Альфред Ван Вогт - Слэн

Кемп поднялся к границе атмосферы. «Вглядываясь» с помощью своих Шелки-рецепторов в огромный темный океан космоса, он связался с ближайшим спутником Телстар. Наведя ученых, бывших на борту, на удаляющуюся молекулярную группу, он стал ждать в надежде, что они смогут за ней проследить.

В конце концов он услышал: «Сожалеем, нет никаких сигналов».

Расстроенный, Кемп отдался во власть земной гравитации. Затем, произведя серию преобразований магнитных и гравитационных полей планеты, он направился прямо в Шелки-Управление.

Три часа разговоров… Кемп, единственный Шелки из присутствующих и сидевший за дальним концом длинного стола, находил дискуссию скучной.

Раньше ему казалось, что необходимо послать его или другого Шелки на этот планетоид выяснить все факты и действовать, подчиняясь строгой логике, но учитывая интересы людей, а затем представить подробный доклад в Шелки-У правление.

Ожидая, когда три дюжины заседающих придут к какому-нибудь решению, он не мог не заметить, что за столом они сидят согласно важности своего положения в обществе.

Избранные Люди, включая Чарли Бакстера, сидели во главе стола. Затем по убывающей по обе стороны стола расположились обычные люди. И, наконец, самый дальний край стола занимали он сам и еще три младших помощника по Шелки-Управлению.

Это было не в первый раз, когда он заметил такое положение вещей. Он обсуждал это с другими Шелки, и они пришли к выводу, что такое распределение ролей в органах власти имеет место впервые в истории. Самые сильные существа в Солнечной системе — Шелки — обладали второстепенным статусом.

Неожиданно наступившая тишина прервала его размышления. Сероглазый, стройный и подтянутый Чарли Бакстер обошел вокруг стола и остановился перед Кемпом.

— Вот, Нэт, — сказал Бакстер, — таким нам видится это дело. — Он казался смущенным.

Кемп быстро прокрутил в голове все обсуждение, и ему стало ясно, что они все-таки пришли к неизбежному решению. Он заметил также, что они считали это решение весомым. Для него это могло бы обернуться несчастьем, и никто бы его не винил, если бы он отказался.

— Мне неудобно тебя об этом просить, но ситуация почти военная.

Кемп видел, что они в себе не уверены. Вот уже 150 лет, как на Земле не было войны. И специалистов в этом деле уже не осталось.

Осознав всю важность происходящего, он медленно поднялся на ноги. Он посмотрел на обращенные к нему лица и сказал:

— Успокойтесь, джентльмены. Конечно же, я сделаю это.

Все с облегчением вздохнули. Обсуждение быстро перешло на детали — трудность в обнаружении метеорита в космосе, особенно этого, с такой орбитой.

Было хорошо известно, что существуют более полутора тысяч больших метеоритов и планетоидов и десятки тысяч более мелких объектов, вращающихся вокруг Солнца. Некоторые из них, такие как кометы, время от времени приближаются к Солнцу, затем снова исчезают в космосе, с тем чтобы вернуться лет через 50–100 для очередной лихорадочной карусели. Было довольно-таки много таких обломков средних размеров, зарегистрированных и с измеренными траекториями, но на то были особые причины. Никогда не возникало нужды в том, чтобы фиксировать их все.

Кемп уже не раз выверял траектории метеоритов и совершал посадки на них. Воспоминания об этом были самыми мрачными из всех, что сохранились у него о космических полетах: темнота, ощущение абсолютно голой скалы, полное отсутствие сенсорной стимуляции. Странно, чем больше они были, тем хуже было ощущение.

Его мысли прервал представитель правительства, человек, которого звали Джон Мэтьюз:

— Господин Кемп, я хочу задать вам очень личный вопрос.

Кемп взглянул на него и кивнул.

Представитель продолжил:

— Согласно сообщениям, несколько сотен земных Шелки уже покинули Землю и отправились к этим природным Шелки. Очевидно, у вас нет такого же чувства, как у них, что дом ваш находится на планетоиде Шелки. Почему нет?

Кемп улыбнулся.

— Ну, во-первых, — сказал он, — я бы никогда не купил бы кота в мешке так, как сделали они.

Поразмыслив, он серьезно продолжил:

— Полностью отбросив мое чувство лояльности к Земле, я не верю, что жизненные формы будущего будут развиваться, основываясь на жесткой концепции: «я — лев» или «я — медведь». Жизнь разумная движется, или по крайней мере должна двигаться, к общей цивилизации. Может быть, я похож на деревенского парня, который ушел в город — на Землю. А сейчас мои родители хотят, чтобы я вернулся обратно на ферму. И им никогда не понять, почему я не могу этого сделать. И я даже не буду пытаться объяснить им это.

— А может, — сказал Мэтьюз, — в действительности планетоид — большой город, а Земля — ферма. Что тогда?

Кемп вежливо улыбнулся, но лишь отрицательно покачал головой.

Мэтьюз был настойчив:

— Еще один вопрос. Как следует обращаться с Шелки?

Кемп развел руками:

— Не могу предложить ничего такого, что имело бы какую-либо особую ценность.

Он действительно так думал. Он никогда не испытывал особого волнения по поводу сложившейся в обществе иерархии. Но он давно знал, что некоторые Шелки болезненно воспринимают свое низшее, как им кажется, положение. Другие, как и он сам, выполняли свои обязанности, были верны своим женам и старались наслаждаться несколько ограниченными возможностями, которые могла предложить человеческая цивилизация, — ограниченными для Шелки, у которых было так много дополнительных органов чувств, не имеющих творческого применения в условиях Земли.

Предположительно положение вещей могло быть и лучше. Но пока что есть, то есть. Кемп осознавал, что любая попытка что-то изменить вызвала бы страх и беспокойство у Избранных Людей. И зачем что-либо менять лишь для удовлетворения самосознания меньше чем двух тысяч Шелки?

По крайней мере, это всегда было проблемой. Вслух он сказал:

— Насколько я понимаю, при любых обстоятельствах не может быть лучшего решения проблемы, кроме того, что существует сейчас.

Чарли Бакстер выбрал момент, чтобы прекратить дискуссию. Он сказал:

— Нэт, прими наши самые лучшие, самые искренние пожелания успеха. И можешь рассчитывать на наше полное доверие. На орбиту Меркурия тебя доставит корабль и даст тебе ускорение. Удачи.

Картина, открывшаяся впереди, была поистине фантастическая.

Планетоид Шелки делал оборот вокруг Солнца внутри орбиты Меркурия, и казалось, что он задевает края огромных туч горячего газа, вырывавшихся подобно столбам или бесформенным рукам с горячей поверхности Солнца.

Кемп ощущал неимоверное притяжение Солнца, когда время от времени он допускал действие солнечной гравитации на свое покрытое хитиновой оболочкой тело. Круг белого огня заполнил почти все пространство впереди. Свет был очень сильный и поступал к Кемпу по такому количеству каналов, что охватывал всю систему рецепторов, если, конечно, Кемп открывал доступ для воздействия окружающей среды. А ему приходилось это делать, чтобы корректировать свой курс.