Джордж Мартин - Звезда смерти

Моисей отправил на берег две группы мужчин вооруженных мешками, ядом и факелами, но они тоже скоро вернулись назад полностью деморализованные, двое из них с глубокими ранами. Один из них, громко крича, умер в то же утро. Двое умерли несколько часов спустя от лихорадки, а за ними умерли и остальные, которых покусали напавшие на них лягушки.

Когда опустились вечерние сумерки, лягушки пожрали всю мертвую рыбу. Теперь они выпрыгивали и вползали на прибрежный откос, приближаясь к лагерю. Альтруистам пришла в голову мысль вырыть ямы, наполнив их водой и огнем. Но лягушку просто перепрыгнули через них. Альтруисты сражались ножами, дубинками и горящими факелами и даже парой ружей новейшей конструкции, которые они прихватили с собой из Города Надежды. На заходе солнца умерли еще несколько человек. Моисей вместе со своими ближайшими доверенными скрылся за запертыми дверями.

Наши люди снаружи беззащитны, — озабоченно сказал Крин Хэвиланду Тафу, — после наступления темноты лягушки придут и всех их уничтожат.

— Ваше беспокойство безосновательно, — ответил ему Таф.

— Рей Лайтор только нужно обратить внимание на то, чтобы все соблюдали спокойствие. Тогда им нечего бояться. Кровавые лягушки с пурпурной в основном пожиратели падали и они нападут на живых существ по размерам больше их самих только тогда, когда они напуганы и если напасть на них самих.

Крин недоверчиво посмотрел на него, потом рассмеялся.

— Хитро! И Моисей, полный страха, спрятался в своем домишке! Действительно, хитро!

— Хитро… — протяжно произнес Хэвиланд Таф, но в его голосе не было ни согласия, ни насмешки. Однако Дакс на сгибе его руки, как внезапно заметил Крин, вдруг выпрямился и шерсть на его спине встала дыбом.

В эту ночь огненная колонна появилась не перед человеком, который называл себя Моисеем, а перед беженцами из Города Надежды, сидящими в своем рабочем лагере и уставившимися на лягушек по ту сторону ограды, которая одновременно отгораживала их от альтруистов.

— Рей Лайтор, — прогремела огненная колонна. — Вы и ваш народ свободны! Ваши враги забаррикадировали двери, тем самым оказавшись в плену. Вы можете уходить. Берите своих лошадей и ведите их назад, в Архолог. Вы только должны быть осторожны и смотреть себе под ноги: идите медленно и не делайте внезапных резких движений. И старайтесь не беспокоить лягушек. Очистите город и все отремонтируйте. И не забудьте о моих сорока тысячах стандартов.

Рей Лайтор уставилась на пламя.

— Хэвиланд Таф, как только вы покинете нас, Моисей снова на нас нападет, — крикнула она. — Покончите же наконец с ним! Нашлите на него и другие казни!

Огненный столб молчал. Немного позже он погас, в воздухе некоторое время еще слышался треск, потом смолк и он.

Соблюдая все меры предосторожности, жители Города Надежды гуськом вышли из лагеря и снова завладели своим городом.

— Энергообеспечение снова восстановлено, — сообщил Крин две недели спустя. — Еще немного и Архолог снова будет функционировать так же безупречно, как и раньше. И он не доставит нам больше никаких забот. Моисей и его приверженцы в своих поселениях все еще сопротивляются нам. Кровавые лягушки, из-за недостатка питания, который привел к тому, что они начали пожирать друг друга почти все исчезли. На реке тоже появляются первые признаки очищения. Когда же вы нашлете на них вшей? А мух! Они заслужили то, чтобы все время чесаться…

— Берите «Гриф», - прервал Хэвиланд Таф поток его слов, — и доставьте сюда ко мне Моисея.

— Зачем? Вашего злейшего врага? Ага, понимаю… Если вы думаете, что после того, как обделали свое дело с нами, вы заключите с ним какой-то договор, и, возможно, снова продадите нас в рабство, то…

— Я советую вам держать ваши подозрения при себе, — ответил Хэвиланд Таф, осторожно поглаживая Дакса. — Почему только, мое сокровище, люди думают о нас самое худшее? Мой друг, я не хочу заключать с Моисеем никаких договоров. Итак, пожалуйста, сделайте то, о чем я вас прошу!

— Как вы, собственно, смеете приказывать мне? — сердито ответил Крин. — Я ведь больше не ваш должник: отметьте это! Если я и выполню ваше желание, то только такое, которое послужит на благо Милосердию и только тогда, когда вы объясните мне свои мотивы. В противном случае, я отклоню ваше предложение. Почему бы вам не сделать этого самому?

— Мой друг, — важно ответил Хэвиланд Таф. — Вы, собственно, отдаете себе отчет, сколько завтраков и кружек пива вы употребили на борту «Ковчега» с тех пор, как ваш счет был исчерпан? Вам ясно, сколько воздуха для дыхания потребовалось, сколько раз вы использовали устройство для отправления естественных надобностей? Что же касается меня, то я великолепно разбираюсь в этих вещах. Дальше, вы знаете о том, что цена за полет с Кътеддиона сюда обычно составляет четыреста стандартов? И кроме всех этих предоставленных вам бесплатно льгот, как мне кажется, я собираюсь дать вам еще и значительную сумму. Однако, до сих пор, вы должны с этим согласиться, я не обращал внимания на эти финансовые убытки, потому что я получаю выгоду от вашего присутствия здесь — правда, выгода эта относительно небольшая. Я боюсь, что вы вынудите мое снисхождение к вам рассматривать как ошибку и сделать поправку в моей бухгалтерии, чтобы можно было возместить все убытки.

— Вы можете не трудиться! Ваш блеф со мной больше не пройдет! — злобно возразил Крин. — Мы окончательно квиты! И, к слову сказать, тюрьма Кътеддиона далеко отсюда. Каждое требование ко мне на ваших абсурдных условиях, здесь, на Милосердии ничто, абсолютный ноль!

— Законы Кътеддиона ли или Милосердия мне совершенно безразличны кроме тех случаев, когда они служат моим интересам, — спокойно ответил Хэвиланд Таф. — У меня СВОЙ собственный закон, Джайм Крин, и если я решу до конца дней оставить вас своим рабом и слугой, мне не могут в этом помешать ни Рей Лайтор, ни Моисей, ни ваше собственное решение, — всегда он произносил эти слова спокойным, хладнокровным голосом, без малейших признаков внешнего проявления чувств, словно делал доклад.

Однако Джайм Крин внезапно почувствовал, как по его членам пробежал холодок и он сделал то, что ему поручал Таф.

Моисей был высокорослым, могучего сложения мужчиной, который очень тщательно заботился о своем теле. Но Таф рассказал Крину о его ежевечерних прогулках, так что тому легко было однажды вечером вместе с тремя другими мужчинами подстеречь его, спрятавшись в кустарнике на холме позади поселения и схватить. Одни из товарищей Крина предложил прикончить, предводителя альтруистов прямо на месте, но Крин воспротивился этому. Они втащили потерявшего сознание Моисея в «Гриф», потом Крин отпустил их всех.