Сергей Розвал - Лучи жизни

Профессора он застал все в том же положении: неподвижный, сидел он в своем кресле, низко опустив голову и полузакрыв глаза.

- Слышите, как они беснуются? - сказал Уиппль. - Профессор, пока не поздно, пойдемте в лабораторию. Их много, они разъярены... Если им удастся проникнуть сюда, все погибло...

- Пусть! - чуть слышно произнес Чьюз. - Если человечество уничтожает "лучи жизни", значит, оно еще не доросло до них...

- Какое там человечество! - с досадой возразил Уиппль, стирая кровь с рассеченной камнем щеки. - Это же - истерички, которыми командует содержанка Хэрти. Неужели вы им уступите?

Уиппль приказал Роберту и дворнику перенести упрямого хозяина в лабораторию. Но едва они попробовали поднять кресло, Чьюз так прикрикнул, что слуги отступили.

Уиппль метался по осажденной крепости, чувствуя себя главнокомандующим без армии. Он снова попытался позвонить в полицию. Все тот же чиновник флегматично спросил: "Да что же, собственно, произошло? Стоят у решетки? Ну и пусть стоят - это же никому не мешает. Грозят ворваться внутрь? Но ведь еще не ворвались?.." Он повторил обещание прислать полицейского.

Красноватые лучи заходящего солнца освещали беснующуюся женскую толпу. Сквозь обнаженные ветви деревьев было видно, как женщины лезли на решетку. Некоторые из них умудрились взобраться почти на самый верх.

Уиппля, вероятно, увидели: стекло со звоном разбилось, и в комнату влетел большой камень. Уиппль успел отскочить. Камень пробил стеклянные дверцы буфета. С полок обрушилась посуда. Стаканы, тарелки, бокалы разбивались с жалобным звоном, усеивая пол осколками.

Прибежал Роберт. "Девы" с минуты на минуту ворвутся внутрь. Они разломали деревянные перила мостика и смастерили из них что-то вроде лестницы. Они лезут наверх, бросают камни, вся прислуга разбежалась...

- Надо чем-нибудь попугать их, - сказал Уиппль, - Нет ли у вас охотничьего ружья?

- Откуда? - удивился Роберт. - Профессор охотился только за микробами...

Новый камень, влетев в комнату, попал в картину на стене. Брызнули осколки стекла, картина с грохотом рухнула на пол. Роберт охнул и убежал.

Уиппль осторожно выглянул в окно. В самом деле, многие "девы" уже взобрались на решетку. Вероятно, среди них была и Дороти: в руках одной из "дев" победно развевалось голубое знамя.

Что делать? Уиппль тоскливым взором обвел комнату. Взгляд его остановился на разбитых дверцах буфета, на сваленной в кучу перебитой посуде. Сквозь ее осколки что-то блестело. Уиппль подошел: это был большой медный таз с длинной деревянной ручкой. В таких тазах обычно варят варенье. Внезапная мысль осенила Уиппля. Он извлек таз из-под осколков, вытащил из камина металлические щипцы и подбежал к окну. Вскочив на подоконник, он изо всей силы заколотил по тазу щипцами и затем высоко поднял его над головой. Косой луч солнца ударил в медь, и она ярко засияла.

Толпа "юных дев", удивленная необычайным звоном и блеском, на мгновение замерла. Воспользовавшись паузой, Уиппль заорал во всю глотку:

- Эй, вы, юные! Сейчас превращу вас в старух!

Отчаянный визг чуть не заставил Уиппля бросить таз и зажать уши. Он был уверен, что оглохнет.

Напрасно Дороти кричала:

- Не верьте! Мальчишка врет!"

Юные девы", рискуя сломать себе шею, посыпались с решетки. Произошла чудовищная свалка. Женщины бросились к ожидавшим их в отдалении автомобилям.

Видя позорное бегство своей армии, прелестная Дороти пришла в бешенство. Потрясая голубым знаменем, она лезла через решетку. Она готова была одна ворваться в дом. Но ее отважный пример не воодушевил "юных дев". С невероятным визгом они бежали прочь. К несчастью, перебираясь через решетку, Дороти оступилась. Платье ее зацепилось за острый конец прута, и она повисла, беспомощно болтая руками и высоко обнажившимися ногами; голубое знамя полетело в сад.

Положение Дороти было отчаянным: сама она никак не могла освободиться, а "юные девы" панически бежали. Уиппль стал уже подумывать о том, что ему волей-неволей придется стать рыцарем-спасителем.

Но одна из "юных дев", вскарабкавшись по лестнице, все-таки освободила прелестную Дороти. Обе "девы" поспешно спустились на дорогу и исчезли в толпе.

Слуги собрали трофеи, брошенные на поле битвы: знамя цвета небесной лазури, растоптанные плакаты, трубы, большой барабан, несколько пальто, зонтиков.

Убедившись, что вражеская армия в панике бежала и опасаться ее возвращения нечего, Уиппль соскочил с подоконника, бросился в кресло и неудержимо расхохотался.

8. Деловые люди не теряют времени

- Позвольте поинтересоваться, часто ли ваша пресса прибегает к фальшивкам?

- Как вам сказать, это иногда имеет место.

- А ваши читатели, что они делают?

- Покупают газеты.

Ч. Диккенс. "Жизнь и приключения Мартина Чезлвита"

По правде говоря, Уиппль сам не ожидал, что его маневр даст такой молниеносный эффект. Неужели "девы" и впрямь верят сказкам о "лучах старости"? Значит, Керри прав: нет глупости, которой люди не поверили бы...

Он прошел к Чьюзу. Тот все еще неподвижно сидел в кресле. Но, не слыша больше криков женской толпы, старик спросил:

- Ну что, ушли?

Уиппль кивнул головой.

- Вот видите, я говорил: покричат - и разойдутся...

Уиппль не посмел сознаться в своей проделке: старик ненавидел всякий обман, даже спасительный.

Только теперь профессор ушел в лабораторию. Воспользовавшись этим, Уиппль позвонил в редакцию.

По тону Керри можно было понять, что он не в восторге от боевых подвигов своего подчиненного.

- Зачем вы это сделали? - резко спросил редактор.

Уиппль пытался объяснить: другого средства не было, иначе "девы" все разрушили бы.

- Хорошо, - перебил его Керри, - сейчас же приезжайте в редакцию. И никому ни слова... Слышите, ни слова! От этого зависит ваша дальнейшая работа в газете.

Бой Уиппля с "юными девами", как последняя капля, переполнила чашу терпения Керри. Уиппль давно уже был у него на подозрении: "Пожарный репортер" Пэдж неплохо делал свое дело. Правда, точные доказательства измены Уиппля пока отсутствовали, но господам Вундертону и Керри достаточно было и самых беглых штрихов. Они не оставили без внимания даже то, что Уиппль не раз защищал Пэджа.

- Обратите на это внимание, Пэдж, - наставительно сказал "король сыщиков". - У малого есть то, что принято называть сердцем и порядочностью. При этих качествах он вряд ли может честно служить "Свободе" господина Керри. Более вероятно, что он сочувствует Чьюзу. И не только сочувствует. Такие люди обычно и действуют. Действуйте и вы, Пэдж: сердце и порядочность - такие слабые струнки, на которых глупо было бы не сыграть.

И Пэдж принялся за "игру". Исподволь, от случая к случаю, он осторожно давал понять Уипплю, что втайне возмущен кампанией, которую ведет "Свобода" против изобретений Чьюза.