Андрей Имранов - Антитезис

— Угу, — задумчиво сказала Юля, кусая губы.

— Даже если и не так, то быстро такие вещи не делаются. Не может быть такого, что проснулся утром, а там — уже все по-новому. Вон, даже Вирджил сомневается, что все по плану пойдет, а уж на самом-то деле. Да и вообще, простых людей еще неизвестно когда коснется — машина-то у них одна.

— Что? — встрепенулась Юля, — одна машина? Почему?

Дима пожал плечами.

— Не знаю. Вирджил сказал мне, что они пытаются ее повторить, но пока не получилось…

— Дима, — серьезно сказала Юля, — её надо уничтожить.

Лукшин, как раз отхлебывавший пиво из высокого стакана, фыркнул, поперхнулся и закашлялся.

— Ты шутишь? Ты точно шутишь. Да если она у них действительно одна, то представляешь, как ее охраняют?

— Где она находится?

— Понятия не имею, — Дима пожал плечами, поколебался, но продолжил, — мне Вирджил вообще-то говорил, что завтра мы съездим на нее посмотреть, но…

— Так съезди.

Подошел официант и поставил на стол две благоухающие пряными ароматами тарелки. Дима кивком поблагодарил его и пододвинул тарелку с лазаньей Юле.

— Нет-нет, — она отодвинула тарелку, — это всё твое. Я только немного у тебя попробую… м-м-м, как вкусно…

Дима отхлебнул пива и принялся за медальоны.

— Так что, — жуя кусок лазаньи, спросила Юля, — ты их всех уже на…й послал ровным строем? Вслух и письменно?

— Нет, я еще вообще ничего им не сказал.

— Так узнай тогда. Мне больше ничего не надо, кроме как где эта хреновина находится. Узнаешь, потом — вали огородами. А?

— Ну, — Дима засомневался, — наверное, можно… а ты потом что с этим сделаешь?

— Придумаю что-нибудь, — многообещающим тоном сказала Юля, отковыривая еще кусок лазаньи, — ну не козлы, а?

Замолчала и задумалась, продолжая потихоньку ковырять стоящую перед Димой лазанью. Дима сначала хотел было подтолкнуть к ней тарелку, но потом передумал и занялся своим блюдом. «Значит, я еще не уезжаю. Ну ладно. Надо все обдумать — все шпионы попадаются на мелочах… ничего он не забыл? Допустим, они знают, что я заходил в какой-то дом, что-то там делал целый час, а что — никакой информации. Подозрительно? Еще бы. Хотя стоп, это же не они. А ФСБ. Или ЦРУ».

Дима вздохнул — «Еще одно неизвестное в и без того сложном уравнении. А Вирджил, по идее, ничего не знает — зачем ему? Он в любой момент может сунуть меня в томограф и узнать всё то, в чем я самому себе признаться боюсь. И он знает, что я это знаю… тоже любопытный момент, кстати»

— Может, ты хоть попробуешь? — жалобно спросила Юля, — вкусная лазанья, правда.

Дима недоуменно посмотрел на тарелку, на которой сиротливо лежал малюсенький, обгрызенный со всех сторон, кусочек, и торопливо принялся допивать пиво, пряча за стаканом улыбку.

— Я знаю, ты там смеешься, — обвиняюще сказала Юля, — смейся-смейся, я тебе это припомню.

— Нет-нет, ты что, — сказал Дима дергающимся голосом, взял вилкой кусочек, прожевал, проглотил.

— Ну как?

— Вкусно! Ваще, — убедительно сказал Дима, хотя толком ничего не распробовал.

— Я ж говорила. Жаль, не была никогда в Италии, не знаю — там вкуснее, или тут.

— Не была? — удивился Дима.

— Я нигде не была, даже в Египте… официант!

Пробегавший мимо официант сменил курс и подлетел к столику.

— Счет, — сказала Юля.

Официант кивнул и исчез.

— Уже всё? — огорчился Дима, — может еще что-нибудь… десерт, чай?

