Андрей Имранов - Антитезис

Лукшин опустил голову.

— Есть такое правило. Первое задание может выполнить каждый. Оно специально таким делается. «Кто хочет стать миллионером» смотришь?

— Зачем?

— Затем, что из просмотра этой передачи можно извлечь для себя пользу. Все передачи делятся на полезные, бесполезные и вредные. Эта — из первых, и дело не только в банальном повышении эрудиции.

Дима покачал головой:

— Я не об этом. Зачем первое задание делается простым? — поднял взгляд, — иногда откровенно тупое, даже раздражает. Чтобы даже самый последний идиот не уехал с пустыми руками?

— Нет. Это очень старое правило. Чтобы втянуть в игру. Чтобы избавить испытуемого от страха неудачи, успокоить его, дать ему возможность мобилизовать силы. И это везде так. Ведущий не заинтересован в том, чтобы игрок ответил на все вопросы, как и я не заинтересован в том, чтобы ты встал на мое место или, чего доброго, стал моим начальством. Вовсе нет. Никому не хочется, чтобы кто-то другой выиграл игру. Но зато все заинтересованы в том, чтобы игра стала прибыльнее. Поэтому в первый момент игрока надо поддержать. Дать ему немного выиграть, чтобы в результате он привнес в игру намного больше. Но это только первый момент. А второй, — голос Вирджила стал жестче, — второй момент заключается в том, чтобы отсеять запредельно слабых игроков. Которые не могут внести в игру вообще ничего. Если ты настолько глуп, что не смог ответить на тупой вопрос — иди домой. Эфирное время дорого и тратить его на полных кретинов — непозволительная роскошь. И ты, надо заметить, чуть не срезался на этом самом первом вопросе.

Дима тяжело вздохнул, но промолчал. Вирджил, поджав губы, выждал паузу, потом спросил:

— А почему так получилось?

Дима снова вздохнул.

— Ну, стормозил я чего-то. Сглупил, в смысле. Надо было сначала подумать, а потом говорить и вообще…

– «И вообще» — это ты правильно заметил. Сначала подумать, а потом говорить — всегда полезно, но не всегда возможно. И нечего винить свою сообразительность. Схватываешь ты быстро, это я заметил, так что не притворяйся дурачком. Мозги у тебя хорошие, но чересчур застоявшиеся. Ну вот когда ты последний раз как следует работал мозгами? Когда последний раз освоил серьезный пласт знаний? Можешь не отвечать, я сам скажу — в конце пятого курса института, когда диплом делал. Вот за прошедшие годы они у тебя и проржавели слегка. Разве не так?

— Ну почему… обижаете, Вирджил, э… Сидорович. Я вообще только умственной работой все время занимался.

— То-то я смотрю, ты весь такой умственный. И чем же ты там мозги нагружал? Кроссворды на последнюю полосу рисовал, колонки анекдотов готовил, а то и… о, ездил на пальмовую ферму в глубоком Подмосковье задать десять ответов тамошнему агроному?

— Вовсе нет, я и сам писал статьи и даже просто прозу, меня два раза в литературных журналах печатали! И программу верстки я, между прочим, сам освоил! И, вообще, я в Литературном на высших литературных курсах отучился.

Вирджил поморщился и замотал головой:

— Я тебя умоляю, не надо об этом. Самому не смешно? Это ты называешь работой для мозга? Ты вспомни институт. Вспомни, какое количество информации ты получал ежедневно. И не просто запоминал, а осваивал ее и умел полученной информацией пользоваться. Гордишься тем, что по книжке «Адоб си-эс для чайников», с грехом пополам за месяц освоил не слишком сложный программный продукт? Раньше тебе двух дней на это много было бы. А про ВЛК ты лучше просто молчи. Что ты на этих курсах вообще сделал, кроме того, что один раз с выражением прочитал вслух наитупейшее из своих сочинений?

— Ну и что? Другим и этого не надо! — «Откуда он все знает? Как догадался?», — мелькнула у Димы мысль, мелькнула и пропала, сметенная волной возмущения, — и вообще ничего удивительного — обучаемость с возрастом снижается…

— Чушь! — Рявкнул Вирджил, — способность мозга усваивать новые знания в течение всей сознательной жизни нормального человека находится примерно на одном уровне. Пока не начнутся старческие изменения в мозгу. Другое дело, — Вирджил прищурился, — что с возрастом снижается необходимость усваивать новые знания. Человек — существо ленивое, поэтому столь популярна эта байка про снижение обучаемости с возрастом. Если тебя устраивает твое положение — верь в нее. Скажи себе: «А, уже поздно учиться, буду работать, кем умею, глядишь, и добьюсь успеха». А вот те шиш! — Вирджил сложил из пальцев внушительных размеров фигу и сунул ее под нос отпрянувшему Лукшину, — добиться успеха, это значит — подняться над своим уровнем. А подняться можно, только если научишься чему-то новому. Иди за мной.

Вирджил поднял телефонную трубку и сказал туда: «Наташа, я уехал». Потом встал, захлопнул ноутбук, сунул его куда-то под стол и пошел к двери. Лукшин, недоумевая, поспешил следом, отметив на ходу, что походка у Вирджила неожиданно стремительная для человека с его комплекцией. Они вышли из комнаты и пошли, к вящему недоумению Димы, не налево, к лестнице, а направо по этажу. В середине коридора Вирджил распахнул одну из дверей и шагнул внутрь, бросив за спину «заходи». Лукшин шмыгнул за ним и оторопел: там была небольшая комнатка — три на три метра, отделанная все в том же стиле, но — без окон и без дверей. Дима сделал еще шаг и остановился в замешательстве.

— Дверь закрой, — с нетерпением сказал Вирджил, — а то лифт не поедет.

«Лифт?!» — удивленный донельзя Лукшин обернулся и осторожно закрыл массивную дверь. Пол под ногами едва заметно вздрогнул. Дима украдкой огляделся, пытаясь найти панель с кнопками, прислушался к ощущениям — никакого гула или вибрации. Они вообще движутся?

— Э… — начал он, оборачиваясь к Вирджилу, но тут послышался мелодичный звон, похожий на бой часов, Дима замолчал и закрутил головой в поисках его источника.

— Приехали, — сказал Вирджил, — выходи.

— А, — сказал Лукшин и толкнул дверь наружу. За ней уже не было коридора с коврами и гипсовыми статуэтками — за дверью было обширное слабо освещенное пространство и пара десятков автомобилей на нем.

— Ух ты, — сказал Дима, — тут еще и гараж подземный есть…

Вирджил молча обошел его и направился к машинам. Пиликнул и моргнул фарами громадный серебристый джип неподалеку. «Ага», — догадался Лукшин, — «видимо, на этом поедем. Че за машина… а, Коммандер, ну посмотрим». Вирджил молча залез на водительское место, Лукшин же пару секунд поразмышлял, куда будет правильным сесть ему, потом плюнул и решительно направился к передней правой двери — ему просто не нравилось ездить сзади. «Водителя у него, однако, нет», — подумал он, устраиваясь в сиденье, — «пожалуй, не так уж он и крут». Главред «Первопечатника», хоть и ездил на куда более дешевом «Спортидже», но водителя имел, и это практически уравняло его с Вирджилом в глазах Лукшина. Странное дело, но после этого вывода Лукшин почувствовал себя намного увереннее. Он даже осмелился сам завязать разговор: