Ян Байла - Тайна астероидов

— Блестящий триумф твоего анализа, Таня, — воскликнул Олег и вдруг предложил: — Ты должна остаться в Нордвике по крайней мере до отъезда комиссии. Отец, позволь нам хоть на расстоянии участвовать в ваших исследованиях.

— Не возражаю. Твоя фантазия и Танина исключительная диалектика и блестящие способности могут нам пригодиться… хотя ты в своей гипотезе относительно радиоактивности немного ошибся, — заметил академик.

Лебедева и сама хотела просить, чтобы академик позволил ей остаться в Нордвике. Этот день принес девушке много радости. Она познакомилась с отцом Олега, его признание было настоящей наградой. И, наконец, Таня нашла связующее звено с теорией о визите неизвестных астронавтов на нашу планету.

— Отец, а как вы будете действовать дальше? — неуверенно спросил Олег.

Академик открыл блокнот и охотно пояснил:

— Комиссия решила открыть ракету в Нордвике. Сегодня ночью прибудет специальная аппаратура из академии. Работники верфи доставят ее с аэродрома в монтажный цех. Мы отделим двигательную систему с радиоактивным зарядом. Потом все это перевезем в Москву в Исследовательский институт астронавтики, где ее подробно исследуют специалисты всех отраслей науки, — закончил он и встал.

Таня заметила, что ученый устал. В последние дни он не высыпался. Академик сделал несколько неуверенных шагов, будто что-то искал. Затем, улыбнувшись, произнес:

— Простите, мои дорогие, но я оставлю вас. Завтра нас ждет много работы.

Они пожелали ему доброго отдыха. Олег поделил фотографии и половину отдал Лебедевой.

— Танюша, я думаю, они пригодятся тебе.

— Спасибо, Олег. Ты позволишь мне еще раз посмотреть на образцы и кое-что записать для профессора Агарова?

— Конечно. А я тем временем полистаю "Историю солнечной системы" и немного помечтаю, — сказал Олег и перешел в библиотеку.

Оба погрузились в работу. Тишину кабинета нарушал однообразный стук старинных стенных часов…

Секретарь "Іntеrstеllаr Company" FW-77 был потрясен панорамой, открывшейся перед ним с высоты двух километров, во время последнего разворота реактивного самолета, заходившего на посадку на Внуковском аэродроме.

На широких магистралях Москвы, окаймленных зелеными полосами деревьев, пульсировала жизни. Тысячи автомашин и сотни тысяч людей двигались в двух противоположных направлениях.

Между четкими квадратами и прямоугольниками сооружений раскинулись зеленые пространства с разноцветными коврами цветов. Карминовые лучи заходящего солнца отражались в окнах высотных домов и дополняли сказочное великолепие теплого вечера.

Самолет пролетел над университетом имени Ломоносова, через несколько секунд промелькнул над стройной телевизионной вышкой и наконец начал спускаться на посадочную площадку.

Огромные шасси мягко коснулись бетона, и серебристая птица направился к центральному зданию, на котором вращалась радиолокационная антенна.

Секретарь Президиума Академии наук поприветствовал гостей и перешел с ними в здание авиавокзала. Электроколяска доставил багаж к таможенной стойке. Вежливый таможенный чиновник задавал пару вопросов иностранным гостям и отодвигал багаж служащему, который клал его на тележку.

У Франка Вильмана был только маленький чемоданчик. Без приглашения он положил его на стол и открыл крышку.

— Магнитофон. Вот мое журналистское удостоверение, — почтительно проговорил он, спокойно показывая паспорт.

Таможенный чиновник взглянул на фотографию, потом на аппаратуру магнитофона, захлопнул крышку, вернул паспорт и вежливо поблагодарил.

"Где же ваша бдительность, — мелькнула у Вильмана мысль. — Ха, ха! Тем лучше!"

Идя к автобусу, агент купил свежие газеты на английском языке. На первой странице выделялась надпись:

Вильман удобно уселся и, преисполненный любопытства, начал читать.

"Сотрудники Геологического института Академии наук закончили анализ радиоактивных образцов с Хатангского кладбища. Топливом для ядерных реактивных двигателей ракеты служил торий. Судя по соотношению продуктов распада этого элемента: мезотория-1, мезотория-2, радиотория и олова, — звездный корабль прилетел на нашу планету две тысячи семьсот лет назад. Специальная комиссия ученых в Нордвике попытается завтра открыть ракету.

Читателей, наверное, интересует, как могли наши ученые определить время прибытия неизвестных астронавтов. Они пользовались двумя методами: анализом микрофауны в образцах отложений, которые сняты с поверхности ракеты, и теорией полураспада радиоактивных элементов.

Многие читатели знают, что в начале нашего века Гейгер и Рутерфорд [6] "Гейгер и Рутерфорд (Резерфорд) сконструировали счетчик альфа-частиц…" — автор ошибается, счетчик был сконструирован учеником Резерфорда — Гансом Гейгером в 1908 году, позднее усовершенствован Вальтером Мюллером (прим. пер.). сконструировали счетчик альфа-частиц. Когда выяснилось, что с помощью нового метода экспериментальной физики можно определить точное количество атомов, которые расщепились за секунду в грамме радиоактивного элемента, стало возможно математически вычислить и время, за которое распадется половина первоначального количества атомов исследуемого радиоактивного материала, то есть так называемый период полураспада.

Теперь известно, что в грамме тория ежегодно образуется одна двадцативосьмимиллиардная грамма свинца. Итак, по количеству свинца в радиоактивных образцах, собранных из ракетных сопел, вычислили время, когда первоначальный торий был помещен в ядерный двигатель ракеты.

Период полураспада тория составляет шестнадцать тысяч пятьсот миллионов лет".

Агент "Іntеrstеllаr Company" удивленно вздохнул. Он не очень разбирался в ядерной физике. Для него это было что-то незначительное и второстепенное. Генерального директора интересует не время прибытия астронавтов, а конструкция двигателя, — а в том, что он сфотографирует двигательную установку, Вильман был уверен. Равнодушно перелистал остальные страницы газеты, зевнул и стал смотреть вокруг.

Из-под его расстегнутого пиджака виднелся серый жилет. Вильман пытался произвести впечатление нервного человека, который время от времени дергает пуговицы на жилете. Все люди, что будут встречаться с ним, заметят такую характерную привычку. Трюк уже начал действовать. Несколько человек обратили внимание на его пальцы.

Вильман мысленно лукаво улыбнулся…

Олег Балашов удобно устроился в глубоком кресле и посмотрел на Таню, которая наклонилась над микроскопом. Девушка время от времени отрывала взгляд от прибора и цветными карандашами что-то записывала в блокноте. Биолог развернул "Историю солнечной системы", и его мысли унеслись в далекое прошлое.