Виктория Гетто - Волк. Юность.

…Слова человеческой самки эхом отдались в мозгу Ооли. Она родит человека! Человека! И — от человека! Какой позор… Какое унижение! Отец прикажет убить дочь и её отродье… Убить её ребёночка… Пусть даже и наполовину человека… Ведь при посадке она успела активировать маяк и послать сигнал бедствия… И через полтора, максимум — два года, за ней прилетят… А их ребёнку тогда будет уже годик и четыре месяца… И его, или её, родную кровиночку уничтожат, дезинтегрируют… Убьют… И этот… Человек… Не сможет ничего поделать… Потому что и его убьют, как опозорившего Клан… За то, что он взял её силой… А потом её привезут на Планету Истинных и сожгут, как чудовище, родившее получеловека… Что же ей делать? Что?!

— Милая, как же я рада… Теперь у меня есть не только сын, но и дочка… И скоро будут внуки… Или внучки…

— М… Мама…

Ооли не выдержала, она порывисто, невзирая на слабость, приподнялась, уткнулась в грудь человеческой женщины и разрыдалась.

— Мама. Я не знаю, что мне делать, не знаю! Я… Боюсь!

Неправильно истолковав её боязнь, доса Аруанн попыталась её успокоить:

— Ну что ты, дорогая моя? Все мы, женщины, через это проходим. Родишь, и ничего не бойся. Всё будет хорошо… И Атти обязательно тебя полюбит, и ребёночка… Он ведь на самом деле добрый, и будет очень тебя любить и ваше дитя. Никогда тебя не обидит…

… И её руки, такие тёплые и мягкие, такие добрые, так нежно гладящие по голове, по волосам… Но Ооли отстранилась и едва ли не выкрикнула, глядя прямо в глаза женщине:

— Ты не понимаешь! Нас убьют! Всех! Через два года!

— О чём ты, девочка? К тебе снова возвращается болезнь?

— Я никогда…

Но тут ладонь зажал ей рот, и Аруан чуть слышно буквально прошипела ей в ухо:

— Не при слугах!

Девушка спохватилась — она совсем забыла про них…

— Доса Аруанн, настой готов.

— Давайте его сюда, и убирайтесь. Нам надо посекретничать.

— И я?

В проём спальни просунулась головка одной из наперсниц — Мауры.

— И ты тоже, дорогая. Это разговор между мамой и дочерью. Иди лучше оповести всех, что мой сын признал Ооли своей законной женой.

— Да, доса Аруанн…

Несколько мгновений суеты, потом женщина отпустила девушку:

— Погоди, я взгляну, проверю…

Подошла к проёму двери, выглянула в гостиную, затем вышла, спустя мгновение лязгнул замок. Звуки шагов, и женщина уселась на кровать:

— Теперь говори. Без утайки. Всё, что ты скрывала раньше, доченька…

— Я… Не болела никаким Биномом… Потому что такая с рождения…

— Ты — не человек?

— Да… Я саури… И так мы выглядим… А через два года, самое большее, сюда прилетят мои соотечественники и убьют всех вас, моего ребёнка, моего… Мужа…

Её вдруг остро обожгло — Атти же теперь действительно стал её мужем. Настоящим. Законным. Пусть и по обычаям этой планеты. Но по правилам, принятым везде, бракосочетание в любом месте, по любым обрядам, по любым законам, считается действительным повсюду…

— Откуда же ты? Если ты говоришь, что они прилетят… Значит, ты — со звёзд? И сколько пройдёт времени, когда они доберутся до нас — два года?

Ооли слабо кивнула. Но тут, неожиданно для неё, женщина улыбнулась:

— Атти тоже со звёзд.

— Вы… Знаете?

Аруанн кивнула.

— Но это тайна от всех. Никто этого не знает, кроме меня и его. А теперь и тебя. Поняла? А относительно того, что нас убьют, то не волнуйся. Сын сказал, что скоро за нами придут его друзья. Так что ничего не бойся. Он сможет защитить тебя и своих детей.

— Сможет?..

Эхом откликнулась Ооли. Но доса вдруг засуетилась:

— Нужно отписать, что скоро он станет отцом.

— Нет!

Ооли почти выкрикнула это слово.

— Не надо.

Аруанн замерла, не понимая.

— Но почему?!

Девушка опустила глаза.

— Он… Станет волноваться… Не сможет… Выжить… Или наделает глупостей… Пусть лучше он вернётся живым с войны… И тогда… Тогда…

Тёплые руки вновь обняли девушку. Осторожно прижали к себе. Снова погладили по голове:

— Умница ты у меня редкая, доченька… Всё правильно…

…Только сможет ли Атти спасти её и ребёнка от землян?.. Впрочем, это вопрос далёкого будущего. А угроза близка уже сейчас. Надо помочь ему защитить их… Ооли только сейчас приняла то, что это… Графство… И её тоже… Собственность… А значит, она, как истинная хозяйка этого поместья, должна сделать всё, что только возможно, чтобы защитить свою собственность и своих подданных… Саури вздохнула про себя, но выхода нет. И потом… В то проклятое утро… Когда он затащил её в постель второй раз… Даже несмотря на всю свою ненависть человек был… Нежным…

— Мама…

— Ой, доченька… Как же рада!

Всплеснула руками человеческая… Женщина…

— Мама… Мне надо срочно увидеть всех, кто помогал Атти… Особенно, тех, кто главный на его фабриках…

Доса Аруанн мгновенно стала серьёзной, спустя мгновение произнесла, кивнув головой под коричневым покрывалом вдовы:

— Я вызову всех сюда немедленно…

Империя Рёко.

…Мы въезжаем в столицу Империи, город Рёко. Он напоминает мне обычные средневековые города древней Европы. Такие же узкие, грязные улицы, хаос застройки, и — толпы горожан повсюду, с презрением смотрящих на нас, фиорийцев. Впрочем, когда мимо них проезжают мои три сотни воинов, их лица меняются — презрение исчезает, ему на смену приходит испуг. Ну, ещё бы — триста всадников, закованных в сталь… Шум, гам, непонятная речь вокруг, ещё — духота, пыль, множество насекомых, лепёшки навоза. Все вокруг спешат по своим делам, здесь гораздо более быстрый ритм жизни, чем в Фиори. Там привыкли всё делать неспешно, с расстановкой, с чувством. А здесь — как говорится, кусай и беги. Так принято. Вон двенадцать рабов с ошейниками на шее тащат роскошный, отделанный золотом паланкин, в котором сидит кто-то очень важный. Идущий впереди слуга с надменным видом преграждает путь моему коню и… Летит в пыль, сбитый ударом копыт. Я глажу Вороного по шее, он довольно ржёт. Но тут раздаются крики, откуда то выбегают стражники, бряцая… Они называют это доспехами?! Моё потрясение отражается на лице, но эти идиоты, одетые в грубое подобие кольчуги с шипами, набранной из крупных железных пластин, пытаются меня стащить с коня! Жеребец взвивается на дыбы, почувствовав на узде чужие руки, а я обнажаю свой меч, при виде которого оборванцы в железе шарахаются в стороны, но зато, откуда ни возьмись, появляются стрелки с луками, и мне ничего не остаётся, как вскинуть левую руку и сделать условный знак — к бою!.. Три сотни мгновенно перестраиваются, окружая меня и оттесняя и стрелков и стражников, рёсцы летят на землю, сбитые конями, роняют на землю оружие, потому что плети у моих ребят очень… Увесистые…

— Арбалеты!