Мэттью Мэтер - КиберШторм

Погода стала улучшаться ещё до того, как мы покинули город, а когда мы наконец вернулись в начале марта, оказалось, что все коммунальные услуги уже были доступны жителям последние шесть недель, снега на улицах не осталось, и Нью-Йорк сверкал чистотой.

Как будто ничего и не случилось.

Большинство наших соседей выбрались из города до того, как началась его блокада. Когда они вернулись, город выглядел так, будто в нём прошли боевые действия, но вскоре мусор исчез с улиц, двери и окна заменили, а стены покрыли свежим слоем краски.

Людьми двигало маниакальное желание оставить эту историю в прошлом. Семья Лорен, отчаянно пытавшаяся нас найти, даже заплатила, чтобы вычистить нашу квартиру и коридор на этаже. Когда мы вернулись, всё было так же, как прежде.

Не хватало только Тони.

Я вздохнул и в последний раз взглянул на нашу старую квартиру. Грузчики скоро заберут отсюда все вещи и перевезут в новую квартиру в Верхнем Вест-Сайде. Я закрыл за собой дверь и постучал к Бородиным.

— А, Михаил, Антонина, — тепло приветствовала нас Ирина, открыв дверь. Александр сидел перед телевизором и на этот раз не спал. Он кивнул мне, улыбаясь, и я помахал ему рукой. — Зайдёте к нам перекусить?

— Как-нибудь в другой раз, — пообещал я. — Я хотел попрощаться с вами и ещё раз поблагодарить за всё.

Они держали у себя членов банды Пола, пока их не забрал сержант Уильямс. Те, как и все остальные, едва не умерли от голода, но больше им в те дни ничто не угрожало.

Казалось, Бородиных никак не затронула катастрофа. Может, их даже удивляло, из-за чего все так переполошились, но следует помнить, что они пережили нечто куда более страшное — блокаду Ленинграда, во время которой население города с четырёх миллионов сократилось до полумиллиона за семьсот восемьдесят дней осады, в то время как «Кибершторм» продлился всего тридцать шесть.

В Ленинграде погибло более двух миллионов, а здесь — только семьдесят тысяч. Только семьдесят тысяч.

Но могло быть гораздо хуже.

— Мы с вами ещё увидимся, хорошо? Придём в гости к Антонине и Люку, — сказала Ирина, привстала на цыпочки и поцеловала меня в щёку. Затем поцеловала в розовую головенку и Антонину.

— Будем ждать, — ответил я.

Мы посмотрели друг на друга, она кивнула и вернулась к плите, оставив дверь приоткрытой.

Я повернулся и пошёл дальше по коридору. По тому самому коридору.

Стоило закрыть глаза, и я мог увидеть диваны и кресла вдоль стен, людей под одеялами. А самым стойким воспоминанием был запах. Ковры убрали, обои переклеили, но я всё равно чувствовал его. Но, тем не менее, этот коридор был нашим убежищем, и у меня остались тёплые воспоминания о тех моментах, когда мы сидели плечом к плечу и делили друг с другом каждую крошку.

Пэм и Рори остались в живых — так же, как и все, кто остался, когда мы уехали. Мы заходили к Пэм и Рори, но не говорили с ними о крови. Об этом не было нужды вспоминать. Если подумать, они странным образом не нарушили своей веганской диеты: кровь жертвовали добровольно, и они никому не причинили вреда.

Не повидались мы только с Сарой. Её здесь уже не было, когда мы вернулись.

Для сержанта Уильямса поиск Пола стал личной целью. Благодаря фотографиям с ноутбука Винса, тот обвинялся в нескольких убийствах. Когда его поймали, открылась полная история. Хотя у Ричарда не было недостатка в деньгах, он влез в крупный долг и вместе со Стэном и Полом принял участие в кражах личностей, жертвами которых стали бизнесмены, живущие за городом и пользовавшиеся услугами их сервиса по аренде лимузинов. О судьбе Ричарда никто не спрашивал, и он стал ещё одним из тысяч пропавших без вести.

Личность Лорен украл он, поэтому, скорее всего, он и пытался втереться в доверие к её родителям, чтобы добыть о них больше информации. Но с началом катастрофы всё вышло из-под контроля. Пол шантажировал Ричарда, угрожая рассказать о его участии, если он не поможет нас ограбить.

И тогда события покатились под склон снежным комом. Мы подозревали, что смерть девяти человек на втором этаже не была случайностью, но никаких доказательств у нас не было.

Я подошёл к лифту и едва не нажал на кнопку, но передумал и решил спуститься по лестнице.

Ступени отдавали знакомым глухим звуком под каждым моим шагом. На первом этаже снова работали фонтаны, а перед ними красовался аккуратный японский садик. Я предпочёл выйти через заднюю дверь.

Стоило выйти на улицу, мне в лицо ударил тёплый порыв ветра, а уши заполонил привычный шум города. Вдали трещал отбойный молоток, к нему присоединялся хор автомобильных гудков, а завершал эту какофонию шум вертолёта. Я бросил взгляд на Гудзон и увидел мачту проплывающей мимо яхты.

Жизнь вернулась к норме.

Я прошёл по Двадцать четвёртой до Девятой авеню, откуда был виден Финансовый квартал.

Преступники из России атаковали только хедж-фонд в Коннектикуте, но за ним едва не остановилась работа всех хедж-фондов в Америке. Однако, едва электричество вернули, а Сети вычистили от «червей», они, как ни в чём не бывало, продолжили работу.

Сгоревшие здания уже снесли, а на их месте появились строительные леса, за которыми росли новые.

По подсчётам «Кибершторм» нанёс урон в сотни миллиардов долларов, превзойдя все катастрофы в истории Соединённых Штатов, и в эту сумму не входили десятки миллиардов, ушедшие на восстановление работы Сетей и Интернета. Но самой большой ценой были человеческие жизни: больше семидесяти тысяч человек — больше потерь, чем во время войны во Вьетнаме — если позволительно такое сравнение.

Всевозможные СМИ приводили статистику других военных конфликтов и природных катастроф. Такое же количество человек погибло, например, в две тысячи третьем году в Европе во время аномальной жары. В Париже во время этих событий морги оказались переполнены, и пришлось использовать вместо них холодильные камеры на складах. Я читал когда-то об этом в новостях за кружкой кофе. Точно так же сейчас миллионы по всему миру пробегают взглядом несколько строчек в новостях о событиях в Нью-Йорке, не подозревая, что то же может когда-нибудь случиться и с ними.

На перекрёстке с Восьмой авеню я повернул на север и достал из кармана телефон. Десять минут третьего. Мы договорились встретиться с Винсом и Лорен на площади Коламбус-сёркл у входа в Центральный парк в три. Значит, можно не спешить и спокойно прогуляться по городу.

Я прошёл ещё несколько кварталов и оказался около Мэдисон-сквер-гарден. Комплекс был закрыт, и, вероятнее всего, его уже никогда не откроют, но на улице перед ним была большая толпа.

Квартал превратился в памятник погибшим, вдоль улиц лежали охапки цветов, а к стенам были прикреплены фотографии и письма.