Эллен Датлоу - Секс с чужаками

В конечном счете мысль о госте даже по-своему привлекательна. Все, что привносит в жизнь какие-то изменения, сейчас для меня по-своему привлекательно.

Я отдаю этому большую часть дня. Я отдаю этому столько, что голова начинает разламываться. Но боль — не слишком дорогая цена за то, чтобы встретить гостя во всеоружии.

1. Собственно говоря, я вполне подготовлена, чтобы принять это существо, каким бы оно ни было. Я получила неплохое образование в области биологии, зоологии и физиологии, а в последние годы самостоятельно изучала биологию моря и зоологию беспозвоночных, малакологию, конхиологию. Джори с этим первый согласится, не сомневаюсь.

2. Если это существо действительно разумно, я никак не могу допустить, чтобы оно чувствовало себя здесь лишним. Джори, я уверена, будет настаивать, чтобы оно осталось с нами на неопределенный срок, и мне понадобится как можно более ловко справиться с такой ситуацией.

ЕСЛИ ЭТО СУЩЕСТВО РАЗУМНО И СПОСОБНО ЧУВСТВОВАТЬ — если оно действительно принадлежит к расе, эпохами копившей в себе потребность помогать, сотрудничать, «заботиться» — то ведь есть повод предположить, что когда-нибудь я смогу почувствовать к нему нечто вроде приязни?

Конечно, ЕСЛИ он все-таки выживет.

Я не могу даже догадываться, в чем он на самом деле будет нуждаться. Могу лишь готовиться к разнообразным возможностям. Мне, к примеру, известно, что климаго не обязательно должны постоянно пребывать в атмосфере — они обладают «замкнутой» покровной системой и поступление в организм кислорода, водорода, азота и других элементов требуется им лишь изредка, скажем, раз в неделю. Точно так же (хотя это не очень-то хорошо согласуется с гемофагией), и питание их, согласно единственной справочной ленте, которую я смогла обнаружить, совершается с определенной периодичностью.

Я заказала в Сан-Франциско баллоны со сжатым газом соответствующего состава и подрядила строительную фирму из Форт-Брэгга, специализирующуюся на подводных сооружениях, чтобы устроить герметичную комнату со стерилизацией. Нужно еще как следует поизучать питание. Может быть, с помощью каких-нибудь добавок — скажем, концентрированной смеси белков и минеральных солей, специально рассчитанной на потребности климаго — можно будет и устранить эту потребность в больших объемах кровяной ткани.

Я взялась за дело и позвонила трем экзобиологам, живущим в Зоне Залива и в Хьюстоне, получив у них всю информацию, какую смогла выудить, не ставя под угрозу наш секрет. Мы никак не можем допустить, чтобы посторонние — ученые, врачи и люди из средств информации — узнали, что должно здесь произойти. Если слух просочится, наша жизнь превратится в ад, где не останется ни малейшей возможности уединения. И если ребенок так хрупок, как утверждает Джори, эта шумиха может поставить его жизнь под угрозу.

Впрочем, экзобиологи охотней делились информацией, нежели правительства или международные корпорации, и мне удалось открыть следующее: климаго, вероятно, сможет поддерживать свое существование смесью натрия, калия, кальция, магния и хлора, содержащей также кислород, водород, белки и различные транспортные пигменты на основе меди или железа, получаемые из земных млекопитающих. Употрелять все это он должен через прочную мембрану, природную или синтетическую.

Я не видела Джори несколько дней; собственно говоря, за последние несколько недель я встречалась с ним всего два или три раза. Словно поведав мне в тот день свою весть — свой «подарочек» — он, наконец, освободился.

К этому он стремился целых пять лет.

Навестив меня в больнице вскоре после моего пробуждения, он сказал, что хочет иметь дом на этом пустынном побережье. Я решила, будто знаю — почему. Я воображала, что суровое и безлюдное окружение необходимо ему, чтобы мы вновь могли сблизиться.

Я вновь лгала себе.

Джори стремился вовсе не к слиянию душ, а к серому морю, холодным скалам и одиночеству самим по себе. Нечеловечность всего этого — вот в чем он нуждался, и нуждался сильнее, нежели в чем — либо другом.

Бывают мгновения — в те редкие минуты, когда мы держим друг друга в объятиях, не испытывая нужды в соединении — когда я чувствую в теле Джори те же сосущие и пыхтящие ритмы, что в фабрике — шум огромных труб, качающих сырье с далекого морского дна и темных машин, делающих с этим сырьем то, что им положено делать.

— Зачем он прилетает? — ласково спрашиваю я, гадая, можно ли лаской предотвратить ложь.

— Его мать умерла, — говорит Джори. — В нем слишком много человеческого, чтобы прожить там остаток жизни.

— Нет, Джори, — возражаю я. — ЗАЧЕМ ОН ПРИЛЕТАЕТ?

Джори грустно смотрит на меня, двигая головой вверх-вниз, точно пес, и делает вторую попытку:

— Потому что он страдает ужасным врожденным недугом и жить ему остается всего лишь несколько лет. Он хочет повидать своего отца, своего холодного, безумного, страшного отца, прежде чем умрет.

— Прошу тебя. Зачем он прилетает?

Улыбка, как блеск ножа. Жестокий взгляд пришпиливает меня к полу.

— Потому что я устал, меня тошнит от твоих придирок, от помойных ведер твоего нытья, Доротея. Я дал тебе то, чего ты хотела, в чем нуждалась. Новая карьера лучше старой, не так ли?

— Понятно, — только и нахожусь я сказать в ответ.

— Потому что я просил его прилететь, Доротея, — говорит Джори несколько более мягким голосом.

— О, — говорю я. — И когда же это случилось?

Джори отворачивается.

— Несколько лет назад. Мне так его недоставало.

— Джори, на доставку камерограммы уходит два или три года.

— Да, это так, но их телепатия — это нечто совсем особенное. В ней секрет их выживания, Доротея. Я могу послать мысленное сообщение моему возлюбленному сыну через всю галактику, и он услышит меня. Расстояние в половину небесной сферы — не помеха для любви, которая…

Я повернулась. Я ушла прочь.

Теперь я в этом уверена: Джори пригласил своего «ребенка» жить вместе с нами до того, как покинул Климаго.

Мыслимо лишь одно объяснение: климаго неизмеримо дальше нас продвинулись в генетической инженерии. Они способны при помощи компьютерного моделирования и аналоговой трансляции преобразить закодированную наследственность человека в генетический код климаго. Они могут воспроизвести морфологические и физиологические характеристики человека через посредство клеток климаго. Но на сей раз они совершили ошибку. Преобразование не удалось. Полученный организм оказался бесформенным гибридом, изначально обреченным отклонением от нормы. Именно тем, что описал Джори.

Зачем стали бы они это делать, мне неизвестно. Они же не люди и, быть может, не стоит ждать, что мы их поймем.