Андрэ Нортон - Астра

— Выпей, парень…

Он глотнул жидкость из тюбика, который ему сунули в рот, к звуки превратились в связную речь. Напиток был горячий, тепло проникло внутрь, отгоняя холод, лишавший мышцы способности двигаться. Странно, ему опять захотелось спать, и на этот раз руки не пытаются помешать ему.

— Всё нормально. Спокойнее, позже увидимся…

Эта уверенность проникла даже в его сон. И сохранилась при втором пробуждении. На этот раз Дард сам приподнялся и осмотрелся. Он лежал на толстом мягком матраце на полу самой странной комнаты, какую ему приходилось видеть. В мягком сидении с ремнями полулежал темноволосый человек и внимательно смотрел на широкий экран, установленный в стене перед ним.

Перед щитом управления стояли ещё два таких сидения. Кроме того Дард увидел рядом с собой три точно таких же матраца, как тот, на котором лежал сам, все с защитными ремнями и пряжками. Дард подобрал под себя ноги и сел, оглядываясь и собираясь с мыслями и воспоминаниями.

Это рубка управления звёздного корабля. Он не спит, его разбудили… значит!.. Юноша невольно поднёс руку ко рту. Теперь ему требовалось увидеть экран, на который смотрел его спутник. Обязательно увидеть!

Но тело его двигалось так медленно. Суставы будто проржавели, мышцы ослабли и чуть ли не трещали! Глаза и руки сообщили, что он одет. Но ткань брюк и рубашки была гладкая и ровная, смешанного зелено-коричневого цвета, такой он никогда не носил. Дард встал на ноги в странных мягких башмаках, пошатнулся и ухватился за ближайшее крутящееся кресло.

Наблюдатель повернулся к нему и улыбнулся. Это же Кимбер, тот самый Кимбер, которого он видел на пути к этой рубке в ночь, когда начался полет. Как давно это было?

— Приветствую! — пилот указал на кресло рядом с собой. — Садись, ты ещё не привык к кораблю. Хорошо спалось?

Дард попытался пошевелить языком.

— Не помню, — теперь слова произносились легко, и голос наконец-то зазвучал нормально. — Где мы?

Кимбер усмехнулся.

— Космос знает. Но мы достаточно близко к цели, чтобы старушка разбудила Кордова и меня. Потом мы добавили к бодрствующему обществу тебя и, наверно, до посадки разбудим ещё нескольких. Видишь?

На тёмном стекле экрана мерцали три светлые точки.

— Это новая солнечная система, мой мальчик! Удача… Боже, удача не оставила нас в пути! Вот это, — Кимбер указал на самый крупный огонёк, — это жёлтая звезда, температура поверхности 7000 градусов, размером примерно с Солнце. Вообще, она могла бы быть близнецом Солнца. И мы надеемся, что одна из её трёх планет похожа на Землю и подойдёт для нас.

— Три планеты? Я вижу только две.

— Третья сейчас за Солнцем-Два. Мы её видели. Мы уже неделю изучаем систему, после того как приборы корабля разбудили нас. Ещё один день и мы сможем выбрать нужную нам планету и сесть.

Три планеты — и жёлтое солнце! Дард так хотел бы знать больше, чтобы его образование не представляло из себя набор отрывочных сведений. На Земле под господством Мира нужно было совершить подвиг, чтобы научиться читать и писать. Он втайне гордился своей образованностью. Но теперь… он чувствовал, что вообще ничего не знает.

— Зачем вы меня разбудили? — спросил он. — Я же ничем не могу помочь в управлении кораблём. Ты говорил, что кроме вас с Кордовом… — он попытался вспомнить. Должен был проснуться кто-то ещё третий…

Кимбер снова смотрел на экран. Он быстро ответил:

— