Клиффорд Саймак - Проект Ватикан

Главное, чтобы Ватикан сохранился, выжил. Тогда даже если споткнемся и упадем, мы сможем встать и идти дальше к своей цели.

Многим не нравится,- думал Феодосий, - что мы имеем обыкновение заглядывать в будущее, но ведь для нас столетие - всего секунда, не больше...¤

Он остановился на посыпанной гравием дорожке, поднял голову и устремил взор на восток, где далеко и величественно сиял Млечный Путь. Кардинал смотрел на родину человечества, на свою родину.

Там, на востоке, где-то посреди остроконечных холмов, выше того места, где стояла хижина Декера, как ему говорили, иногда появлялся один из глухоманов. Может быть, он наблюдал за Декером.

№Но зачем глухоману понадобилось наблюдать за Декером? - подумал кардинал и не нашел ответа. - Пожалуй, - решил он наконец, - следует отдать дань вежливости и сделать ответный визит. Да, нужно будет сходить и поговорить с этим глухоманом¤.

Глава 49.

- И все это время, - спросила Джилл у Шептуна, - ты был в математическом мире?

- Да. Я остался там и разговаривал с ними.

- А ты умеешь с ними разговаривать? Когда я была там, мне показалось...

- Умею. Теперь умею, - ответил Шептун.

- И можешь сказать нам, кто они такие?

- Они - старички-философы.

- Ничего удивительного, - вступил в разговор Теннисон. - Насколько я помню, все философы на Земле были почтенного возраста. Они говорили медленно, тщательно взвешивая каждое слово, сознавали собственную мудрость и не позволяли другим забывать о ней.

- Они - философы, вышедшие из употребления, - уточнил Шептун.

- Как это - №вышедшие из употребления¤?

- Они уже слишком старые, чтобы приносить какую-то пользу. Они никому не нужны. Наверное, они очень отстали от времени. Если бы они были людьми, у них, наверное, выросли бы длинные-предлинные бороды и они бы сидели, прикрыв глаза, и бормотали что-то в эти длинные бороды... Они отделены от своих более молодых собратьев и живут на ограниченном пространстве. А время проводят в играх.

- В №крестики-нолики¤? Или в шашки?

- Нет, не в такие игры. Они ставят вопросы и решают их. Порой на это у них уходит много времени, потому что вопросы непростые.

- Ставят вопросы? Перед ними стоят вопросы? Но ведь ты сказал, что они уже никуда не годятся и никому не нужны!

- Я сказал, что они сами себе ставят вопросы. Те проблемы, которые они решают, - гипотетические проблемы. Такие, на решение которых никто другой не стал бы тратить время. Может быть, это этические проблемы, а может быть - моральные, а может, еще какие-то. Они пытались объяснить мне, но...

- Значит, все эти графики и уравнения - действительно задачи? - спросил Теннисон. - Не просто старческая болтовня?

- Настоящие задачи, - подтвердил Шептун. - Они могут и просто говорить, но чаще всего решают задачи. Большой нужды разговаривать между собой попусту у них нет. Они слишком хорошо друг дружку знают.

- Значит, они пенсионеры, так что ли? В отставке. Ты понимаешь, что значит №в отставке¤?

- Не уверен.

- Ну, видишь ли... когда человек проработал большую часть отпущенного ему на жизнь времени, он уходит в отставку, на пенсию. Он не должен больше работать. Все время у него свободно. И он может заниматься, чем захочет.

- Похоже, это так, - сказал Шептун.

- Значит, мы угодили в дом престарелых! - воскликнула Джилл. - Кучка старичков, которым некуда девать свободное время! Вот это да!

- Нет, не так, - возразил Шептун. - Они думают, что у них все еще есть работа. И потому так упорно трудятся. Но их очень огорчает, что те задачи, которые они решают, не насущны, не злободневны - что это не настоящая работа. Они очень хотят настоящей работы, но им не разрешают.

- А остальные где? Те, кто не на пенсии?

- Где-то. Близко или далеко - не могу сказать. Они делают настоящую работу.

- Ну, а наши знакомые, пенсионеры? Они-то способны хоть на что-нибудь?

- Они отправили меня, - сказал Шептун, - не знаю куда. Не в какое-то определенное место. Я не понял, где я был. Но я катался по магнитному потоку, и танцевал с ионами, и грелся в лучах красного карлика...

- Что, по-настоящему отправили? - спросит Теннисон. - Не просто показали тебе все это? Переместили атомы?

- Да. Переместили мои атомы, - подтвердил Шептун.

- А зачем? - поинтересовалась Джилл.

- Потому что они поняли, что я этого хочу. Они угадали мои желания. А может быть, они хотели показать мне, что они умеют. Но я так не думаю. По-моему, то, что они для меня сделали - для них сущие пустяки. Просто они проявили доброту, милосердие, узнав, чего я хочу. А я говорил с ними про Рай.

- Про Рай?!

- Ну да. Вы же хотите попасть в Рай? Я не ошибаюсь?

- Нет, ты не ошибаешься, - ответил Теннисон. - Не ошибаешься. Но нет координат, нет никаких данных...

- Вам нужно поговорить со мной про этот Рай, чтобы я мог прочитать все в вашем сознании. Расскажите мне все-все, что вы знаете про это место - Рай.

- А потом?

- А потом я еще раз поговорю с ними. Скажу, что вы очень хотите туда попасть. И что вы этого достойны. А они постараются, я знаю. Для них это будет настоящая работа, о которой они мечтают. Ох, как они будут рады! У них сразу засверкают уравнения, замелькают графики, и они начнут вспоминать все, что они знают...

- Но послушай, даже если они найдут Рай, определят, где это находится, смогут ли они нас отправить, перенести туда?

- Меня же отправили, - сказал Шептун. - И не только туда!

Глава 50.

Мэри умерла утром. Мертвая она казалась еще более истощенной, чем живая. Теннисон глядел на тело, укрытое простыней, и видел только складку на белой ткани. Когда у него умирал пациент, он чувствовал себя виноватым в том, что случилось. Так было и на этот раз. Он думал, что, наверное, мог бы лучше выполнить свое долг, был недоволен собой.

№Неудача, провал, - твердил он, глядя на жалкие, бестелесные останки Мэри. - Но ведь поначалу мне повезло, мне удалось ее вытащить. Тут не я виноват, а этот черный человек, что указал на нее пальцем и смертельно унизил на золотой лестнице Рая. После этого случая она больше не хотела жить, не боролась за жизнь, и смерть ответила на ее выбор и холодно, спокойно вошла в нее¤.

- Мне очень жаль, доктор, - прошептала сестра, тронув его за локоть.

№Она все понимает¤, - подумал Теннисон.

- Мне токе, - кивнул он и добавил: - Я восхищался ею.

- Вы ничего не смогли бы поделать. Никто ничего не мог бы поделать, доктор.

Она повернулась и ушла. Теннисон еще немного постоял у постели умершей и последовал за сестрой.

Выйдя в вестибюль, Теннисон увидел Экайера. Тот встал со стула для посетителей и застыл на месте в ожидании.

- Все кончено, - сказал Теннисон.

Экайер сделал несколько шагов ему навстречу, и они остановились, глядя друг другу в глаза.

- Она была самая лучшая... - проговорил наконец Экайер. - Самая лучшая из всех Слушателей... Джейсон, там, на улице, собрался народ. Нужно пойти сказать им. Я пойду.