Брайан Ламли - Психосфера

Самое плохое состояние называется «не идентифицируется», «почти не идентифицируется» и «посредственное», к этому сорту относятся обычные люди, каких миллиарды, которые об экстрасенсорных способностях знают лишь то, что это некая сила, позволяющая как-то управлять энергией. Затем идёт «хорошее состояние», это те, кто время от времени ловит себя на том, что насвистывает какую-то незнакомую мелодию именно в то время, когда другой начинает свистеть, как если бы выхватил её из чужого разума. Дальше «очень хорошее» — те, кто «инстинктивно» узнаёт, что отец умирает — хотя они находятся за мили друг от друга, или кто может «чувствовать», что вот-вот что-то случится. Таких многие тысячи. Улавливаете систему?

Стоун кивнул:

— Я вас понимаю. Продолжайте.

— Очень хорошо. Сортом выше «очень хорошее» идёт «отличное» — люди, которые могут достаточно точно читать мысли супруга и детей, и которые, как правило, имеет склонность к так называемому оккультизму. То есть, эти люди знают, что отличаются от других. Увы, они лишь немного отличаются. Поднявшись ещё выше по классификации, мы дошли до «совсем отличное» — к ним относятся азартные игроки, чьи шансы на выигрыш гораздо выше средних; может быть, полицейские или детективы, чья «интуиция» всегда срабатывает. Таких людей мало, они попадаются редко, их способности выходит далеко за рамки чтения мыслей кровных родственников или близких друзей. Тем не менее, ещё более необычными являются экстрасенсы сорта «превосходное состояние», те, кто могут читать мысли большинства людей без особого труда и владеют намного более обширными способностями, чем просто телепатия.

Недавно в Тибете я обнаружил целый склад талантов этого сорта — действительно редкая находка. Я стал ревновать, заставил китайские коммунистические власти подозревать их в шпионаже — чем они действительно занимались — и непосредственно отвечал за их истребление. Всех, кроме одного, нашедшего пристанище у меня.

— Просто очаровательно с вашей стороны, — сказал Стоун.

— Монеты, — продолжал Губва, не обращая внимания на его сарказм, — и их классификация. Я слегка отклонился от темы. Наконец, я должен оценить себя…

Ну, как я уже сказал, я уникален. Я полагаю, что вы могли бы сказать, что я был отчеканен со смещением — редкая монета, являющаяся ещё более ценной благодаря тому, что удар по диску был нанесён дважды… или, может быть, монета, получившая по ошибке чрезвычайно высокий процент содержания драгоценного металла в сплаве. Примерно так — хотя это далеко от той категории, которую я использовал, чтобы применить к себе самому, до того как узнал о Гаррисоне.

Да, были времена, когда я считал себя Fleur de Coin — так у нумизматов называется монета в идеальном состоянии, не бывшая в обращении. Но… я оценивал себя слишком высоко. Это было гигантское самолюбие. Только Гаррисон действительно является Fleur de Coin, и только он является поистине уникальным. Нет другого, подобного ему.

Телепатия? Это является самым скромным из его талантов. Нет, неправильно, это просто один из них. Подумайте: он был ослеплён. Теперь он видит. Подумайте: его женщина также была слепой. Она видит. Но и это ещё не все: она была мертва!

В ответ на это Стоун презрительно фыркнул:

— Тело некой Вики Малер было помещено в криогенное хранилище в…

— Не «некой Вики Малер», мистер Стоун, а той самой Вики Малер. Гаррисон воскресил её. Я знаю. Я был внутри ее разума. Она была заморожена ради шанса — одного шанса на миллион — что наука в один прекрасный день сможет найти средство оживить ее. Гаррисон уже владеет этой наукой. И подумайте: она вся была пронизана метастазами рака, который убил её. Теперь она совершенно здорова. Что ж, это тоже работа Гаррисона…

И, наконец, его недавние — будем продолжать это так называть — работы. Произошедшие в течение последних двадцати четырех часов, они являются прекрасными примерами его способностей. Только вчера — пока вы были без сознания этой ночью, мистер Стоун — в его самолет была заложена бомба. Она сработала над Эгейским морем. Гаррисон заставил покалеченный самолёт долететь до Англии, до аэропорта в Гатвике, а затем благополучно приземлиться. Без двигателя, без каких-либо средств аэродинамического управления, без колёс! И самолет приземлился, словно пёрышко, совершив самую лучшую из безупречно выполненных вынужденных посадок.

— Я знаю об этом, — сказал Стоун. — Чудесное спасение, как…

— Чушь! — оборвал его Губва. — Вы ничего не знаете. Чудо — в глазах смотрящего. Чудесными, как правило, называют события, вероятность которых крайне мала. Невозможное, с другой стороны, не может произойти, потому что это невозможно. Интересно, как власти объяснили произошедшее, когда обнаружили, что самолёт Гаррисона прибыл на девяносто минут раньше расчётного времени? С момента, когда взорвалась бомба и он был повреждён, самолёт должен был лететь со скоростью, намного превышающей максимально возможную!

У Стоуна снова закружилась голова.

— Вот что я называю левитацией! — продолжал Губва. — Пилот по-прежнему убеждён, что это было божественное вмешательство. Разумеется, такие усилия утомили Гаррисона, из-за чего он теперь отдыхает — разве это так трудно понять? Подумайте об этом! Задумайтесь о том, что он сделал! Кроме того, он обнаружил, кто заказал покушение, и нанёс ответный удар. За исключением того, что этот удар был гораздо более мягким, чем я ожидал.

— Теперь вы действительно меня запутали, — сказал Стоун.

— А! Конечно, ведь вы ещё не знаете, кто пытался убить его. Хорошо, я скажу вам. Это была мафия, или, вернее, мелкий представитель этой грубой и неповоротливой организации. Его зовут Висенти.

— Карло Висенти? Мы некоторое время интересовались им и его приятелями. Вы уверены, что это был он? Как вы на него так быстро вышли?

— Да, я уверен, — ответил Губва. — Бомба могла быть заложена только в Родосе; там как раз болтались два мерзких типа, братья Блэк; я прощупал разум «Бомбиста» Берта Блэка. Это были они. Берт собственноручно установил эту бомбу.

— Подождите, — сказал Стоун, его скрипучий голос вдруг сделался усталым. — Слишком быстро. Если они всё ещё находятся в Родосе, как вы могли проникнуть в разум «Бомбиста»? И как вы вообще узнали, что они там?

Губва повернул кресло Стоуна так, что тот оказался лицом к огромному письменному столу:

— Вы видите мой компьютер? Я знаю, что Блэки в Родосе, потому что это сообщил мне мой компьютер. Он связался с компьютером в Гатвике. Также как может связаться с компьютерами в Нью-Скотленд-Ярд и многими другими. Даже с вашим собственным, в штаб-квартире МИ-6. — Его улыбка теперь была шире, чем Стоун видел за всё время. — Наконец-то вы начинаете понимать, мистер Стоун! Возможно, я не настолько сумасшедший, в конце концов, а?