Владимир Бацунов - Воспоминания о караване

Он замолчал, а я спросил:

- Хотите чаю?

- Чаю?.. С удовольствием. В своё время я провёл несколько лет в "Школе чая", но так и не понял, чего от меня там хотели. По крайней мере я научился заваривать чай. Множеством способов... Да, чай - это хорошо... Гасан ибн-Камал опять замолчал и уставился в костёр.

Вода в котелке закипела, и я принялся заваривать чай по-походному, ибо пользоваться в дороге всевозможными чайничками и блюдечками совершенно неудобно. К тому же, заваренный в котелке чай пахнет дымком, как печёная в костре "картошка" и является тем главным, что запоминается от этих караванных остановок. Имитировать такой чай в условиях цивилизиции невозможно. Да и к чему? - Имитация есть имитация. Я достал из дорожного сундука мешок с плиточным чаем, отпилил ножом кусок и швырнул в котёл. Затем отправил туда же солидный кристалл каменной соли и щепоть жасминовых цветов. Снял котелок с огня и поставил рядом, накрыв крышкой так, чтобы оставалась небольшая щель. Гасан ибн-Камал одобрительно смотрел на мои действия. Минут десять спустя я открыл крышку и принялся размешивать чай специальной кедровой палкой, шепча при этом чайную молитву. Потом снова закрыл котелок крышкой, на этот раз плотно, и сказал:

- Сейчас листья осядут и чай можно будет пить.

- Прекрасно, - отозвался Гасан ибн-Камал, - А где вы берёте жасмин?

- Сам собираю.

- Похвально...

Я зачерпнул специальным черпачком жидкости, наполнил пиалу и вручил её Гасану ибн-Камалу. Он принял её с благодарностью, дождался, пока я наполню свою и торжественно произнёс:

- Пост можно считать завершённым, - он отхлебнул из пиалы, Замечательный чай.

Затем он застыл, как истукан, и я почти не испугался, помня о предупреждении, затем изображение Гасана ибн-Камала сделалось нечётким, задрожало и в конце концов совсем исчезло. Я чуть не выронил пиалу, осторожно поставил её на землю и потрогал воздух там, где только что был мой собеседник. Абсолютная пустота, как мне показалось. Мои люди повскакивали с мест и стали истово креститься, а кто и сплёвывать через левое плечо. Слышался шёпот: "Шайтан, шайтан!..". Но больше ничего не происходило. Я приказал всем спать, а завтра утром продолжить путь как ни в чём не бывало в направлении Ферганы.

День истекал за днём, я трясся на спине своего любимого песочного дромедара, и удивление и недоумение боролись во мне. Исчез, думал я, выпил чаю и исчез. Чехарда какая-то. Однако ощущения говорили мне, что всё в порядке. Почему в порядке, и в каком там ещё порядке, было непонятно.

Я быстро встроился в привычную караванную жизнь. Аулы сменялись кишлаками, Бухара Гурганджем, Амударья Сырдарьей, а я глядел на стеклянные дюны и размышлял о том, насколько же тонкими нитями привязан человек к существованию, пространству и времени и о том, что же я скажу отцу Гасана ибн-Камала, старому Камалу аль-Бохари.

Караван приближался к аулу на окраине Ферганы. Была ночь, звёзды сияли как глаза любимой женщины, а луна была почти полная - кто-то слизал один край ночного светила, но это не мешало ему светить в полную, или почти в полную, силу. У дороги горел костёр, у костра сидел человек и я понял, что моё место рядом с ним. Я приказал каравану остановиться, людям располагаться на ночлег, а сам спешился, отдал поводья дромедара караванщику и направился к сидящему у костра.

Он, широко улыбаясь, поднялся мне навстречу и мы обнялись, как земляки. Присев у костра, мы долго молчали, глядя друг на друга. Как Лейли и Маджнун.

