Виталий Гавряев - Отныне я – странник

— Сэр, нет сэр! — Отвечали оба часовых, вытянувшись по струнке. — Мы беспокоимся о вас: не бережёте вы себя. Нельзя в вашем состоянии так гнать, вам необходим отдых.

— Отставить любые разговоры на эту тему. Ещё раз услышу подобное — накажу! Ясно?!

— Да сэр!

Юрий наблюдал за этим «разносом охраны», распластавшись на краше добротного сарая и молча ликовал. Он нагнал своего врага, теперь дело оставалось за малым. Но, это финальное действие, обещает быть самым сложным и опасным — через двери войти не реально, а окно хорошо просматривается со двора (одна надежда, что охранники не будут часто посматривать наверх). Вот и выходит, раз других путей проникновения нет, поэтому, спешить, и расслабляться нельзя.

Выждав для надёжности около часа (пусть Чарли уснёт), Витальевич аккуратно и тихо выдвинулся к нужному окну. Для этого, ему нужно было попасть на карниз, проходящий под окнами второго этажа. Попасть на который не составило особого труда, потому что сарайчик, на котором укрывался Юра, примыкал вплотную к дому. Далее по этому выступу, плотно прижимаясь к стене и ежесекундно рискуя сорваться вниз, Юрий стал медленно приближаться к нужному окошку. Оказавшись рядом с ним, Гаврилов был вынужден замереть. Потому что внизу скрипнула дверь и чей-то голос пробасил:

— Вы что, спите черти?!

— Сэр, никак нет сэр. — Ответили охранники, повернувшись лицом к дому.

У Юры сжалось сердце. — Ни дай бог, они сейчас посмотрят вверх. Ведь его чёрный силуэт сильно контрастирует с серой стеной и не заметить его просто невозможно. А в Юрины планы, не входило устраивать здесь бойню. Это всё равно, что подарить козырь противнику, играющему против тебя. Умный вражеский политик, сразу поймёт, что к чему, и сообразит, как этот инцидент «привязать к Москве», и повернуть его против России.

— Тогда почему притихли? На вас это не похоже, вы последнее время всё время о чём-то болтаете как две торговки, ха-ха- ха!

Когда смолк смех, один из стражников ответили без каких-либо эмоций.

— Сэр, наш принципал потребовал тишины, поэтому мы и молчим.

— Ладно черти, идите спать, вот ваша смена.

Внизу послышались торопливые шаги нескольких человек, затем вскоре хлопнула дверь и снова наступила тишина.

— Фух, пронесло — не заметили.

Подумал Гаврилов, выждал несколько минут, и с трудом сохраняя баланс, тихо прикрыл оконную раму, преграждаю путь, и бесшумно влез в окно. Став на пол, он присел и замер, прислушиваясь, но ничего кроме дыхания спящего человека не услышал.

Комната куда он попал, была относительно хорошей и просторной. У окна и с боку стоял небольшой стол. Справа от двери располагалась большая деревянная кровать, на которой спал Чарльз. Рядом с ним буквально под рукой, была длинная шпага, а сам Фокс спал на покрывале, не раздеваясь. На противоположной от кровати стороне спальни, стояло штук пять больших сундуков, которые занимали большую часть опочивальни. Аккуратно, чтобы не скрипнуть ни единой половицей, Юра подошёл к кровати и приложил руку ко лбу спящего на ней человека. Постоял так несколько секунд и удалился от кровати, направившись к сундукам. Остановился возле них и поочерёдно дотронулся до каждого.

Тем временем мужчина, спящий на кровати, повернулся и, застонав от боли, открыл глаза.

— Ты? — Удивлённо спросил он, рассматривая не прошеного гостя — приподнявшись над кроватью, опираясь на здоровую руку. Но ведь тебя…

Больше он ничего не сказал: тот, кто Чарльзу спросонья показался призраком, улыбнулся, протянул левую руку к рундукам и они один за другим растворились в воздухе, обдав комнату сильным порывом ветра. В тот же миг перед Московитом оказавшимся колдуном, возник какой-то бочонок и через секунду тоже исчез став чем-то непонятным. От увиденного, чародейства бастард временно потерял дар речи, затем, у него закружилась голова и, потемнело в глазах….

Ликвидировав сундуки с украденными Фоксом документами, Юрий синтезировал бочонок с порохом и тут же распылил и его, сделав моток верёвки, чтобы с её помощью спуститься с городской стены. Для его заклятого противника, этого оказалось достаточно. Увидев начавшуюся агонию, Гаврилов перекинул моток через плечо, повернулся и неторопливо направился к окну: ему не прельщало любоваться последними мгновениями жизни своего противника.

— Надо уважать своего поверженного врага, тем более, он был умён, смел и решителен. Но всё же враг. А раз так, то он заслужил свою смерть — мы с ним квиты. Хотя… будь я британцем, я бы восхищался Чарльзом, боготворил как героя спасавшего отечество и нашёл чем оправдать все его коварные убийства. — Мысленно признавался себе Юра. — Человек, назвавшийся Фоксом, искренне верил, что именно так, а не иначе, он может помочь своей стране. А самое главное, хотел доказать своему отцу, что он его достойный отпрыск. И сэр Вильям, не напрасно принял участие в его судьбе и может гордиться своим незаконнорождённым сыном….

Как всегда бывает в жизни, мысли на отвлечённые темы внесли свои коррективы в то, что было уже почти закончено. Не успев даже удалиться от окна, из которого он только что вылез, Юра полетел вниз, сорвавшись с карниза. От неожиданности, у него вырвалось, — «Ё…». — Что привлекло внимание пары охранников, дежуривших во дворе, ещё до того как он упал на землю. Благодаря симбионту (точнее его работе), Юрий не остался лежать, корчась от боли, а сразу, пока не успела опомниться стража, поднялся и метнулся к забору. В несколько больших скачков оказавшись около него, запрыгнул на телегу, а с неё подпрыгнув, зацепился за забор и, подтянувшись, перевалил своё тело по другую его сторону.

Здесь его ждала новая неудача, он приземлился в нескольких метрах перед ночной стражей. Начавшийся во дворе переполох и Юрий, соскочивший с забора, не давали патрулю никаких разночтений, относительно сложившейся ситуации.

— Стоять! … Держи вора! … Тревога! …

Наперебой закричала городская охрана и кинулась на спрыгнувшего с забора человека. Который кстати, не стал дожидаться, пока они его скрутят, а, невзирая на темноту, стремглав помчался проч.

— Держи его! Вор бежит к рыночной площади! — Послышались голоса за спиной убегающего.

Юрию казалось, что эта гонка длилась уже целую вечность. Он менял направление, поворачивая в незнакомые переулки, иногда возвращался назад: увидев впереди огни факелоносцев. И хотя вокруг уже никто не кричал, и не бегал, Гаврилов всё равно не желал встречи с ними. Передвигаясь разными окольными путями, через какое-то время ему удалось добраться до стены: даже подняться на неё и начать спуск. Но тут, кто-то заметил верёвку и, перерубив её закричал:

— Тревога кто-то пытается проникнуть в город! …