Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

Совсем по-другому вели себя тромбоциты, так как по своей природе были гораздо более хрупкими, чем красные кровяные тельца.

Один из них столкнулся с кораблем лоб в лоб, возможно, тромбоцит просто замедлил движение из-за столкновения с красным кровяным тельцем, а корабль догнал его. Нос корабля глубоко ушел в оболочку тромбоцита, и она лопнула. Содержимое медленно вытекло наружу, смешиваясь с плазмой, и образовало две или три длинные цепочки, которые тут же переплелись. Они прилепились к корпусу корабля и некоторое время двигались с ним.

Моррисон ожидал увидеть свертывание крови, вызванное гибелью тромбоцита. Но ничего подобного не произошло.

Минутой позже он увидел впереди белесый туман, который, казалось, заполнял все пространство сосуда от стенки до стенки, пульсируя и колыхаясь. В его толще были заметны темные гранулы, которые постоянно перемещались из стороны в сторону. Моррисону они показались кошмарными чудовищами, и, не сдержавшись, он в ужасе закричал.

Дежнев удивленно обернулся и сказал:

— Это белое кровяное тело — лейкоцит. Беспокоиться не о чем.

Моррисон проглотил намек и почувствовал себя явно обиженным:

— Я знаю. Я просто был здорово удивлен. Он значительно больше, чем я ожидал.

— Ничего особенного. Просто этакий ломоть ржаного хлеба, правда? И он вовсе не больше, чем ему следует быть. Это мы стали еще меньше. Да если бы он был даже размером с Москву, что из того? Он движется себе в потоке крови так же, как и мы.

— В сущности, — мягко заметила Калныня, — он даже не ощутит нашего соседства. Я имею в виду, что мы не представляем для него ничего особенного. Он просто подумает, что мы — красное кровяное тельце.

Конев, ни к кому не обращаясь, уронил:

— Лейкоциты не думают.

По лицу Калныни пробежало выражение досады. Она покраснела, но голос ее звучал ровно:

— Говоря «думает», я выражаюсь фигурально. Я имела в виду, что лейкоцит ведет себя по отношению к нам так же, как вел бы себя по отношению к обыкновенному эритроциту.

Взглянув еще раз на колышущуюся белую клетку впереди, Моррисон решил, что независимо от того, представляет она для них опасность или нет, выглядит она отвратительно.

Чтобы избавиться от этого ощущения, он перевел взгляд на прелестное, высокоскулое лицо Калныни и подумал: «Почему бы ей не убрать эту маленькую родинку под левым уголком губ?». Однако решил, что именно она и есть та изюминка, без которой лицо было бы слишком правильным и бесхарактерным.

Эти отвлеченные размышления увели его от эмоций, вызванных видом белой клетки. Он мысленно вернулся к тому, что говорила Калныня.

— Лейкоцит ведет себя так, словно мы — красное кровяное тельце, потому что мы одного размера с ним?

— Отчасти, — ответила Калныня. — Но это не главная причина. Ты узнаешь красное кровяное тельце потому, что видишь его. Белая клетка узнает эритроцит по его электромагнитному полю, которое она улавливает своей поверхностью. Причем она привыкла — позволим себе снова выразиться фигурально — не обращать внимания на объект с такими электромагнитными характеристиками.

— Но наш корабль не имеет электромагнитных характеристик красного кровяного тельца. А, понял, об этом уже позаботилась ты.

По улыбке Калныни чувствовалось, что она довольна собой.

— Да, я. Это моя специальность.

Дежнев включился в разговор:

— Это так, Альберт. Наша маленькая Софочка держит в голове... — он поправил правую дужку очков, — точные электромагнитные характеристики каждой клетки, каждой бактерии, каждого вируса, каждой белковой молекулы, каждой...

— Это не совсем так, — прервала его Калныня, — если я что-то забуду, компьютер подскажет. У меня есть прибор, который может, используя энергию микрофокусных моторов, посылать на корпус корабля положительные и отрицательные заряды по заданному мною образцу. Сейчас заряд корабля соответствует характеристикам красного кровяного тельца. Во всяком случае, он дублирует их настолько правдоподобно, насколько я смогла их воспроизвести. Это заставляет белую клетку адекватно вести себя.

— А когда ты сделала это, Софья? — с интересом спросил Моррисон.

— Когда мы уменьшились до такого размера, что могли привлечь внимание белой клетки или иммунного аппарата в целом. Не хотелось, чтобы антитела атаковали нас.

У Моррисона тут же возник еще вопрос:

— Если уж мы заговорили о минимизации, почему не усиливается броуновское движение? Я думал, нас будет трясти тем сильнее, чем меньше мы будем становиться.

Баранова ответила из-за спины:

— Дело обстояло бы именно так, если бы мы не были миниатюризированы. Но сейчас мы подчиняемся теории, которая предполагает наличие силы, сдерживающей броуновское движение. Не стоит беспокоиться об этом.

Обдумав сказанное, Моррисон пожал плечами. Они явно не собирались сообщать ему ничего такого, что могло бы дать сведения о сущности самой минимизация. Броуновское движение не усиливалось. Оно больше не вызывало у него неприятных ощущений, или он просто привык к нему. В общем, как сказала Баранова, беспокоиться не о чем.

— Как давно ты занимаешься этим, Софья? — снова обратился Моррисон к Калныне.

— Со дня окончания университета. Даже если бы

у Шапирова не случилась кома, мы знали, что придет время, когда путешествие с током крови станет необходимым. Нечто подобное долго было в проекте, и мы знали, что без моей специальности не обойтись.

— Вы могли провести путешествие без команды на корабле, управляемом автоматикой.

— Когда-нибудь, возможно, это произойдет, — подала реплику Баранова. Но не сейчас. Мы все еще не можем предложить ничего эквивалентного человеческому мозгу по универсальности и изобретательности.

— Это правда, — подтвердила Калныня. — Прибор, с которым я работаю, воспроизводит электромагнитные характеристики кровяных телец, следуя по пути наименьшего сопротивления, и не более того. В конце концов, заложить в автомат способность реагировать на изменяющиеся обстоятельства было бы бессмысленной тратой времени и труда. Другое дело — человек. Я могу сделать все что угодно. Могу изменить характеристики в экстренном случае, могу сдвинуть установленные параметры или просто последовать своему капризу. Например, я могла бы изменить характеристики корабля, и бактерии лейкоцитов тотчас же атаковали бы нас.

— Я верю тебе, — поспешно заявил Моррисон. — Только не делай этого, пожалуйста.

— Не бойся, не буду, — успокоила его Калныня.

— Напротив, Софья, сделай это! — в голосе Барановой неожиданно прозвучало нехарактерное для нее волнение.