Пол Андерсон - Время огня

Наконец он заставил ее остановиться на ночь. Они стояли на высоком хребте. Бесчисленные звезды сверкали от горизонта до зенита и снова до горизонта. Часто вспыхивал метеор. Воздух холодный, их дыхание вырывалось паром. Леонсия съежилась в его объятиях. Тишина окружила их, «вечная тишина бесконечного пространства».

— Посмотри вверх, — сказал Хейвиг. — Каждый из этих огней — солнце. Неужели ты думала, что наша планета единственная обитаемая во вселенной?

Ома вздрогнула.

— То, что мы видели…

— То, что мы видели, другое. Совершенно другое — Он искал слова. Всю юность его преследовала мечта, которая для нее могла быть только легендой. И то, что мечта эта не погибла, заставляло кипеть кровь. — Где еще найти новизну, приключения, возрождение духа, откуда еще получить такое разнообразие? Век после маури не замкнулся в себе. Нет, он двинулся дальше, так далеко, как никогда раньше!

— Помоги мне, — попросила она.

Он обнаружил, что целует ее. Они нашли собственное уединенное место и остались одни.

Но счастливого конца не бывает. Не бывает вообще конца. В лучшем случае, у нас есть только мгновения счастья.

Настало утро, когда Хейвиг проснулся рядом с Леонсией. Она спала, теплая, гладкокожая, пахнущая мускусом, спала, положив руку ему на грудь. На этот раз его тело не отвергло ее. Но мысли — другое дело.

— Док, — говорил он мне голосом, полным отчаяния. — Я не мог оставаться там, где мы с ней были — в чем-то вроде рая, как его представляли себе в Возрождение. Не мог оставаться ни там, ни в другом месте и предоставить будущее самому себе.

Я верю, что будущее пойдет в благоприятном направлении. Но как я могу быть уверен? Да, да, меня зовут Джек, а не Иисус: моя ответственность должна где-то кончиться. Но где именно?

И даже если будущее — счастливая эпоха для человечества, как люди пришли к нему? Может, вы помните, я однажды высказывал вам свое мнение. Наполеону следовало бы объединить Европу. Но это не значит, что это должен был сделать Гитлер. Трубы Берген-Бельзена утверждают другое. Так что же Убежище?

Он разбудил Леонсию. Она приготовилась идти рядом со своим мужчиной.

Они могли бы посетить Карело Кеаджиму. Но он был по-своему слишком наивен. Хоть жил он в эпоху разъединения, правление маури всегда было мягким и никогда не вызывало организованного сопротивления. Кроме того, он занимал слишком видное положение, за ним скорее всего могли проследить.

И вот Джек Хейвиг и Леонсия из войска Вахорна пришли ко мне.

12 апреля 1970 года. Там, где я живу, это был день свежей весенней зелени, влажной от ночного дождя, белых облаков, подгоняемых ветром, от которого рябило лужи на моем подъездном пути; земля была холодной ивязкой у меня в пальцах, когда я сажал луковицы ирисов.

Заскрипел гравий под колесами. Подъехала машина, остановилась под большим старым каштаном, который нависал над газоном. Я не узнал машину и негромко выругался; всегда неприятно избавляться от коммивояжеров. Но тут из машины вышли двое, я узнал мужчину и догадался, кем может быть женщина.

— Док! — Хейвиг подбежал и обнял меня. — Боже, как я рад вас видеть!

Я не очень удивился. Все месяцы после его последнего посещения я ожидал, что он вернется, если останется жив. Но только в эту минуту понял, как волновался за него.

— Как твоя жена? — спросил я.

Радость на его лице погасла.

— Она умерла. Расскажу… позже.

— О, Джек, как жалко…

— Ну, для меня это произошло полтора года назад. — И когда повернулся к длинноногой рыжеволосой женщине, подходившей к нам, смог снова улыбнуться. — Док, Леонсия, вы уже много слышали друг о друге. Теперь познакомьтесь.

Как и он, Леонсия не обратила внимания на мои грязные руки. Вначале эта встреча меня смутила. Никогда раньше не встречал я человека из другого времени; Хейвиг не в счет. И хотя он не очень много о ней рассказывал, все равно в его рассказе ясно звучала нотка ее отличности. Она думала, действовала, жила не так, как женщины, как вообще люди, рожденные в мою эпоху.

И однако охотница, советница вождя племени, шаман, любовница и убийца многих мужчин… на ней было обычное платье и… да… нейлоновые чулки, туфли на высоких каблуках, в руке она держала сумочку, улыбалась накрашенным ртом и сказала по-английски — язык ее не очень отличался от моего:

— Здравствуйте, доктор Андерсон. Я с нетерпением ждала этой встречи.

— Заходите в дом, — с трудом проговорил сказал я. — Примите душ, а я пока приготовлю чай.

Леонсия очень старалась быть невозмутимой, но ей это плохо удавалось. Хейвиг рассказывал, а она то и дело вставала со стула, подходила к окну, смотрела на тихую улицу.

— Успокойся, — сказал он ей наконец, — мы же все проверили, просканировали этот промежуток времени. Помнишь? Никаких агентов мы не обнаружили.

— Не могли же мы проверить каждое мгновение, — возразила она.

— Нет, но… док, я через неделю буду звонить тебе и спрошу, все ли у тебя в порядке, так что ты не удивляйся.

— Может они приготовили что-нибудь? — предположила Леонсия.

— Вряд ли. Мы списаны со счета. Я уверен.

— Вероятно, я еще девочкой привыкла нервничать.

Хейвиг явно колебался, потом все-таки сказал:

— Если они охотятся на нас, а док в контакте с нами, разве они не ударили бы через него? Но до сих пор не ударили. — Потом обратился ко мне: — Трудно признаться, что я сознательно подвергаю вас опасности. Именно поэтому я избегал встреч с матерью.

— Все в порядке, Джек. — Я попытался рассмеяться. — У меня появилось интересное хобби на пенсии.

— С вами все будет благополучно, — настаивал он. — Я проверил.

Леонсия шумно вздохнула. Некоторое время все молчали, слышен был скрип ветвей снаружи. Набежало и ушло облако.

— Ты хочешь сказать, — выговорил я наконец, — что проверил: я буду спокойно жить до смерти.

Он кивнул.

— И ты знаешь дату моей смерти?

Он сидел неподвижно.

— Не говори мне, — закончил я. — Я не боюсь. Но все же хотел бы прожить спокойно в старом стиле обычных смертных. Я тебе не завидую — ты теряешь друзей дважды.

Засвистел мой чайник.

— Итак, — сказал я через несколько часов, — вы не собираетесь оставаться пассивными? Хотите как-то выступить против Убежища?

— Если сумеем, — негромко ответил Хейвиг.

Леонсия, сидевшая рядом, взяла его за руку.

— Но что именно? — воскликнула она. — Я сама была в будущем — ненадолго. Убежище стало еще больше, и я видела, как Калеб Уоллис вышел из самолета — к тому времени уже будут работать автоматические фабрики. Уоллис состарился, но он там был. — Она вцепилась пальцами, как когтями. — Никто не убил этого ублюдка и не уничтожил все Убежище.