Андрэ Нортон - Рассвет в 2250 году

— Вам легко принять мысль, что с кораблем покончено, — сказал связист. — Вы никогда не были так связаны с этой грудой металла, как мы. Ваши обязанности выполняются на планетах, не в космосе. «Звездное пламя» — часть Вибора. Он не может так просто уйти и забыть о корабле. И Джексен — тоже.

— Хорошо, я могу поверить, что корабль означает для вас, его регулярного экипажа, нечто большее, чем для нас, — почти устало согласился Картр. — Но корабль мертв, и ни мы, ни вы никогда не заставим его взлететь. Лучше оставить его, разбить наш лагерь где-нибудь поблизости от воды и пищи…

— Отказаться от прошлого и начать все сначала? Может быть. Я согласен с вами… с точки зрения разума. Но вам придется считаться с эмоциями, мой друг. И очень считаться!

— А почему, — медленно спросил Картр, — вы говорите об этом мне?

— Меня привел к вам процесс отбора. Если мы оказались на планете без всякой надежды улетать с нее, кто лучше всего поймет наши задачи — тот, кто почти с детства находится в космосе или рейнджер? Что вы собираетесь делать?

Но Картр не собирался отвечать. Чем больше говорил Смит, тем большее беспокойство испытывал Картр. Никогда раньше корабельный офицер не разговаривал с ним с такой откровенностью.

— Решает командор… — начал он.

Смит резко и коротко засмеялся. В его смехе не было веселья.

— Значит, вы боитесь взглянуть правде в глаза, летун? Я думал, рейнджеров не испугаешь, эти бесстрашные дикие исследователи…

Здоровой рукой Картр схватил Смита за воротник.

— К чему ведете, Смит? — спросил он, отказываясь от уставных форм обращения к офицеру.

Связист не пытался освободиться от хватки рейнджера. Он поднял глаза и встретился со взглядом Картра. Пальцы рейнджера разжались, и рука упала. Смит верил в свои слова, верил, хотя и пытался насмешничать. Смит пришел к нему за помощью. И тут впервые Картр обрадовался, что обладает этой странной способностью — улавливать чувства товарищей.

— Говорите, — сказал он, садясь на спальный мешок. Он чувствовал, что напряжение, охватившее всех несколько секунд назад, ослабло. Картр также знал, что рейнджеры пойдут за ним, они ждут его решения.

— Вибор больше не с нами… он свихнулся…

Смит с трудом подбирал слова, и Картр читал поднимающийся в нем страх и отчаяние.

— Из-за потери зрения? Но тогда это временно. Попривыкнув, он…

— Нет. Он уже давно приближался к безумию. Ответственность за команду в таких условиях… борьба с зелеными… Торк был его другом, помните? Корабль, распадающийся на куски, и никакой надежды на починку… Все это наложилось одно на другое. Сейчас он отрицает наше положение, не желает верить в это. Он отступил в свой собственный мир, где все идет как положено. И он хочет, чтобы мы шли с ним туда.

Картр кивнул. Но чувствовал, что каждое слово Смита правдиво. Конечно, у него самого не было тесных контактов с Вибором. Рейнджеры не допускались во внутренний круг корабля, их только терпели. Он не закончил академию сектора. Его отец не служил в патруле. Поэтому он всегда оказывался в стороне от экипажа. Дисциплина службы, всегда строгая, стягивалась все уже, превращаясь в жестокую кастовую систему, и перемены ощущались даже с того времени, как он надел Знак Кометы, — может быть, потому, что сама служба была отрезана от обычной жизни среднего гражданина. Но вот сейчас Картр смог по-настоящему взглянуть на странные происшествия последних месяцев, противоречия в приказах Вибора, в тех словах, которые Картру случалось услышать.

— Вы думаете, надежды на его выздоровление нет?

— Нет. Крушение было последней каплей… Приказы, отданные им за последние часы… Говорю вам, он свихнулся!

— Ладно! — в напряженной тишине прозвучал голос Рольтха. — Что же нам делать? А, вернее, что вы хотите от нас, Смит?

Связист развел руками в безнадежном жесте.

— Не знаю. Мы сели… навсегда… в неизвестном мире. Исследования — это ваша работа. Кто-то должен вывести нас отсюда Джексен… он пойдет за командорам, даже если Вибор велит взорвать корабль. Они вместе прошли через битву Пяти Солнц, и Джексен… — голос Смита прервался.

— А Мирион?

— Без сознания. Не думаю, что он выкарабкается. Мы даже не знаем, насколько он серьезно ранен. Его можно не считать.

— Не считать в каком случае? — подумал Картр, и его зеленые глаза сузились. Смит предполагал, что в будущем их ждет какой-то конфликт.

— Дальгр и Спин? — спросил Зинга.

— Оба из взвода Джексена. Кто знает, как они поведут себя, когда Джексен начнет отдавать приказы.

— Меня удивляет одно обстоятельство, — впервые вступил в разговор Филх. — Почему вы пришли к нам, Смит? Мы не считаемся членами команды.

Вопрос, который занимал всех, наконец прозвучал открыто. Картр ждал ответа.

— Ну… я подумал, что вы лучше других подготовлены к будущему. Это ваша работа. Я, во всяком случае, теперь бесполезен: при крушении вышла из строя вся связь. Весь экипаж без корабля, способного взлететь, бесполезен. Поэтому… нам придется учиться у вас…

— Новобранец? — смех Зинги больше всего смахивал на свист. — Но очень зеленый. Ну, Картр, примем его? — гротескная голова закатанина повернулась к сержанту.

— Он говорит искренне, — серьезно ответил Картр. — Созываю совет. — Он отдал приказ, после которого все насторожились.

— Рольтх?

Белокожее лицо, более чем наполовину закрытое темными очками, было лишено всякого выражения.

— Местность хорошая?

— Многообещающая, — быстро ответил Зинга.

— Ясно, что мы не можем вечно сидеть здесь, — проговорил рейнджер с туманного Фальтхара. — Я голосую за то, чтобы снять все необходимое с корабля и основать базу. Потом немного осмотреться…

— Филх?

Когти тристианина отбивали дробь на широком поясе:

— Полностью согласен. Но это предложение слишком разумно.

Насмешливое окончание было обращено к Смиту. Филх не собирался быстро забывать старое разделение на рейнджеров и патрульных.

— Зинга?

— Основать базу — да. Я предложил бы место вблизи ручья с этими вкусными существами. Сейчас бы похлебку из них…

Его веки опустились в шуточном экстазе.

Картр посмотрел на Смита.

— Я присоединяюсь к их голосам. У нас только один пригодный вездеход. На нем мы сможем перевезти командора, Мириона и припасы. Если опустошим главный бак, то горючего хватит на несколько рейсов. Остальные пойдут пешком и еще понесут на себе груз. Земля хорошая, пищи и воды достаточно. Похоже, местность пустынная, — ничего похожего на зеленых. Если бы я командором…

— Но ты не командор, ты грязный рейнджер-бемми!

Рука Картра опустилась на рукоятку еще раньше, чем он увидел вошедшего. Волна угрозы была как физический удар по чувствительным рецепторам рейнджера.