разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2011

Я сел в вертящееся лабораторное кресло:

— Жабры искусственные. Прокачивают двести литров воды в минуту. Обеспечивают ему кислород в необходимом количестве.

— Но человеку нужен азот, более семидесяти процентов. Иначе он получит — кислородное отравление… А соль? Как он выводит соль? В морской воде её слишком много, до тридцати пяти граммов на литр. Человеческие почки способны вывести около двадцати граммов.

— Азот мой ихтиандр берёт из воздуха и запасает впрок. А производительность его почек увеличена вдвое. Он пьёт солёную морскую воду. Планирую введение солевой железы — она существенно разгрузит почки. Изменён желудок, может усваивать сырую рыбу и водоросли. Осуществлён комплекс воздействий. Что-то является результатом генной инженерии, что-то — результатом хирургии, а что-то — результатом нанотехнологий… Его кровь в значительной мере состоит из респироцитов — искусственных механических наноустройств. Их функция в накоплении и в последующей отдаче молекул газов в плазму. Усилено его сердце, поскольку выше плотность крови.

— Что-то вроде биоконструктора…

— Использовались направленные, многократно ускоренные мутации. Определённую роль сыграли и стволовые клетки. Я говорил не без удовольствия. Только ученый по-настоящему оценит достижения. Мои работодатели не понимают и половины.

— Ещё у него есть встроенный эхолот, на три километра действует. Легко распознаёт все типы судов.

— Ихтиандр сбежал?.. И в чём состоит ваша миссия?

— Уговорить вернуться.

— А если он вам откажет? Бросите глубинную бомбу?

— Вопрос так не стоит.

— У вас. А у ваших начальников? Вряд ли они успокоятся. И вряд ли его оставят в покое. Суда по вашим словам, в проект вложены миллиарды. Кто-то на повышение рассчитывал — в случае успеха этой затеи… Как вы его нашли?

— В тело вживлён датчик. Военный спутник вёл беглеца с самого начала… Мы не хотели суеты и огласки. Заодно провели тест на выживание.

— Разглашаете секреты?

— Господь с вами… Идеи широко известны. А вот реализовать их способен не каждый.

— Много у вас ихтиандров?

— Секрет.

— Трансформации необратимы… Только не говорите мне, что он пошёл на это по доброй воле, без всякого принуждения. Тут я рассердился.

Вскочив, заходил вдоль лабораторного стола, заставленного аппаратурой:

— Что ещё можно услышать от вас, чистоплюев! Границы возможного раздвигаете не вы, а те, кто не боится испачкать руки! Да откройте вы глаза, посмотрите вокруг! Идёт борьба за ресурсы! Океаны занимают две трети земной поверхности, любая страна, вырастившая таких людей, как мой ихтиандр. получит в этой гонке огромное преимущество и опередит другие страны в освоении акватории! Неужели не ясно?

— Родители не против экспериментов над их сыном?

— Его родители умерли. Я работаю с сиротами.

— Омерзительно…

Махнув рукой, я вышел.

Денис бесшумно вынырнул в десяти метрах. Не в двадцати. Уже прогресс.

Но солнце было за его спиной.

— Доброе утро, — сказал я с улыбкой. — Ты хотел подумать. Что решил?

Юноша молчал. И я продолжил:

— Начнётся другой этап сотрудничества, полный доверия, уважения. Все процедуры, все эксперименты я буду согласовывать с тобой. Сам понимаешь, обратного хода нет. Чтобы ты, Ольга и ваши друзья были готовы к жизни, программа должна быть завершена.

— Я больше не хочу операций.

— Но операции необходимы. Они делают вас совершеннее, повышают жизнеспособность.

— Я жизнеспособен.

— А процедуры? Ведь ты нуждаешься в периодической замене крови… Операции ведут к тому, чтобы устранить всё, что мешает свободе. И ты важен для человечества. Ты, Ольга, и другие ребята из группы…

Кажется, моя демагогия вызывала обратный аффект. Он таких слов наслушался. И лишь кривился в ответ.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил я. — Давай обсудим.

— Как нас будут использовать?

Мне вопрос не понравился. Но я ответил в прежнем духе:

— Вам решать задачи по освоению водных пространств. Для обычных людей это чуждая среда. А для вас? Ты представь — вы же станете передовым отрядом человечества, которое со временем заселит моря и океаны…

Денис сморщился и прервал на полуслове:

— Нас в группе становится всё меньше. Кто-то умирает?

— Некоторые из вас уже работают на благо человечества, — сказал я, не моргнув глазом.

— Ещё один вопрос. Я поплыл к субмарине, потому уловил акустический сигнал… Такой я чувствовал, когда Ольга была в воде.

— Я транслировал запись её акустического шума Я покажу датчик.

Сознавая, что словесные аргументы исчерпаны, я поднял устройство, чтобы Денис видел.

Юноша подплыл совсем близко — ему хотелось рассмотреть источник, подающий сигнал, дорогой сердцу.

Оказавшись рядом, он положил синюю, перепончатую руку на гладкий и скользкий борт лодки.

Мы сейчас были очень близко. Солнечные лучи поблёскивали на чешуйках синей кожи.

Надо вернуть беглеца на базу.

Только на базе он узнает, что Ольга умерла не вынеся очередной, плановой операции по усовершенствованию организма..

Вдруг немигающий взгляд налился просто ледяным холодом:

— Я нашёл такое устройство у себя. — Он коснулся бедра.

— Вы пометили нас.

Моё творение сообразительнее, чем я думал. Это и хорошо, и плохо.

— Ты полагаешь… — забормотал я.

— У каждого — индивидуальная частота. И если датчик Ольги в ваших руках — значит, она — мертва.

Я изобразил горькую обиду:

— Как несправедливо… Посмотри внимательнее, это совершенно автономное устройство.

Говоря, я протянул датчик к лицу Дениса и тем сумел отвлечь. Сам выхватил шокер.

Тело юноши дрогнуло. Я придерживал его за шею, не давая уйти под воду.

Скорее. Наручники. Щелчок на левом запястье, щелчок на правом. Лучше бы за спиной, конечно… Очень неудобно, в воде, а время идёт…

Надеть металлический ошейник — массивный, с вмонтированными средствами контроля, довольно жёсткими средствами. Расправить кевларовый тонкий шнур-поводок, крепящийся к ошейнику…

Порядок.

Когда придёт в себя, то убедится в полной зависимости. Лёгкое прикосновение к пульту, у меня в руке, — и в его тело ударит парализующий разряд.

Я вынул передатчик, вытянул подальше антенну и отправил кодированный сигнал.

Через пару часов нас заберут с воды.

В каюте остались — пустяки.

Возвращаться на станцию и демонстрировать улов не следовало.

Фонарь лучше прикрыть, для безопасности, и чтобы не искушать…

Но прикрыть фонарь я не успел. Две синих и очень сильных руки, стянутых браслетами, неожиданно метнулись вверх, к моему горлу. Стиснули мёртвой хваткой.

В глазах потемнело. Я захрипел, выронил пульт. Задёргался, шаря в кокпите. И нащупал ребристую, плоскую рукоять. Видя немигающий, полный лютой ненависти взгляд, уже теряя сознание, рванул оружие, целя над своим левым плечом, нажал на спуск.