Джон Бойд - Опылители Эдема

— Пожалуйста, сэр. Это честь для меня.

— Я надеялся заглянуть сюда до того, как вы приступите к своим брачным играм, но прежде чем подняться, я должен был расспросить Харгуда. Он говорит, что ты играючи прошел тесты на психическую уравновешенность и отвагу. Я горжусь тобой, сынок. Извини за фамильярность, но теперь тебе следует знать, что у нас с тобой больше общего, чем у многих старых друзей Харгуд говорит, что ты докопался даже до моей Теории Отрицательного Времени?

— LV 2— (-Т)?

— Точно! — Сиявшая похвалой улыбка Фэрвезера почти полностью изгладила разочарование Халдейна от необходимости отказаться от авторского права на Теорию Халдейна.

— Не присядите ли, сэр? В данный момент моя супруга не вполне здорова.

Пока Халдейн пододвигал для него стул к огню, серьге глаза Фэрвезера пробежали по комнате. Поблагодарив за приглашение, он сказал:

— Все еще носит эти туфли... — Потом обратился к занавешенной кровати: — Выходи, женщина, и забери свою одежду. Твоя нагота меня не обворожит.

— Сэр, это может быть немного неудобно... Я подам ей одежду.

— Не беспокойся, Халдейн. Я видел ее попку так же часто, как и лицо. Ее мать — одна из моих самых ленивых жен, поэтому мне часто приходилось самому менять ей пеленки.

— Вы хотите сказать, сэр, что вы — ее отец?

— Не суди меня строго, сынок. Когда она появилась, я был уже стар и устал от жизни. Кроме того, из восьмидесяти одного ребенка один-два непременно оказываются неудачными.

— Папочка, — запричитала Хиликс из-за занавесей, — я сама хотела ему рассказать.

— Сэр, для меня честь быть вашим зятем, к тому же у вас очень необыкновенная дочь, но... — Краешком глаза он видел, как Хиликс стремглав выскочила из-за занавесей и сгребла свою одежду. — У меня возникают грустные сомнения в самом себе. Похоже, я — что-то вроде трофейного голубка из Вселенной. Я полюбил эту девушку, а она со мной хитрила. Ваша дочь, сэр, самонадеянная женщина. Она заморочила мне голову пустой болтовней о целомудрии, чтобы соблазнить меня в значительно более глубоком…

— Пустая болтовня о целомудрии! — раздался вопль старой ведьмы из угла. — Папа, он вывалял имя Фэрвезеров в грязи. Он похитил мою добродетель. Он довел меня до полного отчаяния и краха надежд. Он — отец моего неродившегося ребенка. И все это — пустяки?

Заправляя блузку в юбку, она вышла из своего угла.

— Отец, этот человек не оправдал мои надежды. Я намеревалась выйти за него, чтобы превратить его в целомудренного человека.

— Об этом у нас с тобой договоренности не было, детка, — упрекнул ее Фэрвезер. — Спокон веку повелось, что отец должен одобрить избранника своей дочери.

Он повернулся к Халдейну:

— Она не собиралась выходить за тебя замуж, но мне думается, что все получилось прекрасно, потому что, принимаясь за выполнение этого задания, она уже подошла к той черте, после которой можно остаться старой девой...

— Фу на тебя, отец, — с негодованием сказала Хиликс. — Ты же знаешь, что я отвергла четыреста двадцать предложений… Что же касается тебя, Халдейн, то вот этими моими руками ты отловлен среди шестидесяти пяти тысяч претендентов категории М-5 на планете. Так что если ты и голубок, то очень редкой породы.

— Я всегда могу рассчитывать, что моя дочь сделает то, чего хочу я, — сказал Фэрвезер, — до тех пор пока это не войдет в противоречие с тем, чего хочет она сама. Она согласилась на эту миссию, полагая, что хотя бы вполглаза присмотрит себе экземплярчик вроде тебя; не говори, что это не так, дочка.

— Это так, но довольно раскрывать мои секреты.

Ум Халдейна прокручивал подтексты того, что он слышал, но один из этих подтекстов выпирал из его мозга наподобие Аннапурны на равнине Солсбери.

— Сэр, если она отвергла четыреста двадцать предложений, то должна быть очень опытной женщиной.

— Скорее всего, да, — кивнул Фэрвезер, — но она была слишком разборчивой для тартарианки. Кроме того, ей было всего двадцать два, когда мы регрессировали ее до шестилетнего возраста перед отправкой на Землю. Двенадцать лет она прожила на Земле, не покидая ее, так что ей сейчас только тридцать четыре. Органически она, конечно, восемнадцатилетняя.

Совершенно отупев, Халдейн повернулся к ней и выпалил:

— И ты интересовалась моей опытностью! Ты уже играла в эти игры на этой планете, когда я запускал воздушных змеев на той. О, как ты, должно быть, смеялась над тем, как я проводил свои опыты… Это зажигание сигареты с другого конца… Практическая йога.

Он по-настоящему рассердился, и она положила ему на плечо руку. Когда она заговорила, в ее голосе были нежность и сочувствие:

— Пожалуйста, избавься от этого ощущения несоответствия и не занимайся самоуничижением, дорогой. Мы, более зрелые женщины, придаем гораздо больше значения полному молодости энтузиазму, чем добытому практикой уменью. И нигде на Тартаре не найти мужчину, который сумел бы поднять генеральное среднее на 0,08 процента.

Успокоенный ее покаянием, он ухмыльнулся:

— Ты — распутница. Но, сэр, — он повернулся к Фэрвезеру, — как вы отправили ее на Землю?

— С помощью устройства, реализующего возможности формулы отрицательного времени. По существу, это не космический корабль. Скорее, космическая шлюпка. Я уверен, тебе не трудно представить, какого типа транспортным средством мы пользуемся.

— Ну, а каким образом вам удалось втиснуть ее в необходимый отрезок времени, не нарушая логику событий?

— Над южной частью Тихого Океана потерпела аварию трансконтинентальная ракета. Родители девочки погибли. Уцелевших вообще не было, кроме ребенка, найденного чудесным образом оказавшимся на спасательном плотике близ места катастрофы… Нам оставалось дождаться супружеской четы А-7, потому что, ты ведь понимаешь, в Хиликс есть что-то от поэтессы.

— Но как вы могли знать, что ракета потерпит аварию… — он остановился. — Такси-кеб в состоянии двигаться сквозь время как в прямом, так и в обратном направлениях. Не отвечайте на этот вопрос, сэр.

— В таком случае, молодая леди, если вы крепко обнимете вашего отца и отправитесь тихо посидеть в уголке, то скоро сможете вернуться к вашим ритуалам Гименея, если я не злоупотребляю терминологией.

После церемонии объятий Хиликс села, а Фэрвезер повернулся к Халдейну:

— Если я правильно понял то, что читал о твоем синдроме, ты хотел бы помочь нам сломить Департамент Социологии и установить на Земле свободу человеческого духа.

— Сэр, я строил собственные планы бросить гаечный ключ в их машину, когда ваша дочь пригрозила помешать мне. Она что-то стряпала на собственной кухне.

— Мало проку бросать гаечный ключ, если не знаешь, куда его бросить, — сказал Фэрвезер. — В истории очень немного периодов, и они наступают на ее ранних этапах, когда один человек в состоянии изменить линию поведения народов. Чтобы ликвидировать власть социологов, мы должны уничтожить семена этой власти, которые были выращены задолго до того, как социологи овладели властью.