— Дома чай попьешь, — сказала Юля и подмигнула, — у меня. Это же будет подозрительно, если ты меня выгулял, а напоследок не жахнул. А, Штирлиц, как же так?

Дима почувствовал, что краснеет.

— Я, вообще, собирался предложить… — сказал он, — но не знал, как ты отнесешься. Тема-то серьезная… мало ли

— Действительно, — согласилась Юля, — такую тему подняли, серьезную, угу… опасную даже, а тут — на тебе. Но я нашла выход: мы будем трахаться серьезно и торжественно. С осознанием. Никаких шуточек. Не-не.

Дима засмеялся:

— Да ну тебя.

Достал бумажник, с кивком взял принесенный счет, заглянул в него, вынул две тысячные купюры. Встал, снял с вешалки Юлино пальто.

— Ты не многовато чаевых ему оставил? — тихонько поинтересовалась Юля.

— Эх, — сказал Дима, надевая свою куртку, — когда-то я еще в следующий раз пойду с девушкой в ресторан? Может, и вовсе никогда. Что ж не шикануть напоследок?

— Позер, — прокомментировала Юля и потянула его к двери.

Погода опять испортилась — шел снег вперемешку с дождем, холодный ветер бросал эту неприятную смесь то в лицо, то за шиворот. Дорогу до Юлиного дома они почти пробежали, только перед самыми воротами Юля остановилась и спросила:

— Что-нибудь еще сказать хочешь? Дома я на такие темы не разговариваю.

Дима хотел ответить, что теперь-то смысла в этом нет, но не стал.

— Да нет, пожалуй… всё главное я тебе сказал.

— Тогда бежим.

В квартире отобрала у Димы мокрое полупальто, повесила на ручку двери. Залезла холодными пальцами ему под свитер — Дима ойкнул и поежился.

— Замерзла, — сказала она и звонко чихнула, — ты тоже весь мокрый — снимай джинсы. Бежим греться!

— Куда? — поинтересовался буксируемый Дима.

— В ванную! Петрович, кыш — промокнешь!

Затащила Диму в комнату, ничуть не уступавшую площадью той, в которой Дима жил последние полтора года, крутанула какой-то вентиль рядом с громадной угловой ванной. Из потолка, точнее, из большого диска на потолке, поначалу принятого Димой за вентиляционную отдушину, полились потоки воды. Комната начала наполняться паром.

— Ой-ёй-ёй, — стуча зубами, Юля быстро разделась догола, раскидывая одежду как попало; залезла в ванну, встала под струи и, закрыв глаза, блаженно вытянулась.

— Ммммм, кайф какой, — открыла глаза, — лезь сюда. Одежду на пол кидай — пол теплый, высушит.

— Ага, — Дима с готовностью закивал головой, — щас я, быстро. Разделся, аккуратно сложив джинсы на полу в уголок. Рядом положил свитер и, поверх него, остальную одежду. Посмотрел на стоящую в потоках воды обнаженную Юлю, радостно улыбнулся и шагнул в ванну.

— Ого, — сказала Юля, не открывая глаз, когда Дима случайно (ну, почти случайно) наткнулся на нее самой выступающей частью своего тела, — не торопись, я еще не согрелась.

— Да я… да, — Дима подошел к ней вплотную, потом, повинуясь непонятному порыву, крепко обнял ее. Он ожидал, что она сейчас вырвется и еще как-нибудь язвительно прокомментирует, но Юля молча прильнула к нему и прижалась щекой к плечу. Дима улыбнулся и поднял голову навстречу теплым каплям.

— Всю жизнь бы так стоял, — сказал он тихонько минут через пять.

— Не то, чтобы я сильно против, — с нарочитым сожалением сказала Юля, — но, что трахаться не будем, нет?

Дима засмеялся.

— Так замерзла, так замерзла, — пожаловалась Юля, опускаясь на колени, — что выходить не хочется. Тебе когда-нибудь глубокий минет делали?