Владимир Баграмов - Страна убитых птиц

— Я первый! — Атис опрокинул спирт в рот, не поморщившись, выдохнул. — Ну, как тебя, Стас? Давай! За упокой Федерации! Аминь!

— Что?!

Мария вскинула голову, напряженно всматривалась то в Стаса, то в Атиса.

— В стране переворот. Кто там у власти, их сам черт не разберет! Армия с ними. На остальное мне наплевать. Президент в четырех километрах отсюда… Был! Там вертолеты летали, слышали?

Стас кивнул.

— Ну вот. У края болот мы сели, в овраге. А когда почти уже вышли на вас, там вертолеты шарахались. Снег — не видно. Взяли ОНИ Президента, как пить дать. Вместе с ведьмой его. Шлепнут теперь.

— Кто «ОНИ»? — тихо спросил Стас.

— Революционеры! Борцы за народное счастье! И мутанты с ними. Все, как у настоящих. Мутанты, значит, пролетарии, народ остальной — это вроде как массы революционные. А безики у них Правительством будут.

Атис захохотал, откинулся на лавке, почти упал.

— Я одного безика знала… — задумчиво отозвалась Мария, — Он всего Есенина наизусть читал, А когда просил, то все время приговаривал: «Извините! Очень благодарен!» Говорят, лет семьдесят назад стихи печатали. Правда? Но моя бабушка уже не помнила. Кажется, стихи в 2005-м запретили…

Атис равнодушно пожал плечами.

Он знал, что теперь в дороге будет не одинок. Этот крепкий парень очень может пригодиться. Идти надо было долго до самой Кольцевой дороги, там захватить какую-нибудь машину и… Атис украдкой посмотрел на Марию. Такие женщины одни не бывают. А этот… Третий лишний. До Кольцевой… Все в этой жизни до Кольцевой дороги!

Они шли по пустому Городу.

Все было на месте. Вот постиранное, еще не успевшее до конца высохнуть белье на балконе первого этажа. Кое-где в квартирах горит свет! ОНИ ВСЕ ВЫШЛИ НА МИНУТУ! НО КУДА?! Хлопнула форточка, ее некому закрыть на шпингалет.

Обрывки бумаги несет ветер по пустой улице. Автобус с открытыми дверями, на сиденье забытая сумочка, из нее выкатился баллончик дезодоранта, так и остался на ступеньке входа в автобус… Кто пользовался баллончиком, прежде чем ВЫЙТИ КУДА-ТО И НЕ ВЕРНУТЬСЯ?!

Охранник не успевал за своим хромым подопечным. Он со страхом озирался по сторонам, тискал в кармане рукоять пистолета, потом не выдержал и вытащил его наружу, шел в метре от Смагина, по-волчьи наклонив голову, исподлобья осматривая брошенный Город.

— Они все шли туда!

Смагин показал рукой в направлении городского парка. Во всех Городах страны сохранялись такие типовые городские парки. Декоративные, не приносящие пользы, крохотные территории с тремя-четырьмя десятками деревьев, непременным фонтаном и скульптурой над ним, с беседками и глупыми аттракционами.

— Почему туда? — глухо спросил охранник.

— Вещи. Смотри, сколько вещей здесь! Гуще и гуще… А у входа в парк прямо кисель из вещей…

Действительно, здесь было все, что может быть при человеке, когда он ненадолго выходит из дома! Платки и футляры от очков, сами очки всех видов и фасонов, кошельки, несметное количество кошельков! Сумки, зонтики, косметические сумочки, груды консервов и коробок с концентратами… Залежи муга и банок с соками, напитками, муссами. Деньги, деньги, грудами! Шляпы, какие-то тряпки, каски военных, оружие, всевозможные флаконы, пузырьки, склянки…

— Лежать! — неожиданно взвыл охранник, ловко опрокинул Смагина на асфальт, прикрыл телом.

Через минуту встали. Охранник шмыгал виновато носом.

— Я отвечаю за тебя, Пророк! Мне снимут башку, если что… А за пятнадцать лет работы у меня ни одного выговора!

— Я просил не называть меня так!

