Ян Байла - Тайна астероидов

— Думаю, академик Бердичев прав, — заметил председатель комиссии.

— Хвостовая часть ракеты, видимо, отделяемая, ибо по краю ее четко заметна линия окружности, а небольшие квадраты — это, наверное…

— …заслонки над соединительными винтами, которые можно подтягивать только снаружи ракеты, — воскликнул Олег.

Таня горячо закивала ему.

— А не попробовать ли нам просверлить оболочку ракеты на предполагаемом месте входного люка?

Все одобрили это предложение.

— Инопланетные существа, которые сконструировали этот корабль, уже тысячи лет назад достигли такого развития науки, которого мы достигли только сейчас… Это относительно формы, внешнего строения и других признаков ракеты, — сказал академик Балашов.

— Наша современная теория и практика конструирования ракет почти соответствуют научной мысли жителей неизвестной планеты. Правда, иначе и не может быть, потому что законы природы едины для всей Вселенной. А какой вершины достигли теперь живые организмы планеты, породившей этот межзвездный колосс? Но не будем же тратить время. К работе! — призвал Кропоткин.

— Ждем ваших распоряжений, — ответил Бердичев.

Механики верфи были начеку. Ученые подошли к предполагаемому входному люку. Главный мастер поднялся на монтажную лестницу с высокооборотной шлифовальной машиной, его помощники подвинули под ракету широкий стол, застелив его бумагой. Включили электромотор. Диск шлифовальной машины вгрызался в поверхность стекловидной массы, и на бумагу посыпался белый порошок.

Однако за короткое время диск шлифовальной машины стал совершенно гладким!

Поверхность ракеты была такая твердая, что сгладила твердый высокооборотный диск.

Пришлось принести специальные диски, покрытые алмазным порошком. Шлифовка ускорилось. Через полчаса мастеру удалось снять стекловидный слой со всей обозначенной площади.

Академик Бердичев сразу взял образцы сточенной стекломассы и пошел к лабораторию делать предварительный анализ. Он вернулся, когда шлифовка уже подходила к концу, и объявил членам комиссии, что стекловидный материал представляет из себя соединение кремния с бериллием.

Механики подкатили ультразвуковую бурильную машину, потом пневматическую помпу с пустыми контейнерами, в которые должны были откачать газообразное содержимое ракеты так, чтобы оно не смешалось с окружающим воздухом. Исследования состава атмосферы внутри ракеты было очень важно с научной точки зрения.

Академик Кропоткин предложил сверлить точно в центре круглого люка и прежде всего измерить внутреннее давление внутри ракеты.

Люди работали очень осторожно. Присоединив к поверхности ракеты уплотнительную муфту ультразвуковой бурильной машины, включили прибор. Ультразвук способен пробивать даже самые твердые сплавы по меньшей мере на полмиллиметра в минуту. Но сейчас стрелка измерительного прибора стояла неподвижно даже через пять минут работы.

Члены комиссии удивлялись. Кропоткин расхаживал от прибора к ракете и обратно. Однако в следующую минуту он заметил, что стрелка слегка задрожала. Академик остановился возле прибора и пристально смотрел на цифры.

Новое дрожание… и снова!

Кропоткин вздохнул с облегчением.

Полмиллиметра за восемь минут!

Подвигается медленно, но все-таки движется!

Еще минуту назад он опасался неудачи, но ультразвук не подвел. Постепенно, очень медленно разбивал молекулы странного сплава, которого до сих пор не знала металлургия на Земле! Менее чем четыре миллиметра в час! Изумительно!

Члены комиссии пошли обедать. Возле бурильной машины остались только работники верфи. Измерительный прибор показывал уже шесть миллиметров. Вечерело…

Академик Кропоткин поднялся от чертежной доски, на которой дочерчивал отдельные детали ракеты, и направился к измерительному прибору. Стрелка приближалась к тридцати миллиметрам. Восемь часов работы — и ультразвук разрушил удивительный сплав в глубину лишь на три сантиметра.

Вдруг стрелка прыгнула сразу на миллиметр, потом снова на миллиметр. Кропоткин вынул хронометр и при следующем движении стрелки включил его. Один миллиметр за тридцать секунд. Академик объявил эту радостную весть своим коллегам. Твердый слой сплава поверхности пробит. Теперь бурильная машина будет проникать в более глубокие слой на двенадцать сантиметров за час. За девяносто минут оболочку ракеты можно будет просверлить!

Все остались возле ракеты.

Кто стал проверять размеры на обозначенных местах и переносить их на чертежную доску, другие осторожно прочищали круглые сопла.

В работе время шло достаточно быстро.

Тихое шипение ультразвуковой аппаратуры нарушил Олег.

— Константин Николаевич, готово! Манометр только что подскочил!

Академик Кропоткин поспешил к манометру. Остальные ученые тоже подняли головы от своей работы, выпрямились и подошли к приборам.

— Давление такое же, как давление нашей атмосферы? Интересно, очень интересно! — повторял Кропоткин.

Осмотрели уплотнительные муфты. Все в порядке. Включили помпу, и мощные насосы выкачали весь газ, содержащийся в ракете в приготовленные контейнеры. Затем ракету наполнили чистым воздухом и, когда манометр снова показал давление, которое было прежде, выключили ультразвуковую бурильную машину.

У главного мастера верфи был приготовлен трубочный перископ, который Кропоткин вставил в просверленное отверстие. Конус белого света осветил внутреннюю сторону предполагаемого входного люка.

Первый житель Земли заглянул внутрь ракеты!..

— Прекрасно, друзья, — воскликнул Кропоткин, не отрывая глаз от окуляра перископа, — мы сверлили там, где надо. Я вижу вращательный механизм и предохранительные клапаны. Взгляните сами, — предложил он коллегам.

Академик Балашов подошел первый. Он сразу же зарисовал в блокноте положение рычагов и схему запорного механизма.

Олег заинтересованно взглянул на эскиз. Таня через плечо парня тоже разглядывала чертеж замка, затем обратилась к Кропоткину:

— Позвольте посмотреть. Может, мне удастся просунуть сквозь отверстие руку.

Получив разрешение, девушка быстро поднялась на монтажную лесенку. Прислонила глаз к перископу.

— Прекрасный механизм. Хорошо сохранился. Блестит, как новенький. Позвольте? — нетерпеливо оглянулась Таня.

— Попробуйте! — согласился Кропоткин.

Главный мастер вытащил перископ. Девушка осторожно сунула руку в просверленное отверстие. Бердичев взглянул на эскиз и посоветовал ей пощупать слева.

— Я уже касаюсь рычагов, — выдохнула Таня. Попыталась повернуть их в сторону. Не смогла!

Тогда она нажала в другую сторону. Тоже бесполезно. Недовольно покачала головой. Потянула вверх. Ничегошеньки. Тогда вниз… и ручка сдвинулось медленно, словно была в густой смоле.