказе «Мать», где моллюскоподобные инопланетяне для этого заманивают внутрь себя людей. В романе того же автора «Любовники» главный персонаж, прибывший на планету разумных жуков, неожиданно вступает в контакт с существом, внешне выглядящим как человекоподобная женщина. И лишь ближе к финалу выясняется, что это тоже жук-паразит, называющийся «лилита» и принимающий внешний вид своего хозяина. Но самое поразительное, что в результате этой противоестественной связи у «странной парочки» рождаются человекоподобные дочери, похожие и на мать, и на условного отца-человека. И вновь Фармер активно использует в тексте наукообразную терминологию и якобы научное обоснование подобных контактов между людьми и инопланетянами. Для рядового читателя этот шум звучит убедительно, но у биолога может вызвать лишь усмешку.

Похожий вариант развития событий использовал М. Коуни в романе «Воплощенный идеал», где не обладающие четкой формой инопланетяне-аморфы мимикрируют под людей, что приводит и к курьезам, и к рождению любовных историй. В финале на свет также появляется существо-симбионт — ребенок, который должен стать посредником между двумя расами. Американская фантастка О. Батлер посвятила рассказу о развитии гибридов-посредников, которые возникли от уцелевших после катастрофы людей и инопланетян-ксенофилов, целую трилогию «Ксеногенезис». Есть редкий пример удачного союза человека и инопланетянки и в отечественной НФ — у Г. Мартынова в романе «Гианея». А в романе американца Д. Бойда «Опылители Эдема» организуется целый политический заговор с целью провести удачный половой контакт между земной женщиной и разумным инопланетным цветком. Возникший в результате симбионт нужен для сохранения генома человечества в условиях надвигающейся космической катастрофы.

Впрочем, в вышеперечисленных произведениях откровенное издевательство над биологическими законами худо-бедно оправдано сюжетными целями, которые поставил перед собой автор. А вот в книгах вроде «Воспоминаний женщины-космонавта» Н. Митчинсон симбионты с легкостью возникают от почти случайных контактов исследователей-землян с инопланетянами. Не случайно именно книга Митчинсон и вызвала столь раздраженные инвективы С. Лема.

Некоторые фантасты, впрочем, не столь «оптимистично» настроены в отношении межрасовых союзов. В романе «Кукушки Мидвича» Д. Уиндем показал, как дети, родившиеся от оплодотворенных пришельцами женщин, превращаются в угрозу для человечества. Озвученная фантастом идея оказалась в высшей степени востребована массовой культурой. Английский писатель невольно предвосхитил псевдодокументальные истории о людях, похищенных НЛО, об экспериментах по скрещиванию пришельцев и человеческих женщин на борту «летающих тарелок». Эти параноидальные идеи отразились не только на страницах желтой прессы, но и в НФ-сериалах.

Иногда встречается подобный ксенофобский вариант межвидового контакта и в НФ-произведениях о будущем. В книгах по игровой системе «Вархаммер 40 000» действуют генокрады — живые существа, относящиеся к сообществу разумных насекомых-тиранидов. Генокрады заражают своими генами представителей иных разумных рас, а в итоге на свет появляются уродливые «метисы». И в данном случае мы переходим к теме непосредственной трансформации человека в нечеловеческое существо, его превращения в «чужого» вопреки любым биологическим препятствиям.

Фантасты обычно обходят возникающие в данном случае препятствия, рассуждая о «ментальной проекции» и «переносе сознания» (как в известном романе К. Саймака «Город», где совершается абсолютно невозможная, с точки зрения биологии, трансформация людей в обитателей Юпитера). Но иногда речь и о физическом превращении человека в симбионта. Д. Мартин в повести «Песнь о Лии» описал добровольное и даже восторженно-экстатическое слияние героини с инопланетным монстром, в буквальном смысле выпивающим жизненные соки из своих симбионтов. Ф. Херберт в романах «Дети Дюны» и «Бог-император Дюны» изобразил, пожалуй, самый отвратительный гибрид человека и инопланетного существа. В этих книгах главный герой — герцог Лито Атридес-младший — входит в симбиоз с личинками песчаного червя, обитающего на планете Дюна. Личинки облепляют тело человека и преобразуют его в гигантского и неуязвимого монстра. Даже Дж. Геррольд, очень внимательно подходящий к биологической достоверности своих литературных построений, не удержался от соблазна. В цикле «Война против Хторра» описано, как инопланетяне-симбионты внедряются в кожу людей и делают их способными контактировать с другими хторранскими организмами, постепенно захватывающими Землю.

В тесный симбиоз с человеком входят и разумные клетки-нооциты в романе Г. Бира «Музыка, звучащая в крови». Однако в этом случае мы уже выходим за рамки поставленной темы. Ведь нооциты не просто объединяются с каждым конкретным человеком, они стремятся преобразовать все человечество в единый сверхорганизм.

Впрочем, тема, поднятая нами, кажется неисчерпаемой. Пожалуй, ни с какой другой научной дисциплиной фантасты не обращались столь вольно, как с биологией. Бедная, бедная служанка научной фантастики…

М.Г.:Эта литература давно уже оставила собственно научной фантастике сравнительно узкий сектор деятельности; не особенно-то разгуляешься. Биология здесь — всего лишь способ организации материала, подачи какой-то не связанной с наукой идеи или просто способ развлечь читателя. Поэтому никаких особых претензий к фантастам из-за того, что они пренебрегли научной достоверностью, мне кажется, предъявлять не стоит. Интереснее другое. Если мы систематизируем эти произведения, то увидим, что можно выделить не такое уж большое количество приемов. Это и есть основные темы, возле которых кружат фантасты — а значит, основные «архетипические» людские страхи и влечения. А фантастика, напомню, в силу самой своей специфики работает именно с архетипами, так же, как и любая другая литература «условности» — детектив, например.