Игорь Дроздов - Брат-зверь

Алексей потерял счет суткам. Он приходил в себя. На нем снова включали наушники, и он умирал от боли. А потом были допросы, в которых он не помнил, ни о чем его спрашивали, ни что он отвечал. Помнил только, что отвечать не хотел. Так шло раз за разом. Пробуждение, боль, допрос, сон без сновидений. Опять пробуждение…

Алексей очнулся. Все тело ныло и плакало. Требовало движения. Семечко чего-то неуютного проклюнулось в висках и неожиданно, почти мгновенно переросло в дикую боль. Алексей выгнулся дугой и захрипел. Но это была другая боль. Он не впадал ни в какой ступор. Боль длилась и длилась, перекатывалась из одного виска в другой. Переходила по рукам, ногам, словно вокруг него бегал зверек и то в одном месте погрызет, то в другом. Краешком сознания отметил, что подошел ученый в шлеме. Сразу засветился экран на стене.

— Он очнулся? — спросил директор заинтересовано. Ученый молча показал на Алексея.

— Долго он будет в таком состоянии?

— Теория воздействия инфразвуковых колебаний на мозг еще не до конца изучена.

— Примерно сколько? — перебил директор.

— От двух до шести часов.

«Двух, — Алексей почувствовал, как в нем подымается волна отчаяния. — Двух!» — сознание задергалось как рыба, на крючке пытавшаяся сорваться с вырывающего нижнюю челюсть крючка. Забилось как зверь в капкане.

Темная волна поднялась над головой и захлестнула его. Мозг спрятался в ней, а чтоб уж совсем не оставлять пост оставил вместо себя подсознание. С его инстинктами, с его комплексами и страхами. Ум спрятался, и Алексей остался без ума. Безумным.

Он очнулся. Сразу же заметил стоявшего к нему спиной ученого в скафандре, который разговаривал с Эдуардом Степановичем

— …обнаружили? — договорил директор.

— Рентген, не выявил никаких аномалий. Отправили ткани кожи, но результаты еще не пришли. Ожидаем с минуты на минуту.

— Хорошо. Компьютерное тестирование я получил, и меня заинтересовала энцефалограмма мозга.

— Нет, это не то! — сказал ученый, и Алексей через силу удивился, насколько просто персонал разговаривает с директором. Чем это вызвано?

— Я тоже сразу обратил на это внимание, но при перепроверке выяснилось, что это остаточные реакции инфразвуковой бомбардировки мозга.

— Ладно, понятно. Но вы ищите.

— Ищем.

Экран мигнул, погас. Ученый, а Алексей догадался, что это был Игорь, обернулся. Сразу столкнулись взглядами. Алексей ощутил его — даже сквозь белое стекло.

Ученый подошел к нему, протянул руку. В ней были зажаты наушники. Алексей задергался телом, отвернул голову.

— Не волнуйся, — сказал ученый. — Включать не будем. Просто оглохнешь к черту без них.

Наушники привычно легли на голову. Спица удобно устроилась на переносице. Легонько щекотала, но не переходила грань дозволенного. Присутствие, шума Алексей ощутил только после того, как он исчез. И сразу наступило облегчение. Алексей расслабленно опустился на спинку кресла. Напряжение пропало, и он растекся по желтой поверхности. Реальность заколыхалась. Начала постепенно темнеть. Игорь наклонился к нему, раскрыл пальцами веки глаз. На него глянуло желтоватое бельмо все в сетке раздраженных и полопавшихся сосудов. Зрачок маленький-маленький, словно след от булавочного укола.

— Э, да ты поплыл парень, — проговорил Игорь и крикнул в глубь лаборатории. — Евгений, вколи ему три кубика! Нельзя потерять такой интересный экземпляр.

Подошел закутанный в белое лаборант с инъектором в руках. Сделал Алексею укол прямо сквозь рукав рубашки. Игорь удовлетворенно похлопал Каширцева по щеке.

— Давай, набирайся сил. Ты нам еще ой как нужен.

Алексей плотно закрыл глаза, но в тоже время вслушивался в окружающее его пространство. Он не слышал слов Игоря. Вокруг все гудело, глухо и протяжно, словно он слушал сидя под водой. Потом был укол. В ушах послышался давящий шум. Стал забивать слышанный звуковой диапазон. Начал нарастать. А потом и он пропал. Алексей снова ушел из сознания.

Снова та же лаборатория. Те же знакомые стены. Ненавистное лицо, глядящее с экрана. Только нет шума. И нет пугающих до дрожи в животе наушников. Эдуард Николаевич улыбнулся ему как лучшему другу.

— С пробуждением! — сказал он.

Алексей криво улыбнулся.

— Поздравляю с днем отдыха, — продолжал директор. — Набирайся здоровья, сил.

— Наберешься с вами, — устало проговорил Алексей и закрыл глаза. Отвратительную морду он больше не видел, и на душе стало легче.

— Ты сам виноват, — директор усмехнулся. — Что тебе мешало стать добровольцем? Теперь не плачь, пожиная плоды собственного выбора, — посмотрел на пленника ожидая ответа. Не дождался и продолжил. — Инфразвуковой считыватель чуть не угробил тебя. Игорь еле выходил, но больше такое не повторится. Мы изучили на тебе работу прибора. Подстроили что надо, так что ключик больше не будет работать с эффективностью отбойного молотка.

Алексей слушал, как директор читает ему лекцию. Слова падали в мозг, словно мелкие камешки в воду, вызывая круги. И под водой было что-то тревожащее его. Что-то, что он должен был вспомнить. Особенно большая глыба рухнула в воду. Та с плеском раздалась в стороны, обнажая дно. Обнажая спрятанное там. И Алексей вспомнил. Он открыл глаза, и директор сразу замолчал, внимательно посмотрел на него. Поощрительно поднял бровь.

— Вы… — язык устало шевелился во рту похожий на дохлую рыбу. Алексей перевел дыхание, набрался сил, — говорили про Юлю…. Олю… что живы… они.

— О! — казалось, Эдуард Степанович даже обрадовался, что его спросили. — Спасибо напомнил. Я все собирался тебе сообщить, да как-то из головы вылетало.

Алексей через силу рыкнул сквозь зубы. Сам же осознал, насколько жалко выглядит и замолчал.

Эдуард Степанович с кем-то связался. На экране в углу открылся еще один экран. На нем неизвестный человек. Фон за спиной смутный. Ничего не различить.

— Здравствуйте, Эдуард Степанович, — сказал он.

— Каково состояние объекта С?

— Удовлетворительно.

— Хорошо. Сообщите, если будут изменения.

Директор нажал следующую кнопку. Вид на экране поменялся. Здесь, по крайней мере, было понятно, что действие происходит на улице. Секунду на экране никого не было. Потом с боку вышел лаборант знакомый Алексею по «Творцу».

— Каково состояние объекта Т?

— Час назад умер. Не выдержал интенсивного облучения. Но результат эксперимента удачный. Раковые клетки скончались за минуту до смерти объекта, а значит, мы нащупали правильную дорожку.

— Жалко, — покачал головой директор. — А я так хотел, устроить объекту свидание с мужем. Но вы молодцы.

Он выключил экран. Посмотрел на Алексея.