Андрей Имранов - Антитезис

— Вот, — сказала Юля, перебивая его самокопания, — «Рисорджименто».

Дима посмотрел на вывеску, сказал:

— Ага, и в самом деле, — потянул на себя ручку двери и отстранился, пропуская Юлю.

Кафе Диме понравилось. Небольшое, уютное, стилизованное в кантри-стиле с, видимо, итальянским акцентом. Похоже, было оно переделано из пары квартир первого этажа, потому что зала как такового тут не было, а было множество закутков, где стояли круглые деревянные столики. Несмотря на выходной, народу было мало.

— Вечером народу больше бывает, — сказал Юля, садясь на выдвинутый Димой стул, — иногда сесть некуда, а после восьми столики они не заказывают.

— Ай-яй-яй, — сказал Дима, садясь напротив.

Неслышной тенью подлетел официант. Юля, грустно вздохнув, заказала салат с тунцом и двойной «секс на пляже». Причем «секс на пляже» она произнесла таким голосом, что Дима даже покраснел и тут же порадовался полумраку зала. И посочувствовал бедолаге официанту. Сам он заказал медальоны из свинины, лазанью (получив в награду благодарную улыбку Юли) и пиво.

— Ну так и зачем ты меня сюда вытащил? — спросила Юля, когда официант, принеся напитки, сказал: «салат будет через пять-семь минут, горячее — через полчаса» и растворился в полумраке зала.

— Э… ща, — сказал Дима. Вытащил айфон. Леха, наверное, предупредил бы его, но — береженого бог бережет — и Дима на всякий случай вытащил из него аккумулятор. Потом достал свежеприобретенную «Нокию», выключил ее, а потом — вытащил аккумулятор и из нее. Сгреб все детали и запихал их в карман. Юля наблюдала за его манипуляциями с понимающей улыбкой.

— Паранойя — это не диагноз, а образ жизни, — сказала она, — что, тоже проняло? Зря дергаешься, телефоны ни при чем.

— Почему ты так думаешь? — удивился Дима. Удивился не столько заявлению, сколько уверенности, с которой Юля это сказала.

— Я проверяла, — она отодвинула носом трубочку и хлебнула коктейль прямо из фужера, — как я начала чувствовать, что меня пасут, так телефон в первую очередь проверила. У меня благодарных знакомых много… из органов в том числе. Нет у меня никакой прослушки в телефоне, так что я могла б свой дома и не забывать. По идее я обязана его все время включенным рядом с собой держать — не дай бог Верка позвонит — потом год мозг грызть будет.

— Я на всякий случай, — сказал Дима, — у меня-то точно есть, и именно в телефоне. Я тоже проверял.

Юля поставила фужер на стол и вопросительно посмотрела на Диму. Дима помотал головой:

— Сначала скажи. Ты медосмотр часто проходишь?

Юля пожала плечами, отвела взгляд.

— Раз в месяц.

— Часто, — напряженно прокомментировал Дима.

— Так, — Юля побарабанила пальцами по столу, — работа такая, должен понимать, не маленький. Раньше, когда я феей была, я вообще сама раз в неделю проходила, причем — за свой счет, конечно же. А как же? Здоровье — это самое главное.

— А когда последний раз проходила?

— Ты это к чему? — Юля нахмурилась, поизучала Диму вопросительным взглядом, но ответа не дождалась и пожала плечами:

— Да вот как раз поза… нет, третьего дня… а что?!

— Ну, значит, месяц у нас еще есть.

— Месяц?

— Ага. Нет у тебя дома никаких камер… то, есть, может и есть, но дело не в них. Они научились считывать воспоминания, — Юля закрыла ладошкой рот и вытаращила глаза, — и просматривают их. Все, что делал, что говорил, и даже — что думал. Томогораф, который на медосмотре — вовсе не томограф…

Юля не выдержала и расхохоталась.

— Как параноик со стажем, хочу тебе сказать, — она положила свою ладонь поверх Диминой, — вот это — уже диагноз. Даже я до такой шикарной мысли не додумалась.

Дима сердито стряхнул ее ладонь.

— Не веришь. Ну да, я бы тоже не поверил. Вот только Вирджил мне сам об этом сказал. И рассказал… про меня… такое, что… короче, никто не знал.

— Камеры, подслушка, — Юля пожала плечами, — поверь опыту старой проститутки — все без исключения фантастические рассказы имеют под собой самое что ни на есть прозаическое объяснение.

— Вовсе ты не старая, — возразил Лукшин. Юля хихикнула. Дима смутился.

— Я не то хотел сказать… в смысле… а, проехали. Ты же сама говорила, что у тебя нет камер, и мистика какая-то?

— Я говорила, что не нашла. И что в мистику не верю, — мягко сказала Юля, — знаешь, какие камеры бывают — с булавочную головку?

— Никакие камеры мысли не записывают!

— Хороший психолог… — Юля пожала плечами.

— Блин, Юля! Я их видел! Записи эти. Мне Вирджил показывал. Эти записи воспоминаний… расшифрованные, — какая-то важная мысль молнией мелькнула у Димы в голове, он даже замолчал пытаясь ее поймать и осмыслить, но не успел. Встряхнулся, продолжил, — Они почти как видео, но не видео. Там все такое… местами упрощенное, местами искаженное, но все-превсе. Все записывается — что увидел, что услышал. И все мысли и впечатления — тоже.

— Видел?

— Своими глазами. Эта машина… которая мысли читает — она… основа их идеологии. Они переворот готовят, Юля. И хотят, чтобы эта машина определяла, какие люди — хорошие, а какие — плохие. И чтобы вообще все люди через эту машину проходили, со временем. Чтобы все знали про всех абсолютно всё. И тогда, раз скрыть ничего невозможно, то и преступлений никаких не будет.

Юля молчала, глядя на Диму округлившимися глазами и было в ее взгляде что-такое, что он понял: на этот раз — поверила.

— В принципе, — пожал Дима плечами, — в самой идее что-то есть, это да. Возможно, в этом направлении и надо двигаться, вот только насчет реализации я опасаюсь. Уж больно по-русски это… чтобы, раз — и все в шоколаде. Так же не бывает.

— А зачем он тебе это сказал? — спокойно спросила Юля, — я вот два года работаю, и мне никто и не намекнул даже. Ты же — неделю не проработал, а уже…

Дима вздохнул.

— А им нужно, чтобы я в теме был. Они из меня «певца революции» готовят. Это не я придумал, это Вирджил так сказал, слово в слово. С чего-то решили, что из меня может Маяковский получиться, — Дима саркастически улыбнулся.

— Может-может, ты не сомневайся, — подбодрила его Юля и тут же, без паузы, громко заявила, — но ты понимаешь, что это просто феерический пи…ец!

В полупустом зале ее восклицание прозвучало особенно громко, сидевшие за столиком у окна две внушительные матроны прервали свой негромкий разговор и неодобрительно посмотрели в сторону их столика.

— Тихо-тихо, — сказал Дима, — а то нас без никаких устройств за километр…

— Ты понимаешь, — Юля ничем не показала, что услышала его предостережение, но говорить стала потише, — ты понимаешь, что будет, если они действительно придут к власти? А ведь они могут… но что им, мало, что ли? Мало того, что за семьдесят лет сделали тут страну безвольных нытиков, теперь хотят сделать страну психопатов?