Исай Давыдов - Я вернусь через тысячу лет. Книга 1

Она спокойно позволила обмотать себя широким плотным поясом и привязать его к поясу Жюля. И безотказный ранец, рассчитанный на одного, тяжело, натужно, поднял обоих над лесом.

Девушка вначале дрожала и даже кричала от страха. Потом смирилась, умолкла.

В вертолёт на побережье она вошла уже покорно, безропотно и устало. Она внешне уже ничему не удивлялась – ни машине, ни второму богу в серой одежде, который встретил их, ни новой высоте, ни морю под ногами. Слишком много впечатлений было для одного дня – она просто перестала воспринимать их. В её неразвитом мозгу как бы механически захлопнулся какой-то клапан, предохраняющий нервную систему от перенапряжения. Девушка только держалась за Жюля, ни на минуту не выпуская его руки.

И он понял её состояние и решил везти не в Город, как хотел вначале, а прямо в Нефть, в свой пустующий бревенчатый дом.

Она замёрзла ещё в вертолёте, и Жюль включил обогрев кабины, и радировал в Нефть, чтобы ребята принесли тёплый костюм на посадочную площадку. Ведь Нала была почти нагой и летела далеко на Север.

А потом, в Нефти, она не хотела надевать тёплый шерстяной костюм – не понимала, зачем. И всё нюхала его и говорила, что он пахнет зверем.

Две женщины пришли в кабину вертолёта, чтобы помочь Нале одеться. Но девушка визжала, отталкивала их и цеплялась за Жюля. Она ничего не хотела делать без него, даже одеваться.

В конце концов, он одел её сам – с трудом, как непослушного капризного ребёнка. Её нельзя было иначе вывести на улицу – она простудилась бы.

В первые дни Нала никуда не хотела выходить из дома и, как зверёк, забивалась в угол, когда оставалась одна. Даже в окна боялась смотреть. Она оживлялась только тогда, когда дома был Жюль, и слушалась только его, и разговаривала только с ним. Другим людям, которые входили в дом, она не отвечала. Но не сводила с них насторожённых глаз. А потом быстро перестала бояться – поняла, что ей не сделают зла. В общем-то, оказалась доверчивой.

Вначале она очень много ела – всё, что можно было, без разбору и без режима. И никак не могла насытиться. Постепенно Жюлю удалось объяснить ей, что это вредно, и она, неохотно подчиняясь, стала есть меньше, хотя и с прежней жадностью.

Она очень медленно становилась Человеком. Гораздо медленнее, чем хотелось бы Жюлю и его друзьям. Им прежде казалось, что это должно происходить намного проще и быстрее. Она боялась и темноты, и непонятного ей электрического света, боялась и радио, и видеофона, и вертолётов, которые часто пролетали над посёлком. Но больше всего боялась оставаться одна, и поэтому несколько месяцев Жюль никуда не выезжал из Нефти.

Однако постепенно, хотя и очень медленно, она привыкала к жизни землян.

Она привыкла носить тёплую одежду и мыться каждый день, и не бояться телевизора, и даже ходить иногда с Жюлем в клуб и столовую.

Как-то удалось уговорить её слетать в Город и в Заводской район – посмотреть на жизнь остального человеческого племени.

Ей не понравилось там: слишком шумно и слишком много людей.

А тогда их ещё было мало…

Но именно после этой поездки она спросила Жюля:

– Ты мог бы отыскать моё племя?

– Ты хочешь вернуться?

Он искренне огорчился. Он привык к ней, хотя ему и было с ней очень нелегко.

– Нет, – возразила она, – Ты не понял. Я уже не вернусь. Мне неплохо жить у вас, и у меня не может быть лучшего мужа, чем ты. Просто у меня в племени есть сестра. Мы с ней родились в один день. Я тут сыта. А она там всё время хочет есть. У вас хватило бы еды и для моей сестры?

Они полетели вдвоём, на вертолёте, и отыскали племя леров в глухих лесах Восточного материка.

К соплеменникам Нала отправилась одна, обмотав бёдра широкими свежими листьями и сняв с себя остальную одежду.

Жюль хотел идти с ней, но она остановила его:

– Я вернусь, не бойся. Я уже не могу без тебя.

Он уговаривал её хотя бы надеть на шею, как амулет, крошечный транзистор тревоги. Чтобы хоть сигнал можно было дать, хоть пеленг, по которому искать её.

Но она отказалась и от этого.

Он ждал её полдня возле вертолёта, нервничал, и уже собирался подняться над стоянкой племени на ранце.

А она бесшумно выскочила из зарослей у него за спиной, и вслед за Налой возле вертолёта появилась ещё одна точно такая же дикарка. Если бы Нала не была чиста и причёсана, если бы у её сестры Латы не было перекошено от страха лицо – их трудно было бы отличить друг от друга.

Лате дали есть прямо здесь же, у вертолёта. И Нала удивлённо глядела, как торопливо и жадно ест голодная сестра.

А потом, в Нефти, она приучала сестру к новой жизни так же мучительно и трудно, как недавно приучали её, Налу.

Появление сестры позволило Жюлю снова, хотя бы недолго, бывать в геологических партиях. А теперь уже уходят в поиск две сестры и два геолога, их мужья. Эти близнецы-леры стали приличными коллекторами. Они работают без ошибок и очень терпеливо, хотя и медленно. Они уверенно, немного нараспев читают, но, как и Ра, не любят по собственной инициативе брать книгу в руки. Зато, как дети, любят, когда им читают вслух. И ещё любят сидеть у телевизора.

Им не раз предлагали снова полететь к племени леров и привезти с собой в Нефть кого-нибудь ещё. Кого угодно – женщину, мужчину, ребёнка – кого сами захотят взять.

Но сёстры упорно не хотят делать этого. Может, потому, что у Латы там остался очень сильный муж и она боится его.

И вообще, они не любят вспоминать и говорить о своём племени. И если кто-то, по незнанию, спрашивает их – отвечают неохотно, коротко, односложно.

В Городе, в интернате, у них растут дети. И матери видят их редко.

Нала и Лата знают, что дети всех геологов живут в городском интернате, и поэтому не считают себя обиженными или обездоленными. Но приезжают они к своим детям реже других и ненадолго.

Наверно, где-то глубоко в душе бывшие дикарки ещё не чувствуют себя равными людям, среди которых живут. Но держатся как равные, с тихим достоинством – и это приятно.

О племени леров от них удалось узнать немного. Это племя умеет добывать огонь, плетёт хижины из лиан и не боится других племён, потому что многочисленно. Все дети племени воспитываются вместе, и поэтому сёстры так спокойно отдали своих детей в интернат.

В этом племени мужья живут с жёнами недолго – пока жёны молоды. Через пять-шесть лет совместной жизни мужчина может выбрать себе другую молодую жену, если выдержит состязания с молодыми охотниками.

В этом случае прежняя жена становится свободной, и её может выбрать кто-нибудь из тех мужчин, которые состязаний не выдержали.

Впрочем, женщина может остаться и в хижине своего прежнего мужа, если ни он, ни молодая жена не возражают против этого.