Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади
- Название:Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Библиополис
- Год:1993
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:5-87671-023-7
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Роберт Силверберг - Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади краткое содержание
Два внецикловых романа Роберта Силверберга, а также авторский сборник рассказов Ларри Нивена.
Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации К. Швеца.
Ночные крылья. Человек в лабиринте. Полет лошади - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Ничем лучшим я не могу тебя побаловать, — сказал он и пропихнул кусок мяса между прутьями. — Местная дичь. Ты ешь обычную натуральную пищу, верно?
— Да.
— В твоем возрасте так и надо. Ты говорил, сколько тебе лет? Двадцать пять?
— Двадцать три.
— Это еще хуже.
Мюллер подал Раулинсу сосуд. Вода имела приятный вкус или может быть, отсутствие вкуса. Потом он молча сел рядом с клеткой и сам приступил к еде. Раулинс убедился, что эманация уже не такая омерзительная, даже на расстоянии менее пяти метров. Наверное, к ней можно приспособиться, подумал он. Если кому-то это очень понадобится.
После длительного молчания он спросил:
— Ты не вышел бы на пару дней из своего убежища, чтобы познакомиться с моими спутниками?
— Исключено.
— Им не терпится поговорить с тобой.
— А меня беседа с ними совершенно не интересует. Я предпочитаю разговаривать с животными.
— Со мной же ты говоришь, — заметил Раулинс.
— Поскольку это для меня в новинку. Поскольку твой отец был моим приятелем. Поскольку ты достаточно сносный. Но у меня нет никакого желания оказаться среди толпы археологов, пялящих на меня глаза…
— Тогда, может быть, ты встретишься с парой из них? — предложил Раулинс. — Чтобы освоиться с мыслью, что ты снова будешь среди людей.
— Нет.
— Не вижу причин…
Мюллер прервал его:
— Подожди-ка! Зачем это мне осваиваться с мыслью, что я снова буду среди людей?
Раулинс, смешавшись, ответил:
— Ну, ведь люди уже здесь. Потому что это нехорошо, если ты так долго намерен сторониться…
— Что ты здесь крутишь? Ты хочешь одурачить меня и выманить из лабиринта? Эй, приятель, скажи, что это ты там задумал? Задумал своим крошечным умишком. Какие у тебя причины, чтобы мне привыкать к людям?
Раулинс заколебался. Во время наступившего неловкого молчания Бордман быстро подсказал ему верный ответ — именно тот, который и был нужен. И он повторил эти слова, стараясь, чтобы они прозвучали естественно:
— Ты делаешь из меня интригана, Дик. Но я клянусь тебе: у меня нет дурных намерений. Я могу признаться, я в самом деле пытаюсь немного подыграть тебе, понравиться, завоевать симпатию. Наверное, мне стоит объяснить причины этого.
— Наверное стоит.
— Это из-за наших археологических исследований. Мы можем провести на Лемносе едва несколько недель. А ты тут — сколько лет ты здесь? Девять? Ты уже накопил кучу данных об этом лабиринте, Дик. С твоей стороны было бы некрасиво оставить их у себя. Так что я надеюсь, что как-то переубежу тебя, что сначала ты подружишься со мной, а потом, может быть, придешь к остальным в зону «Б» и переговоришь с ними, ответишь на их вопросы, поделишься информацией…
— С моей стороны некрасиво держать эти данные при себе?
— Ну да. Сокрытие знания — это грех.
— А красиво со стороны людей называть меня нечистым и бежать от меня?
— Это иное дело, — ответил Раулинс. — И его не решишь таким способом. Тут причина в твоем несчастье… которого ты не заслужил, и все жалеют, что такое несчастье случилось с тобой, но ты же сам должен понимать, что людям довольно трудно переносить безразлично твой… твой… твой…
— Мой смрад, — закончил Мюллер. — Ладно. Я понимаю, что находиться рядом со мной тяжело. Поэтому я и предпочитаю не огорчать твоих коллег. Я изолировал себя от человечества и таким отшельником и останусь. И тот факт, что сделал для тебя исключение и позволил надоедать своим присутствием, не играет никакой роли. А поскольку я объяснил уже тебе это, то знай, что мое несчастье не было незаслуженным. Я заслужил его, поскольку заглянул туда, куда не должен был заглядывать. Тщеславие распирало меня, я был уверен, что могу добиться всего, я начал было считать себя сверхчеловеком. Я уже объяснял тебе это.
Бордман продолжал давать Раулинсу свои указания. Чувствуя едкий привкус от собственной лжи, Раулинс пытался продолжать:
— Я не могу сердиться на тебя, Дик. И все же мне кажется, что ты поступишь некрасиво, если не поделишься с нами информацией. Вернись в памяти ко времени твоих собственных исследований. Когда ты совершал посадку на какой-нибудь из планет, и кто-нибудь там знал что-то важное, что было необходимо знать и тебе, разве ты не прилагал все усилия, чтобы эту информацию получить… пусть даже тот человек имел свои личные проблемы, которые…
— Мне очень жаль, — холодно возразил Мюллер, — но меня в самом деле все это больше не касается.
И ушел, оставив Раулинса в клетке с двумя кусками мяса и почти пустым сосудом.
3
Когда он исчез, Бордман сказал:
— Какой он раздражительный, верно? Но я и не рассчитывал, что он проявит мягкость характера. Ты начинаешь добираться до него, Нед. Ты как раз в нужных пропорциях соединяешь в себе хитрость с наивностью.
— И в результате сижу в клетке.
— Ну и что? Мы можем прислать робота, чтобы он тебя освободил, если вскоре клетка сама не откроется.
— Мюллер отсюда не выйдет, — продолжал Раулинс. — Он полон ненависти. Прямо сочится ею. Я никогда не видел, чтобы столько злобы умещалось в одном человеке.
— Ты не знаешь, что это за ненависть, — заметил Бордман. — И он не знает. Уверяю тебя, все идет хорошо. Без сомнения, будут еще кое-какие неудачи, но основное — это то, что он вообще с тобой разговаривает. Он не хочет ненавидеть. Создай такие условия, чтобы его лед растаял.
— Когда вы пришлете за мной робота?
— Попозже, — сказал Бордман.
4
Мюллер не возвращался. Сгущались сумерки и сделалось холоднее. Раулинс сидел в клетке, продрогший, съежившийся. Он пытался вообразить город в те времена, когда в нем бурлила жизнь, когда клетка служила для показа тварей, выловленных в лабиринте. Сюда приходят толпы строителей города, невысоких и плотных, покрытых густой медного цвета шерстью, с зеленоватой кожей. Размахивают длинными руками, указывая на клетку. А в клетке извивается существо, напоминающее какого-то исполинского скорпиона. Зрачки его полыхают, белые когти дерут мостовую, внезапно бьет хвост, и животное только и ждет, чтобы кто-то подошел слишком близко. Дети плюют в клетку. Слюна их как огонь. Ужасный узник, полный злых намерений, чувствует себя одиноким без созданий своего вида, которые кишмя кишат в освещенных туннелях на планете Альфекка или Маркаба — очень далеко. Но однажды, под клеткой пол проваливается, поскольку обитателям города наскучил их пленник из чужого мира, и он рушится в бездну, оскалившуюся остриями ножей.
Настала ночь. Раулинс уже несколько часов не слышал голоса Бордмана. Мюллера же он не видел почти полдня. По площади крались животные, преимущественно небольшие, с отвратительными зубами и когтями. А он на этот раз пришел сюда безоружный. Он был готов затоптать любое из этих созданий, которое бы только сунулось между прутьев клетки.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: