Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II

Если же она не остановит Конева, за все будет отвечать он. Если так или иначе ему удастся задержать Моррисона и разразится правительственный скандал, во всем будет виноват он. Баранова ничего не потеряет, так как он бросился в погоню, не сказав ей, что он собирается делать. А она вполне может заявить, что ей и в голову не могло прийти, что он попытается помешать выполнению решения правительства. Она будет вне подозрений. С другой стороны, если он прав в отношении Моррисона и правительство выиграет ту битву нервов и воли, которая последует, она может претендовать на часть успеха. Она может сказать, что он действовал с ее разрешения. Итак, если она остановит его, в худшем случае на нее падет вина, в лучшем — ничего. Если же она не станет ничего делать, то в лучшем случае будет успех, в худшем — ничего. Поэтому Баранова не стала ничего делать.

Моррисон решил, что Калныня была права. С каждой минутой он чувствовал себя все увереннее в скиммере и даже начал испытывать какое-то удовольствие. Он видел, как земля медленно уплывала назад. Софья была абсолютно поглощена приборами, хотя Моррисону казалось, что у нее немного работы. Он спросил:

— А что будет, если мы попадем во встречный ветер?

Она ответила, не поднимая глаз:

— Тогда мне придется запустить двигатели. Если бы был сильный ветер, не стоило бы вообще брать скиммер. Но сегодня прекрасная погода.

Он в первый раз осмелился представить возвращение в Соединенные Штаты, затем спросил:

— Что будет после того, Как мы доберемся до отеля в Малграде?

— Автомобилем в аэропорт, — решительно ответила Калныня, — а затем самолетом в Америку.

— Когда?

— По расписанию, сегодня ночью. Но я постараюсь, чтобы это случилось быстрее.

Моррисон сказал с каким-то почти весельем:

— Не терпится избавиться от меня?

И к своему удивлению тут же получил ответ:

— Да. Именно так.

Он внимательно оглядел ее профиль. Выражение ненависти исчезло, он дрогнул, увидев, насколько

она обеспокоена. Картина возвращения в Соединенные Штаты постепенно растаяла. Он спросил:

— Что-то не так?

— Нет, пока все в порядке. Просто я думаю, что ... он наверняка преследует нас. Волк вышел на охоту, и я должна отправить вас отсюда как можно скорее.

Под ними появился Малград. Он был, действительно, маленьким и представлял собой «спальный городок» для сотрудников минимизационного проекта. Днем он казался совершенно пустынным. Кое-где были видны машины, редкие прохожие и, конечно, дети, играющие на пыльных улицах. Моррисон неожиданно подумал, что он не имеет ни малейшего представления, в какой части этой огромной страны находятся Малград и Грот. Рядом не было ни березовых лесов, ни тундры. Возможно, это была центральная Азия или Прикаспийские степи. Скиммер плавно опускался на землю. Моррисон никогда бы не поверил, что возможно такое плавное снижение. Скиммер коснулся земли и подрулил к ближайшей стоянке. Они были позади отеля.

Калныня легко спрыгнула на землю и жестами показала Моррисону, как лучше спуститься.

Он спросил:

— Что будет со скиммером?

Она беспечно ответила:

— Если погода продержится, я вернусь на нем в Грот. Пойдемте в вашу комнату. Там вы сможете немного отдохнуть, и мы подумаем, что делать дальше.

— В комнату с охраной?

Она нетерпеливо ответила:

— Там не будет никакой охраны. Считается, что вы не попытаетесь сбежать. — Быстро оглядевшись вокруг, она добавила:

— Хотя я бы предпочла охрану.

Моррисон также огляделся, начиная нервничать, и подумал, что он в ней не нуждается. Ему пришло в голову, что если Конев попытается вернуть его, как этого опасается Калныня, то он скорее всего прибудет с охраной. Затем он подумал: «А этого ли нужно опасаться? Она ведь просто помешана на Юрии и поверит всему, что он скажет». Эта мысль также не добавила спокойствия.

Моррисон в прошлый раз не видел отель при ярком дневном свете. Сейчас он решил, что в нем останавливаются только официальные чиновники и специальные гости, такие, как, скажем, он. Интересно, а бывает он когда-нибудь полон людей? Те две ночи, которые он здесь провел, были очень спокойные. Он не помнил ни шума в коридорах, ни людей в ресторане во время обеда.

В этот момент они подошли к центральному входу и увидели полную рыжеволосую женщину, греющуюся на солнышке и уставившуюся в книгу. С ее носа свисало пенсне. (Моррисон был поражен этим предметом старины. Сейчас, когда корректировка зрения стала обычным явлением, и очки-то редко увидишь). Пенсне и задумчивое выражение лица так изменили ее, что Моррисон не сразу понял, кто это. Женщина была той самой официанткой, к которой он три вечера обращался с призывом о помощи и которая выдала его. Валерия Палерон. Он строго и враждебно сказал:

— Доброе утро, товарищ Палерон.

Не похоже было, что она пришла в замешательство. Палерон подняла голову, сняла пенсне и сказала:

— А, товарищ американец. Вы вернулись целы и невредимы. Поздравляю.

— С чем?

— Об этом говорит весь город. С успешным экспериментом.

Калныня резко вмешалась:

— Город не должен говорить об этом. Нам не нужны болтуны и хвастуны.

— А кто болтает и хвастается? Покажите мне хоть одного человека, который бы не работал в Гроте или у него не было родственника, работающего там. Почему нам нельзя знать, что там происходит, и говорить об этом? Как я могу не слышать этих разговоров? Мне что, уши затыкать? Я не могу одновременно нести поднос и затыкать уши. — Она повернулась к Моррисону: — Я слышала, что вы отлично справились с заданием.

Моррисон пожал плечами.

— И этот человек,— она снова повернулась к хмурой Калныне, — хотел сбежать отсюда. Он обратился за помощью ко мне, к официантке. Я, конечно же, сразу доложила об этом, и он был очень огорчен. Даже сейчас, посмотрите, как он смотрит на меня,— Она погрозила ему пальцем.— Но подумайте только, какую услугу я вам оказала. Если бы я не остановила вас, разве вы добились бы такого грандиозного успеха? И маленькая царица Софья наверняка влюбилась в вас.

Калныня сказала:

— Если вы сейчас же не прекратите этот дурацкий разговор, я доложу о вас руководству.

— Давайте,— Палерон уперлась руками в бедра и удивленно подняла брови. — Я выполняю свою работу, я — благонадежный гражданин и не сделала ничего дурного. О чем вы доложите? Кстати, вас ожидает потрясающий автомобиль.

— Не вижу никакого потрясающего автомобиля, — сказала Калныня.

— Он не на парковочной площадке, а с другой стороны отеля.

— Почему вы думаете, что он ждет меня?

— Вы — единственная важная персона в отеле. Для кого же он еще? Для портье? Или, может быть, для администратора?