Геннадий Прашкевич - Шпион в Юрском периоде

Я услышал осторожные шаги.

Два смутных силуэта пропали на невидимой набережной.

Калитка.

Я толкнул ее.

Глухо. Цикады. Тьма предрассветная.

Я разыскал черный ход. Как было обещано, дверь там была не заперта.

Осторожно, на ощупь, я начал подниматься по лестнице. Шестнадцать ступенек, это я хорошо помнил. Дальше длинный коридор и третья дверь направо — комната Джека. Следующая — моя. На седьмой ступеньке я наступил на что‑то мягкое, перегородившее мне дорогу.

Чтобы понять, что перед тобой труп, света не надо.

Наклонившись, я нащупал холодную руку, распущенные длинные волосы, сбившийся шелковый халат. Я ни на секунду не усомнился в том, что на лестнице лежит мадам Дегри, и меня обожгло мерзким холодком. Я коснулся ее руки, ее волос, ее халата! Я даже попятился, но пересилил себя. Переступил через труп, поднялся в коридор, нашел третью дверь и толкнул ее.

В комнате горел ночник.

Одну стену наполовину закрывал шкаф. Два высоких окна затянуты шторами, несмотря на духоту. Глубокие кресла, столик с неубранными бутылками. А в глубине комнаты что‑то вроде алькова.

— Джек.

Никто не откликнулся.

— Джек!

Молчание.

Я медленно подошел к алькову, намотал на кулак тонкую ткань и резко рванул вниз.

Джек Берримен лежал ничком. Рубашку он сумел снять, но на брюки сил не хватило. Было видно, что упал он внезапно, Рука подвернута под бок, мощные мышцы расслаблены. Я даже пульс не стал искать. Достаточно того, что я уже прикасался к старухе. Черт побери, не прошло и пяти минут, а я уже видел Двух человек, скошенных адентитом. Миссия на глазах теряла смысл. Я прибыл на остров помочь Джеку Берримену, а помогать было некому.

Минуты две я тупо смотрел на картину, которая украшала комнату Джека. Чудовищный смерч расшвырял по бушующему морю крошечные кораблики. Непонятно, куда они шли таким большим караваном? Перевозили золото инков? Не отрывая глаз от дурацкой картины, я хлебнул из ближайшей бутылки, потом плеснул виски в ладонь и растер лицо. Глупо так умирать. Я произнес вслух смиренно:

— Глупость, она тоже от Бога.

— Глупость — она от рождения, Эл. Бог не занимается такими мелочами.

Напугав меня, Джек Берримен зашевелился и сел, опустив на пол босые ноги. Он здорово похудел на острове, глаза лихорадочно блестели.

— Тут нелегко достать виски, Эл. Зачем ты умываешься моим виски?

До меня явственно докатилась тяжелая волна перегара.

Наклонив голову, я злобно уставился на Джека:

— Ты еще спрашиваешь?

Тогда он наконец ухмыльнулся:

— Я человек любопытный, Эл. Что там с погодой?

— Как в могиле, — выругался я. — Душно.

— Думаешь, в могиле душно?

Джек лениво встал. Было видно, что ему плохо.

— Ладно, не злись, Эл. И не делай вид, что не рад мне. И не суйся с рукопожатиями, на острове Лэн давно отказались от рукопожатий. И не смотри так…

Он все же насторожился:

— Что‑нибудь не так, Эл?

— Там на лестнице труп… Наверное, это мадам Дегри…

— Я всегда говорил ей, что она не выдержит этих добровольных дежурств в клинике.

Я с изумлением смотрел на него. Он рассмеялся:

— Ты счастливчик, Эл. Тебе везет. Мадам Дегри единственный человек, способный заподозрить, что ты это не ты. Видишь, как все устраивается.

— Ты не пойдешь посмотреть, что с нею?

— Наверное, инфаркт.

Он лениво потянулся:

— Я вызову врача и приму душ. А ты плесни себе в стакан. Не жалей. На самом деле виски нам хватит. И выдави лимон. Чего–чего, а лимонов у нас точно хватит. Кислота, Эл, это хорошо.

1

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………. зеленоватый оттенок воздуху придавали деревья, плотно закрывающие дом от улицы, и мерцающая между ветвей полоска пролива.

— Это лучшее, что ты нашел в шкафу? — Джек критически меня осмотрел. — Смени хотя бы рубашку. На острове Лэн давно не следят за модой, но Эл Хуттон всегда слыл аккуратистом.

— Мы что, в театр собираемся?

— Всего лишь в бар, Эл.

— Здесь с утра работают бары? — удивился я.

— Всего один. В основном — для китайцев, — объяснил Джек. — С некоторых пор власти смотрят на это сквозь пальцы. Люди совсем одичали, Эл. Человек — общественное животное, его нельзя держать взаперти. Говорят, есть еще один, но я в нем не бывал. Люди все равно боятся. Да и подают там в основном порто, отчаянное дерьмо, конечно, но мы с тобой отыщем что‑нибудь повкуснее.

Он рассеянно огляделся.

— Санитары приедут и заберут бедную мадам Дегри. И, конечно, загадят весь коридор. Они считают, что их химия может чему‑то помочь. Часов до пяти придется болтаться по городу. — Он хмыкнул. — Но в пять часов мы обязательно должны быть Дома. Я жду Отиса. Он должен принести любопытную бумажку. От нее, Эл, кое‑что зависит. Постарайся встретить Отиса соответственно, он не сильно‑то любит твою болтовню. Честно говоря, ты ему не нравишься.

— Он меня узнает?

— А ты веди себя нагло. Он всегда пьян. Главное, побольше болтай. Держись как настоящий Хуттон. Тут все — братья по беде, все связаны телефонными знакомствами, никто тебя толком не видел.

— Даже Отис?

— Он видел. Но всегда пьяный. Я следил за этим. И не вздумай кому‑нибудь протянуть руку. Здесь это почти непристойный жест.

— Послушай, Джек…

— Ну? — поторопил он меня.

— Тобой кто‑нибудь интересуется?

Он хмыкнул:

— Что ты имеешь в виду?

— Ночью под твоими окнами паслись два типа. Они шептались. О тебе. О твоих гостях, которых они никак не могут дождаться.

— Ну, вот видишь, — ухмыльнулся Джек. — Они убедились в том, что я чист.

— Кто эти ребята?

Джек пожал плечами:

— Наверное, мальчики Мелани? Больше некому.

Он чего‑то не договаривал.

— Мелани?

— Да, Мелани Кертрайт. На обложках научных монографий ее имя пишется как Мелани Ф. Кертрайт. Она биолог, ведет лабораторию Гарднера. Эпидемия сделала Мелани весьма известным человеком на острове, ведь это она сформировала санитарные службы и настояла на жестком карантине. Властям ничего не оставалось, как следовать ее указаниям. Наш общий приятель Кирк Отис будет поливать Мелани грязью, не верь ему. Мелани много сделала для острова, больше, чем кто‑либо другой. Правда, она не в меру любопытна. Ее идеал — знать все. Она хотела бы слышать все слова, произнесенные на кухнях этого города. Грандиозная мечта, но, как ты понимаешь, мало осуществимая. Представления не имею, с чего это вдруг я попал в сферу ее интересов. Может быть, Отис? Его болтовня? Ненадежный человек, но у меня не было выбора, Эл. Адентит убил всех моих помощников.