Брайан Ламли - Психосфера

Снова повисла мёртвая тишина, или, может быть, на этот раз не такая мёртвая. А ещё через секунду все в комнате вскочили на ноги.

— Что? — Председатель был начеку и руководствовался немедленной реакцией остальных, поэтому первым начал протестовать, заметая следы. — Я правильно расслышал? Вы что, действительно думаете, что я предлагал… что мы рассматривали даже возможность… — до тех пор, пока даже его громкие возражения не потонули в общем гомоне.

Впрочем, в то время, как он продолжал протестовать, его мысли были заняты другими вещами. Такими, как указания его начальника, согласно которым Гаррисон действительно должен умереть. Польза для страны в этом случае превысит самые смелые, самые оптимистические мечты любого экономиста — как и польза для их отделения! Потенциал для расширения шпионажа и контрразведки будет огромным. ЦРУ по сравнению с Секретной службой скоро станет мелкой сошкой.

Таковы были доводы, изложенные начальником Председателя, руководителя отделения — но Председатель знал, что существует, по крайней мере, ещё один. Его начальник был человеком состоятельным и алчным. Он признался, что больше, чем просто «играл» с акциями и облигациями; всё, чем он владел, участвовало в этой игре. И намекнул, что мог бы легко удвоить свой пакет акций в некоторых предприятиях, но ему мешают двое крупных акционеров, а именно Гаррисон и Кениг. Таким образом, смерть Гаррисона принесёт ему большую личную выгоду.

Пока эти мысли мелькали в голове Председателя, гвалт, поднятый собравшимися за большим столом, стал вдвое громче. Представитель Прав на разработку месторождений и добычу полезных ископаемых тоже кричал на маленького китайца:

— Да кто такой, чёрт бы его побрал, ваш хозяин? Он что, думает, что представители власти в этой стране являются хладнокровными убийцами? Господин Председатель, я требую, чтобы он дал объяснения… — до тех пор, пока его голос тоже не потонул в шуме негодования.

Но в глубине разума он тоже успел прикинуть перспективу превращения Великобритании в страну, имеющую главное решающее значение в ОПЕК, а также выгоду от получения больших кусков таких пирогов, как разработка южно-африканских и австралийских месторождений.

То же самое было с большинством из них — за исключением самого китайца, руководителя МИ-6 и его заместителя, а также Наблюдателя. Первый из них лишь выполнял инструкции Харона Губвы, и его не особенно занимало, какой фурор произвели его предостерегающие слова. Глава МИ-6 просто сидел на месте и что-то обдумывал; его прищуренные глаза смотрели на Председателя, а разум переполняли мрачные сомнения. Он всегда верил в Службу в целом, но не доверял её зловещему, независимому отделению, которым руководил Председатель. Честность среди воров, в самом деле! Что касается Наблюдателя: он сидел неподвижно, с невыразительным лицом, и наблюдал.

Через некоторое время гвалт немного утих. Всё это время китаец продолжал стоять, по-прежнему улыбаясь. Теперь он воспользовался возможностью, чтобы направиться к двери, которая в этот момент открылась, чтобы впустить одетого в униформу слугу Председателя. Тот пошёл прямо к своему работодателю и передал ему записку, затем повернулся на каблуках и вышел. Он закрыл бы двери за собой, но китаец стоял там, улыбаясь.

Без всякой видимой причины, внезапно всеобщее внимание словно было приковано к Председателю. Он, казалось, испытывал некоторые трудности с чтением записки, наконец, прочистил горло и поднял голову, уголки его рта слегка подёргивались.

— Господа, — сказал он, наконец, — похоже, что любые наши действия, которые мы, э-э, возможно, рассматривали — проведение дальнейшего расследования, то есть — уже опередили, — его голос стал слегка неуверенным. — Я имею в виду, — поспешно продолжил он, — что, по всей видимости, кто-то другой или другие сочли э-э, таланты мистера Гаррисона столь же тревожными — и даже более того.

Он снова откашлялся. Это не было сделано по его указанию. Иначе было бы сделано как следует. Ситуация складывалась неловкая, но с другой стороны, этот прецедент может послужить прикрытием в случае будущего, более успешного покушения.

— Самолёт мистера Гаррисона, — продолжал он, взглянув на записку, — недавно приземлился в Гатвике. Приземление было, как здесь написано, «чудесным спасением»! Самолет был повреждён. Бомба. Никто не пострадал, но мистер Гаррисон был помещён в частную клинику. Сильный удар, видимо…

Его дальнейшие слова потонули в поднявшемся шуме. Одна за другой головы собравшихся повернулись в сторону маленького китайца.

Тот стоял у двери, улыбаясь в ответ на их хмурые взгляды. Затем он поклонился, и его негромкий мягкий голос, казалось, заполнил комнату:

— Господа, я уверен, теперь у вас есть другие вопросы для обсуждения. Надеюсь, что один из них будет о принятии мер по защите мистера Гаррисона. Моё время, однако, ограничено. Желаю вам всего доброго.

Никто не возразил, когда он молча вышел из комнаты…

Заседание было закрыто вскоре после получения известия о попытке устроить крушение самолёта Гаррисона.

Руководитель МИ-6 и его друг приехали на поезде, отходящем с вокзала Ватерлоо, Наблюдатель от Правительства на своей машине. Теперь, проходя вместе с ними по подъездной дорожке Председателя, Наблюдатель пригласил двух других:

— Могу я подвезти вас обратно в город? Таким образом, я сэкономлю вам обоим некоторое время, и, возможно, мы могли бы немного поболтать?..

— Спасибо, — сразу же согласился глава МИ-6. Все трое сели в старый «Ровер» Наблюдателя и некоторое время дожидались, пока остальные отъезжающие делегаты заведут свои автомобили. Когда проезд освободился, Наблюдатель выехал из парка при особняке по подъездной дорожке и вырулил на шоссе, ведущее в центр города. Председатель смотрел им вслед из окна верхнего этажа дома.

Председатель был не в восторге. Более того, он был сердит. Сердит на руководителя МИ-6 (хотя тот, конечно, лишь выполнял свою работу); на тех, кто заминировал самолёт Гаррисона, за неудачу; но, в основном, на Харона Губву, который временами пытался откусить слишком большой кусок.

Председатель много лет использовал Губву в качестве источника разведывательной информации, прежде чем начал беспокоиться и думать, что Губва, в свою очередь, использовал его. Как и Гаррисон, Губва занимался бизнесом, кое-какими «финансовыми операциями» и так далее. Председателя «и так далее» не слишком заботило, но это сделало Губву богатым. Очень богатым, как подозревал Председатель, хотя и не по меркам Гаррисона. Но опять же, кто был богачом по меркам Гаррисона?

Ну, Губва был «с приветом», совершенно определённо, но он был также первоклассным стукачом. Председатель когда-то создал себе репутацию за счёт наводок Харона Губвы. То, чего он не мог понять, так это внезапную заинтересованность Губвы в Гаррисоне — а точнее в том, чтобы тот оставался в добром здравии.