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ

ГАСАНА ИБН-КАМАЛА АЛЬ-ФАРГОНИ

ЧАСТЬ III

Встретившись в декабре 1052 года с Ибрагимом ибн-Хасдаем в Итиле, Гасан ибн-Камал аль-Фаргони отправился с его караваном на Восток, в Фергану, чтобы повидаться с отцом и побывать на родине, по которым весьма соскучился. На одном из привалов, выпив заваренного Ибрагимом ибн-Хасдаем чая с жасмином, он исчез из пространственной точки стоянки каравана. Спустя несколько месяцев они вновь встретились, на этот раз в окрестностях Ферганы.

Ибрагим ибн-Хасдай писал в последствии в своём дневнике:

"Встреча с Гасаном ибн-Камалом перевернула всю мою жизнь.

... Знания, почерпнутые у него полностью изменили моё мировоззрение и жизнеощущение, а также мой modus vivendi.

... Потрясло меня, например то, что Гасан ибн-Камал каждый год отмечал, помимо дня своего рождения, день своей смерти. В определённый майский день каждого года, когда цветут абрикосы, он заваривал чай и располагался во дворе на специальном чайном коврике. Он пил чай, подливая напиток в свою турецкую пиалу. В этот день к нему приходили люди, видели его в светлом состоянии духа, говорили ему об этом, а он только улыбался и угощал их чаем.

... Можно воспринимать Гасана ибн-Камала как великого фантаста или духовидца, но он - истинный пророк и предвосхититель будущего, ибо не отправлялся в своих путешествиях в пространственные времена ранее точки своего рождения.

... Благодарные потомки оценят вклад аль-Фаргони в благородное дело просветления человечества.

... Его философские воззрения на природу времени и пространства не выдуманы им, не являются они также плодом его больного воображения, но плодом многотрудного индивидуального опыта ..."

(продолжение следует?)

- Вот и снова я вас вижу, капитан, - наконец разорвал молчание я.

- Это правда, - подтвердил Гасан ибн-Камал.

- Как вы? - задал я неоригинальный вопрос.

Он улыбнулся в ответ. Он опять улыбался, как раньше, как тогда, когда мы с ним познакомились в Бейрутской чайхане "У Али". Лицо его разгладилось и было почти детским, если бы не борода.

- Вы знаете, - сказал он улыбаясь, - в степи снятся полынные сны.

- Да... - сказал я, - А что это за селение?

- Это мой родной аул.

- А как ваш отец?

- Спасибо, ничего. Очень обрадовался, увидав меня, - он помолчал, - И я тоже. На этом месте, где мы с вами сейчас сидим, в детстве с мальчишками мы пекли картошку. Помните, я вам говорил?

- Как такое забудешь...

- Хотите попробовать?

- Хочу.

Он разгрёб палкой угли, затем достал из мешка крупные красивые клубни, положил их на освободившееся в кострище место и нагрёб сверху тлеющих дров.

- Пусть печётся, - пояснил он.

- А как ваша "Сумма"? - спросил я.

- Никак. Мне это уже ни к чему. Писать для того, чтобы понять самому, разобраться в хитросплетении событий? Я всё и так понимаю. - он достал из кармана бумажки и швырнул в огонь. Они ярко вспыхнули и исчезли. Он долго с улыбкой смотрел на искры, поднимающиеся от костра к небу, - Совершенно ясно, что мы живём в мире магии. Помимо видимого невооружённым глазом существует множество таинственных вещей. Вот вам пример из повседневной жизни: приготовление еды, заваривание чая, изготовление вина, шитьё, сапожное и ювелирное дело, литература как миротворчество (в смысле сотворения миров). Если человек умеет сварить кофе или сшить пару сапог, с ним уже есть о чём говорить - как сказал один мудрец. Любое наше действие рождает ангела. Мало того - действие. Всякая мысль. И в зависимости от мысли ангелы получаются всякие: добрые и злые. Демоны, например. И эти ангелы в последствии влияют на нас. Мысль, поступок, эмоция... Однако мы зачастую не властны над своими мыслями и чувствами. Они приходят к нам помимо нашей воли.