Джордж Мартин - Звезда смерти

— Фальшивые казни фальшивого пророка! — прогремело в ответ. — И мы оба великолепно знаем это! Я знаю все твои хилые трюки и карикатурные подделки! Я Господь, твой Бог, чьим именем ты прикрываешься, оскверняя его, я вижу все твои козни! Я приказываю тебе! Освободи мой народ! Или ты увидишь ужасное лицо настоящей чумы!

— Чушь! — возразил Моисей и начал спускаться с холма, прямо на столб. — Кто ты на самом деле?

— Я тот, кто я есть! — прогремел огненный столб, поспешно отступая при приближении Моисея. — Я Господь, твой Бог!

— Чушь, — повторил Моисей, — ты ничто иное, как голографическая проекция, которая наводится из этого глупого облака над тобой. И хотя я святой, но ни в коем случае не дурак! Прочь от меня, исчезни!

Однако огненный столб замер на месте и, угрожающе громыхая, метал жуткие молнии. Не обращая на это внимания, Моисей прошел прямо сквозь него и начал ловко спускаться с холма. Столб еще долго дрожал и вращался, хотя Моисей давно уже оставил его позади себя и исчез из вида.

— В самом деле, не дурак! — прогремел столб мощным громовым голосом в прозрачном вечернем воздухе, вздрогнул в последний раз и погас.

Серое облачко заскользило по холмистой местности и настигло Моисея, уже успевшего спуститься на несколько сот метров по главной тропинке. Огненный столб снова внезапно возник из ничего — но на этот раз он шипел от избытка бьющей из него энергии — и встал на пути Моисея. Тот просто обогнул его. Однако, столб снова упрямо оказался перед ним.

— Ваши горожане уже давно испытывают мое терпение, — сказал Моисей, не замедляя своего шага. — Сначала они подстрекали мою паству к постоянному ленивому ничегонеделанию, а теперь еще вот вы нарушили мои вечерние размышления. Причем у меня сегодня был особенно тяжелый день, полный святых забот. Я предупреждаю вас, еще немного и я разгневаюсь по-настоящему! Разве я не запретил любые занятия наукой и техникой! Правильно, это обнаружено! Берегись, если ты не исчезнешь, я разгневаюсь всерьез и нашлю на твой народ бубонную чуму!

— Слова, мой дорогой, не более, чем пустые слова, — сказал огненный столб, снова придвигаясь ближе. — Бубонная чума находится по ту сторону твоих возможностей. Не воображаешь же ты, что сможешь запугать меня так же легко, как тебе удалось запугать эту свору лишенных всякой фантазии бюрократов!

Моисей поколебался и бросил через плечо взгляд на столб.

— Итак, ты сомневаешься в силе моего божественного я! Разве тебе недостаточно моей демонстрации?

— Ну да, несомненно, это было весьма впечатляюще, — ответил столб. — Но, в принципе, все имеет свои границы, есть они и у тебя и ты доказал это своим противникам. Согласись, ты запланировал это все заранее, но одновременно с этим ты показал, где находятся границы твоих возможностей.

— Итак, ты думаешь, что постигшая Город Надежды казнь была чистой случайностью, прихотью природы.

— Ты действительно недопонимаешь меня, мой дорогой. Я точно знаю, кто и как наслал их. Во всем этом нет ничего сверхъестественного. Поколение за поколением молодежь и недовольные уходили из Поселений альтруистов в город. Легко было внедрить среди них своих собственных шпионов, агентов и саботажников. Какое коварство, ждать один, два, пять, а может быть, и больше лет, пока они не приживутся в Городе Надежды и не займут соответствующие посты! Лягушек и насекомых легко вырастить, это без особого труда можно сделать даже в хижинах в холмах Почтенной Работы или в одном из жилых помещений внутри самого города. Выпущенные в естественные условия, эти создания быстро рассеялись бы и уменьшились в количестве, не говоря уже о их естественных врагах, охотах, устраиваемых на них, не говоря уже о голоде, который они испытывали бы. Комплексный безжалостный механизм экологического естественного отбора быстро поставили бы их в естественные границы. Однако, внутри Архолога царят совсем другие законы. Они, как ты знаешь, подходят для архитектурной экологии. На самом же деле, это не экология, потому что она не дает жизненного пространства и убежища никаким живым существам, кроме человека. В стенах города всегда хорошая и мягкая погода, для его жителей не существует никаких других конкурирующих видов, хищных врагов и там легко наладить бесперебойное снабжение продуктами питания. В таких условиях твои казни, несомненно, должны быть успешными и принять размеры эпидемий. И все же это были фальшивые казни, потому что они проходили только в пределах города, что было неизбежно. Снаружи, в условиях дикой природы, твои маленькие казни-напасти немедленно были бы уничтожены ветрами, непогодой, неблагоприятными климатическими и экологическими условиями.

— Я превратил воду в кровь! — с ударением подчеркнул Моисей.

— Конечно, потому что приказал своим агентам высыпать в огромный городской водопровод органические химикаты. Итак, в этом нет никаких чудес.

— А как ты тогда объяснишь полную темноту? — Возразил Моисей, уже переходя к обороне.

— Мой дорогой, — сказал огненный столб, — ты как будто задался целью оскорбить мой разум таким примитивным способом? Ты просто отключил ток.

Нужный момент настал, Моисей вызывающе повернул свое лицо к огненному столбу, в его глазах блестело отражение оранжевого пламени.

— Я решительно опровергаю эти обвинения! Все! Я настоящий пророк Господа!

— Ты мошенник и больше никто! — спокойно прогремела огненная колонна, если только гром мог быть спокойным. — Настоящий Моисей покарал своих врагов наслав на скот ужасный мор — а у тебя нет ничего подобного! Он также покарал их язвами и гнойниками, которых не избежал никто — а ты не смог покарать так никого! Настоящая чума находится вне твоих возможностей! Настоящий Моисей опустил град на поля и пашни своих врагов, в один день и одну ночь полностью опустошив их. Эта казнь тоже превосходит твои ограниченные возможности! Но все же ты достиг своего и обманул своих врагов этими трюками, вынудил их сдать Город Надежды еще до десятой казни, смерти патриархов. К твоему большому счастью, потому что тебе пришлось бы взлететь на небо, чтобы самому избежать этой казни.

В ответ на это Моисей, вне себя от ярости, рубанул своим кривым посохом огненный столб, но это не произвело никакого видимого эффекта.

— Прочь от меня! — взбешенно воскликнул он. — Прочь, кем бы ни был! Во всяком случае, ты не мой БОГ! Я все время помню об этом! Докажи мне, на какие скверные вещи ты способен! Ты сам сказал: в лоне природы казни осуществить намного труднее, чем в стенах Архолога. Тебе будет трудновато осуществить их при нашей простой жизни в холмах Почтенной Работы, где мы совершаем самопожертвования во славу Господа нашего!