Пол Андерсон - Война крылатых людей

Но, в конце концов, победила противоположная точка зрения. Мы поняли, что в Галактике имеется множество планет, которые будучи экзотическими в деталях, так же гостеприимны к нам, как и Земля. Мы встретили разумные существа, которые невзирая на свою нечеловеческую внешность, разговаривают и действуют как люди. Философ и воин, торговец и старый космический бродяга — мы знаем сотни вариантов телесного воплощения этих типов. Мы заключаем с ними сделки, ссоримся, работаем и развлекаемся, как могли бы это делать и с людьми. Так есть ли что-нибудь основополагающее в земной биологии и технической цивилизации?

Как обычно, истина оказалась где-то между крайними точками зрения. Большинство известных планет и в самом деле гибельны для человека. Но мы минуем их, они нас нимало не занимают. Из тех планет, которые располагают свободным кислородом и жидкой водой, больше половины либо бесполезны, либо опасны для нас по той или иной причине. Но эволюция не является случайным процессом. Естественный отбор, функционирование постоянных законов природы дают эволюции определенное направление. К тому же Галактика настолько огромна, что даже случайные вариации условий все равно повторяются на миллионах планет. Поэтому мы не испытываем недостатка в новых Землях.

Аналогично обстоит дело и с психологией разумных существ. Нелюди остаются нелюдями. Такое существо сможет продемонстрировать нам лишь ту часть своей сущности, которую мы в силах понять. Поэтому оно часто кажется нам примитивным и даже комическим персонажем. Но поймите, что и вы произвели на него аналогичное впечатление. Хорошо, что люди не подозревают, на скольких планетах они являются объектом непристойных шуток.

Большинство рас имеет не меньше различий между индивидуумами, чем представители Хомо Сапиенс. Это частично скрадывает общую разницу между расами. Часто человек легче сходится с нечеловеком, чем с большинством своих соплеменников.

— Конечно, — заявил разведчик на Кетц-коагле о своем партнере, — он выглядит, как помесь капусты с подъемным краном. Конечно, он рыгает сернистой кислотой и спит в грязной луже. Но я могу доверять ему, я даже могу оставить его наедине со своей женой!

Ноев Ковчег. Введение в Софоптологию.

Нападавшие разместили свой флот на стандартной патрульной орбите. Иными словами, они ничем не маскировали своих намерений. Это свидетельствовало об их уверенности, от которой Дэвид Фолкейн ощутил легкий озноб.

По мере того как его спидстер приближался к Венессе, он вглядывался в возникающие на экране корабли. Один из них проскользнул мимо настолько близко, что потребовалось совсем незначительное увеличение, чтобы рассмотреть детали его конструкции. Корабль был гигантским и относился к классу Нова, и лишь немногие признаки свидетельствовали О том, что он сделан нечеловеческими руками. Его орудия вырисовывались на фоне тьмы и незнакомых созвездий, солнечные лучи сверкали на его боках, он был прекрасен, высокомерен и пугающ.

Но Фолкейн убеждал себя, что он не слишком напуган. И в то же время спрашивал себя, в какой мере он пытается сам себя обмануть.

Его приемопередатчик зазвенел — сработал сигнал универсального вызова. Он включил связь. Шкала допплеровского компенсатора указывала, что военный корабль пристроился к его спидстеру, уравняв с ним скорость и направление полета. С экрана на него смотрело — нет, конечно, это был не венессуанин, — но существо, принадлежащее к той же расе. Оно что-то забормотало.

— Прошу прощения, я не говорю… — Фолкейн замолчал. Завоеватели склонны к раздражительности, а этот парень, сидящий на борту вражеского корабля, может в любой момент при помощи ядерного оружия съесть континент, а потом использовать свой корабль как зубочистку. — Я сожалею о моем незнании вашего языка.

Краоканец что-то выкрикнул. Очевидно, он, она или оно не знало английского. Что ж, попробуем международный язык Политехнической Лиги…

— Вы говорите по-латыни?

Существо потянулось за вокализатором. Без его помощи люди и краоканцы с трудом произносили звуки чужого языка. Отрегулировав прибор, офицер сказал: — Вы говорите по-немецки?

— Как? — лицо Фолкейна вытянулось.

— Я немного изучал немецкий язык у главного капитана, — сказал краоканец гордо, но без особого соблюдения правил грамматики.

Фолкейн крепче ухватился за свое пилотское кресло и изумленно уставился на экран.

Если не считать враждебного тона, существо отнюдь не казалось неприятным. Его двухметровое тело напоминало тиранозавра, если, конечно, существуют тиранозавры с коричневой шерстью. Его спина оканчивалась большим ребристым гребнем, радужно переливавшимся в ярком свете ртутных ламп. Его руки напоминали человеческие, только каждый из четырех пальцев содержал один лишний сустав. Круглая голова, пушистые уши, маленькие глаза и глуповатое выражение лица производили забавное впечатление. Одежда краоканца состояла из нарукавной повязки, пояса с подсумками и прикрепленного к поясу оружия. Фолкейн порылся в памяти и определил, к какому из трех краоканских полов принадлежит офицер: так называемый передатчик, оплодотворяемый самцом и в свою очередь оплодотворяющий самку.

«Я должен был сразу догадаться, — подумал он. — Если бы даже в библиотеке Гарстанга не было информации о них. Самцы низкорослые, мелкие, они растят детенышей. Самки же принимают решения и созидают. Передатчики наиболее воинственны».

«Как этот, например, что следит за мной через ствол пушки». Он почувствовал себя одиноким. Дрожь и гудение корабля, запахи обогащенного кислородом воздуха и его собственного пота, все в искусственном поле тяготения — вся эта жизнь была хрупка, словно он был заключен в яичную скорлупу, за пределами которой была окоченелость. Власть Лиги кончалась за много парсеков отсюда, а эти незнакомцы объявили себя ее врагами.

— Отвечайте! — потребовал краоканец.

Фолкейн пытался вспомнить обрывки фраз на идиш, которые он слышал от Шустера во времена своего ученичества.

— Я… знаю… плохо… немецкий, — сказал он как можно яснее и медленнее. — Дайте мне… человека…

Краоканец оставался неподвижным.

— Черт побери, с вами ведь есть люди, — сказал Фолкейн. — Я знаю имя одного из них. Ут Хорн. Понимаете? Ут Хорн.

Краоканец переключил его на другого краоканца, склонившегося над электронной аппаратурой. Нечеловеческие звуки доносились из интеркома. Это существо повернулось к Фолкейну.

— Я немного знаю латинский, — сказало оно. Несмотря на вокализатор, его акцент с трудом позволял понять сказанное. — Назовите себя.

Фолкейн облизнул губи.