Надя Яр - Джеремия

К ним подошёл шеф полиции, сильный, дородный человек. Джереми про себя называл его Жбан.

— У нас проблема, — обратился он к Джереми. — С ними на корабле был ещё один нелюдь. Он спрятался внизу, в лабиринте.

— Это плохо, — тихо сказал Северин.

— Вы его видели? — спросил Джереми?

— Видел, — ответил Жбан. — Собственными глазами. Люди тоже кое на что способны, сынок.

— Я его не увидел, — сказал Джереми.

На лице Жбана возник и тут же пропал намёк на улыбку.

— Мы его не догнали. Очень уж… юркий. Он сбежал через монастырь в шахты. Наверно, увидал конец своих подельников и решил попытать счастья в другой раз… или с другим противником. Так мы его проследили и этот отсек изолировали. — Жбан показал выделенную красным часть лабиринта на дисплее своего хэнди. — Беда только, отсек очень большой. Кубомили крысиных нор. Как теперь этого стрелка выкуривать? Я боюсь за людей. Он так двигался… и эти стрелы… чёрт его знает, чем он ещё вооружён. Я уверен, он видит в темноте.

— Видит, — сказал Северин.

Жбан с ожиданием смотрел на Джереми. Тот пожал плечами.

— Дайте мне бластер.

Северин положил руку ему на плечо.

— Успеешь. Никуда он от тебя не денется.

А правда, подумал Джереми.

— Не надо его выкуривать, chief. Он не выйдет из отсека, я знаю эти шлюзы. Через некоторое время он ослабеет, и я его найду. Cidai не переносят таких подземелий.

— Откуда ты это знаешь?

— Так написано в Книге Часов, — сказал Джереми. — Это не то подземелье, где они могут жить. Оно для них слишком чужое. В нём есть машины и следы машин. Без выхода на поверхность он сам через месяц подохнет.

— Не подохнет, — уверенно сказал Жбан. — Там выход к озеру, рыба, и, главное, съедобный мох. И крысы аппетитные бывают. Там можно долго просидеть.

Джереми покачал головой.

— Cida не станет есть этот мох. Там же гентехнология. Они это чуют. Рыба тоже дизайнерская. Обыкновенные у нас разве что крысы. В таком подземелье, без света, cida долго не проживёт.

— Там есть лампы.

— Наши лампы для них непригодны. Люди тоже не любят темноту, когда её многовато, но для cidai отсутствие солнечного света или ихних светильников вредно. В них как будто аккумулятор садится.

— Это тоже написано в Книге Часов?

— Всё написано в Книге Часов.

— Любопытная книжка, — сказал Жбан. У него было жестокое выражение на лице. Он явно думал о другом. — Надо как-нибудь почитать… Хорошо. Если всё так, тем лучше. К бесу нашего гостя, пускай подыхает.

Он повернулся к Северину.

— Нам придётся отложить разговор, chief, — сказал Северин, не дожидаясь вопроса. — Возьмите лог у моего адъютанта, он обьяснит Вам, что случилось. А мы будем в ближайшей пивной.

Жбан хотел было возразить, но увидел погоны Северина и молча отошёл. А ведь Жбан — отнюдь не мягкий человек, подумал Джереми. Он впервые присмотрелся к шефу полиции Мирамара и понял, что тот лишь вынужденно бывал мягок. Его делала таким гуманистическая цивилизация Вавилона. От природы Жбан был куда больше похож на древнеримского центуриона — со всеми вытекающими.

Интересно, подумал Джереми, почему ни полиция, ни коронер не подходят ко мне с пластиковым мешком для этой несчастной головы? Они что, думают, что я хочу сохранить её в качестве трофея?

В этот момент мимо них пронесли тело рыцаря, и Джереми, недолго думая, положил голову нечеловека на грудь погибшего крестоносца.

— А остальное? — бодро спросил шагающий за носилками доктор Гайнен, он же по совместительству коронер.

— Под лестничной площадкой, в карьере.

— Вы ранены, Джеремия, — сказал доктор.

Джереми вспомнил про порез на виске, и царапина тут же заболела, причём удивительно сильно.

— Нет нужды рисковать, — сказал доктор. — Мало ли чем намазаны их стрелы.

И он вынул из кармана шприц и ампулу 1stAde.

Посёлок вырастал из камня. Наполовину погружённые в мраморный горизонт здания пробивали поверхность, словно железные самородки. Люди по привычке селились в верхних этажах, но там в их окна слишком часто заглядывал Бриарей — грозный газовый исполин, который занимал не меньше трети небосвода. Его штормовая поверхность неусыпно глядела в космос тремя свирепыми пурпурными глазами. Каждое из этих пятен могло бы вместить в себе миллионы таких посёлков. Джереми нравился Бриарей, и он не понимал, почему люди его не ценят. Висеть в открытом космосе было бы гораздо хуже. Но люди не разделяли его точки зрения и прятались от глаз гигантской планеты в нижние этажи.

На Старой площади они нырнули в чёрную тень монастыря и скрылись от любопытных. Джереми хотел было идти в самую дальнюю пивную, но Северин безошибочно определил подвальную дверь ближайшего бара и втащил его туда, взяв за рукав. Внутри стоял характерный запах марихуаны и мирамарского пива «Железная кость». Было почти пусто.

— Невидимую, пожалуйста, — сказал Северин, бросая бармену монету. — И две кружки вашего фирменного.

Они отступили в тень, и их кабину укрыла силовая шапка-невидимка. В каждом уважающем себя баре были невидимые, неслышимые места.

Они сели за узкий мраморный столик. Слева на стене висело широкое зеркало, и после первой же кружки пива Джереми понял, что так обеспокоило его в облике Северина, когда они встретились на Красной Площади. Не тот факт, что Северин был потенциально смертельным противником, и даже не руна Кермат, обозначающая путь воинского служения. Джереми сидел напротив Северина, медленно глотал пиво и поглядывал то на командарма, то на их отражение в зеркале. И ему стало ясно, что они с Северином сидят очень похоже. Оба были воинами и последователями одного и того же духовного Пути, которые много размышляли над своей верой и независимо друг от друга пришли к схожим выводам. Всё это придавало их движениям неуловимую общность. Они походили друг на друга выражением лица и осанкой, как братья или как отец и сын. И в то же время они были удивительно разные люди. У обоих была светлая кожа европейцев и голубые глаза, но на этом сходство кончалось. Их руки, уши, лица были отлиты в разных формах. Славянин и американец, они принадлежали к разным расам.

— Так кто ты, Северин? — спросил Джереми.

— Имя моё — Адриан, — ответил тот. — Адриан-сай, сын Теодора Северина и Эстеллы Северин и муж Элизабет Клэйборн. Носитель руны Кермат, каким будешь и ты, если решишь избрать себе руну.

— Меня зовут Джеремия, — сказал юноша. — Джеремия из клана оптимен, сын Джастина Йенси, брат Гектора Грэя, Марка Энтони Грэя, брат Сета, Кира и Исмаила и многих других, безымянных. Ничей отец, ничей жених, ничей муж. Я скорее дракон, чем человек, Адриан. Когда я в последний раз — сегодня утром — читал Книгу Часов, драконы там не выбирали себе рун.