Мэттью Мэтер - КиберШторм

Всё указывало на то, что это была ложная, возможно даже, заведомо ложная тревога.

Наша встреча с незнакомцем быстро забылась, и Чак решил открыть бутылку шампанского и угостить всех «Мимозами».

— Канун Рождества, — сказал он вместо тоста. — В этом году будет белое Рождество, — добавил он, бросив взгляд на бушующий шторм за окном.

Мы невольно рассмеялись.

Мы собрались большой компанией в тёплой и уютной комнате и распаковывали запасы Чака, словно устроили привал в походе. Страх растворился без следа. У моего малыша была высокая температура, но я чувствовал такое облегчение, узнав, что это обычная простуда, что был невероятно рад, возможно, даже слишком.

Фоном работало радио. Диктор перечислял закрытые магистрали: девяносто пятая, девяносто восьмая, трасса на Нью-Джерси; ещё больше районов остались без электричества, по подсчётам около десяти миллионов домов по всему Северо-восточному побережью. Метро было закрыто.

Сообщили, что после одного отказа в системе питания последовала цепная реакция, — подобное уже случалось пару лет назад, — но на этот раз из-за метели ситуация была куда хуже.

Голос диктора на радио был ниточкой, связывавшей нас с окружающим миром. Казалось, что всё как обычно, и это очередная катастрофа, после которой Нью-Йорк как всегда оправится и вернётся к жизни. Новости о вспышке гриппа подтверждали наши догадки — Центр не мог подтвердить ни одного случая заражения, но источник сообщения так и не был установлен.

В приподнятом настроении — спасибо «Мимозе» Чака — я зашёл в гости к Бородиным. Дочь Ирины и её родные, жившие в соседнем здании, уехали из города на праздники, поэтому супружеская чета осталась одна. По радио просили позаботиться о пожилых, но я был уверен, что у Бородиных всё в порядке.

И, тем не менее, решил повидать их.

Я постучал в дверь, Ирина отозвалась: «Заходи, заходи», и я убедился, войдя, что у них ничего не изменилось. Ирина сидела в кресле-качалке и вязала, Александр дремал, сидя на диване, а рядом с ним примостился Горбачёв. Единственным, что было не так — оба завернулись в одеяла.

У них в квартире стоял лютый холод.

— Может, чаю? — предложила Ирина. Она аккуратно зацепила петлю спицей, и я подивился, какие ловкие у неё пальцы в её девяносто лет. Мне бы ещё дожить до девяноста.

— Спасибо, не откажусь.

На кухне у них стояла довольно старая на вид походная печка, на конфорке подпрыгивал чайник. Бородины были евреями, но у них тоже стояла нарядная красивая ёлка, занимавшая едва ли не половину комнаты. Год назад я был удивлён, когда они попросили помочь купить ёлку, но потом узнал, что они праздновали не Рождество, а Новый год.

И должен признать, на нашем этаже у них была самая праздничная ёлка, пускай праздник и назывался по-другому.

Ирина поднялась и открыла дверь кладовки, чтобы взять заварку, и только тогда я заметил, что кладовая сверху донизу была забита мешками и банками с бобами и рисом. Она заметила моё удивление.

— От привычек сложно избавиться, — пояснила она, улыбнувшись, и стала разливать чай. — Как наш маленький принц?

— Хорошо. Правда, он заболел, но скоро поправится, — успокоил я её, принял чашку чая и крепко обхватил ладонями. — У вас тут ужасно холодно. Не хотите зайти к Чаку?

— Ах, — отмахнулась она от моей заботы, — это разве холодно? После войны я прожила годы в лачуге в Сибири. Это ты смотри не замёрзни, я как раз открыла окна проветрить комнату.

Александр громко всхрапнул, словно подтверждая слова жены. Мы засмеялись.

— Вам что-нибудь нужно? Если что, заходите, не стесняйтесь.

Она покачала головой и улыбнулась.

— Ох, нет, что ты. У нас всё будет хорошо. Не беспокойся и сам никого не беспокой.

Она отпила из чашки, о чём-то задумалась и посмотрела на меня.

— Если тебе что-то понадобится, Михаил, ты помнишь — всегда можешь прийти к нам, верно? Мы всегда поможем.

Я пообещал, что не забуду, и мы ещё немного поговорили. Я был поражён тем, какой спокойной она была. Когда пропало электричество, у меня внутри словно что-то оборвалось, я был растерян, словно ослеп или неожиданно оглох и не слышал привычного шума техники. Там, за стенкой, в окружении самых разных приспособлений из закромов Чака, в компании успокаивающего голоса радио я чувствовал себя почти как дома. Здесь, у Ирины, было иначе. Холоднее, не спорю, но в то же время спокойнее и надёжнее.

Она была из другого поколения. Наверное, техника в их дни не была такой неотъемлемой частью жизни, как сегодня.

Я поблагодарил её за чай и вышел в коридор, собираясь вернуться проведать Люка. В коридоре собрались соседи. На всех были зимние куртки и шарфы, и в отличие от меня, радости на их лицах не было.

— Чёрт бы побрал этих служащих! — проворчал Ричард, встретив меня взглядом, когда я вышел в коридор. — Кому-то придётся искать новую работу. У вас отопление работает?

— Нет, но у Чака есть пара обогревателей, сам знаешь, он же…

— Могу я купить один? — спросил Ричард и направился ко мне. — У меня страшный холод в квартире стоит.

Я остановил его жестом руки.

— Извини, но предупреждали о птичьем гриппе, лучше не подходи. Я спрошу Чака, но сильно сомневаюсь.

Ричард нахмурился, но остановился.

Я открыл дверь в квартиру Чака и сразу почувствовал тепло на лице. Утро становилось всё лучше и лучше. Я собирался посмеяться с Чаком над моей встречей с Ричардом, но войдя, увидел, что все сидят в полной тишине, не сводя глаз с радио.

— Что такое?

Я закрыл за собой дверь.

— Шшш, — строго шикнула на меня Лорен.

— Что стало причиной катастрофы — состояние путей или столкновение, по-прежнему неизвестно, — сообщил диктор.

— Что случилось?

Чак ходил вокруг дивана, переставляя с места на место коробки и ящики. Руку, ушибленную дверью, он до сих пор держал у груди. Снаружи неистово дул ветер, с каждым порывом бросая в окно снег. Соседнего здания не было видно, да что там, не было видно ничего дальше пяти метров.

Непроницаемая белая мгла.

— Произошла авария, — тихо сказал Чак. — Поезд сошёл с путей. Пассажирский «Амтрак».

На пути из Нью-Йорка в Бостон, рано утром, только сейчас его нашли. По крайней мере, только сейчас объявили об этом по радио.

— …ужасная трагедия. Сотни погибших, многие, пережившие крушение поезда, замёрзли позже в бушующей метели…

— Может быть, можно было просто провести какую-нибудь трубу до окна?

Даже в толстых перчатках, у меня отнимались руки. Мне пришлось наполовину высунуться из окна и висеть в десятках метров над землёй. Снег собирался толстой шапкой на голове и затылке, сколько бы я его ни стряхивал, и хуже того, начал таять и затекать под одежду.

— Ты представляешь, сколько времени нужно, чтобы сварить такую трубу и проверить, не пропускает ли она? — объяснил Чак.