разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 1980-1983

Волшебник отдыхал в парке несколько часов, пока вдруг не понял, в чем все-таки заключается главное отличие мира, в котором он очутился, от его собственной родины. Поняв это, он пришел в отчаяние, потому что разница, которую он увидел, делала для него невозможным творить добро на Земле и вообще в этой части вселенной.

Особенность, обнаруженная волшебником, заключалась в том, что время в здешней части вселенной текло навстречу его собственному времени. Поэтому его только что совершенный благородный поступок выглядел совсем по-другому в глазах обитателей планеты, на которой он находился. Время людей текло навстречу времени волшебника, и поэтому действие для них происходило не на восходе солнца, а на закате, точнее, как в фильме, пущенном наоборот.

Согласно показаниям многочисленных свидетелей, вышедших в этот вечер гулять на площадь, дело было так. Стояла тихая, теплая погода. Над деревьями городского парка, куда опускалось солнце, висело багровое зарево заката. Вдруг из парка, сжимая в ладони кусок водопроводной трубы, выбежал черный человек, на человека непохожий. Например, у него отсутствовало лицо — его голова спереди выглядела как сзади, представляя собою гладкий шар без всяких отверстий. Черный человек вклинился в толпу гуляющих и остановился перед одним из них. Тот попятился, потому что черный человек был сам по себе очень страшен. Остальных охватило оцепенение, и никто не успел пошевелить пальцем, когда черный человек ударил выбранную жертву по голове водопроводной трубой, и тот, кого он ударил, зашатался и упал навзничь. Черный человек бросил трубу на асфальт, а еще через миг оттолкнулся ногой от земли и взлетел, и быстро исчез в вечернем небе, почему и заподозрили его космическое происхождение. К тому же нашлись свидетели, показавшие, что они собственными глазами видели, как несколько часов назад черный человек с той же трубой в руках опустился прямо с неба в заросли парка, рядом с которым впоследствии совершилось убийство.

В действительности добрый волшебник, спустя несколько часов во всем разобравшись, и пребывая в отчаянии от происшедшего, и понимая, что в обратном времени Земли его благородный поступок является тягчайшим уголовным преступлением, и не в силах что-нибудь изменить, покинул Землю, ибо на встречных потоках времени «дать» означает «отобрать» и все добро, которое он мог здесь сотворить, в наших глазах выглядело бы злом, а творить зло, даже кажущееся добром, он не умел. И волшебник немедленно оставил Землю, прихватив чудотворный жезл с целью выбросить его в Солнце, чтобы он там расплавился и сгорел, и никогда больше не мог служить орудием преступления.

А подобранный кем-то кусок водопроводной трубы лежит сейчас под стеклом в местном краеведческом музее, снабженный соответствующим пояснением.

В откликах на машу анкету (см. «ТМ» № 7 за 1982 год) представители клубов любителей фантастики нередко выражают пожелания, чтобы журнал печатал лучшие произведения, рекомендованные тем или иным из них. Мы публикуем рассказ Г. Мельникова, отобранный волгоградским клубом «Ветер времени». С творчеством Г. Мельникова читатели журнала уже знакомы. За рассказ «Ясное утро после долгой ночи» (см. «ТМ» № 7 за 1981 год) он получил вторую премию последнего международного конкурса, проведенного совместно с молодежными изданиями HPБ и ПНР в 1980 году.

п. 2.01. — исключается,

п. 2.02. — после слов «…не более 50 м от вездехода» следует: «Передвигаясь по поверхности планеты, астронавт обязан ощупывать грунт впереди себя дюралевым посохом».

— Посмотри, какой красавец! — сказал Шадрин, подымая голову от микроскопа. — Самый крупный за последние пять дней.

Черных без особого интереса наклонился к окуляру. На предметном столике под прозрачным колпаком сидел темно-красный паук. Как ни странно, он не казался омерзительным, подобно большинству своих соплеменников, даже наоборот — длинные и тонкие членистые ноги придавали ему какое-то изящество.

— Натуральный фрин из группы жгутоногих, — констатировал Шадрин. — Две пары легких на втором и третьем сегментах брюшка, два медиальных и четыре боковых глаза, педипальпы, как у обычных пауков, но в отличие от остальных не имеет ни паутинных, ни ядовитых желез. Фрины — это пауки, отставшие в своем развитии.

— И по вине этого недоросля мы торчим в кратере лишние семьдесят часов? — спросил Черных.

— Ты хотел сказать: по вине биолога Шадрина, который за эти семьдесят часов не нашел промежуточное звено?

— Нет, я хотел сказать то, что сказал.

Черных легонько постучал ногтем по тубусу микроскопа. Фрин подпрыгнул, как плетью, хлестнул передней ногой, которая оказалась раз в пять длиннее туловища, и по-крабьи боком начал кружить по нижней грани ограждающего колпака.

— Послушай, Владимир, — вмешался Янин, — а если этого промежуточного звена вообще нет?

— Исключено. Фрины — хищники, но, кроме них и прыгунчиков, которые по своим размерам никак не могут быть добычей пауков, я ничего пока в кратере не обнаружил: поразительно бедная фауна.

— Выходит, если мы с Георгием снова привезем тебе завтра пустые биоловушки, фринам грозит голодная смерть? — пошутил Черных

— Я могу поехать вместо тебя…

— Ты не обижайся, экстрабиолог, все в норме. Завтра наша очередь осматривать мышеловки.

Черных поднял тяжелую крышку и высунулся из люка вездехода.

— Что там? — раздался в шлемофоне голос Янина.

— Валун тонн на пять, — ответил Черных.

— Откуда он свалился?

Прикатиться ему было абсолютно неоткуда. Они находились в самом центре кратера с идеально ровной поверхностью, покрытой слоем пыли, и до ближайших завалов базальта на склонах было не менее пятнадцати километров.

— Очевидно, шадринские прыгунчики приволокли.

Ни намека на волочение, конечно, не было. Чашу кратера пересекал только след гусениц вездехода двухдневной давности. Позавчера они установили биоловушки, до которых оставалось метров восемьсот, а сегодня след в след, как альпинисты, ехали тем же маршрутом, и вот обломок преградил им путь, придавив отпечаток правой гусеницы.

— Что думаешь делать? — спросил Янин.

— Пойду пощупаю. — Черных выбрался из люка и сразу стал похож на новогоднюю игрушку: задние стоп-сигналы окрасили скафандр красным светом, а боковые габаритные огни — зеленым.

— Подъехать ближе? — подал голос Янин.

— Оставайся на месте, — Черных спрыгнул с гусеницы, подняв зеленоватые клубы пыли, и, обогнув вездеход справа, вошел в яркий конус света.