— А как? — искренне удивился охранник. Он в самом деле не представлял, КАК ЕЩЕ МОЖНО НАЗЫВАТЬ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА. Новое слово «сударь» к нему не подходило. «Шеф»? Какой он «шеф», в драных штанах и свитере, тощий и голодный. ПРОРОК — он и есть ПРОРОК. Великий человек! Таких не было, это точно. Мертвых оживляет. Страну вот… Честно говоря, охранник и раньше не бедствовал сильно, но видел, как живут остальные, а он в душе был справедливым человеком, никогда не бил безиков, не стрелял без нужды. Он честно работал. Ему и доверили в числе немногих охранять Великого человека.

Они молча смотрели на появившихся в конце улицы людей.

Шли две пожилые женщины, они вели под руки глубокого старика. Тот еле передвигал ноги, но улыбался, с детским любопытством смотрел по сторонам.

Смагин был необычайно бледен, глаза его лихорадочно блестели. Сцепив пальцы рук, он ждал, когда они подойдут ближе.

— Стойте! — Смагин поднял руку. — Здравствуйте, люди!

Женщины приветливо кивнули, старик открыл в улыбке беззубый рот, но все трое медленно обходили стоящих на их пути.

— Куда вы?! — Смагин задыхался, забыв о ноге, рванулся к ним… и чуть не упал. Охранник подхватил его под локоть, крякнул.

Одна из женщин обернулась, посмотрела удивленно.

— Куда и ВСЕ!

— А КУДА УШЛИ ВСЕ? КУДА ВЫ ИДЕТЕ?!

Женщина приостановилась, задержав и старика, и другую женщину.

— Голубчик! Нас позвали — мы и идем! Он такой копуша! Это мой муж, знаете, сколько ему? Девяносто восемь лет! А это моя сестра.

— Кто ВАС ПОЗВАЛ?

Тут все трое удивленно переглянулись и засмеялись. Старик даже помахал Смагину высохшей рукой, что-то прошамкал.

— Он сказал, ТАМ ОН ДОЖИВЕТ ДО СТА ДЕСЯТИ! Знаете, он доживет! Его отец жил сто три года, а прадед даже помнил Сталина! У них весь род такой, прадед родил последнего ребенка от третьей жены в глубокой старости!

Они продолжали двигаться, Смагин и охранник шли за ними.

ВОРОТА В ГОРОДСКОЙ ПАРК БЫЛИ ОТКРЫТЫ.

ТРОЕ ПЕРЕСЕКЛИ ЛИНИЮ ВОРОТ И… ИХ ТЕЛА КАК БЫ СТАЛИ МЕДЛЕННО РАСТВОРЯТЬСЯ, ИСЧЕЗАТЬ, И ПРОПАЛИ.

Смагин и охранник молча смотрели.

Откуда-то сбоку выскочила громадная овчарка, скачками понеслась к воротам, не добежала метра до ЛИНИИ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ, завертелась волчком, страшно завыла. Обрывок поводка мотался вокруг ее шеи. Но вдруг, словно решившись, она прыгнула за ВОРОТА И ПРОПАЛА.

Охранник стучал зубами, пистолет выпал из его руки, глухо стукнулся об асфальт. Он странно посмотрел на Смагина, выпрямился и… УЛЫБНУЛСЯ. И УЛЫБКА ЕГО БЫЛА, КАК УЛЫБКА ТОГО СТАРИКА, НЕМНОГО ВИНОВАТАЯ, БОЛЬНАЯ, ПО-ДЕТСКИ ДОВЕРЧИВАЯ.

— Я пойду! — сказал охранник странным голосом.

— КУДА-А-А!

Отчаянный голос Смагина взорвал пустоту брошенного Города. Где-то залаяла собака, загремело упавшее железо, стукнула дверь.

— Не кричи, — охранник приложил палец к губам. — Не кричи, не надо! Куда ВСЕ идут? — он хитро погрозил пальцем. — Мне туда НАДО, Пророк.

И он пошел. И растворился, как только пересек линию ворот. И ничего опять не изменилось. Так же были видны ухоженные деревья парка, аккуратные аллеи, груды несожженных листьев.

СМАГИН СТИСНУЛ ЗУБЫ, ЗАКРЫЛ ГЛАЗА… ГОЛОВНАЯ БОЛЬ МЕШАЛА, НО ПРИСУТСТВИЕ ОН ЧУВСТВОВАЛ. ЗДЕСЬ ОСОБЕННО. ЧЬЕ-ТО ПОСТОРОННЕЕ СОЗНАНИЕ ОЩУЩАЛ ОН ВСЕМИ КЛЕТКАМИ СВОЕГО ИЗМУЧЕННОГО МОЗГА.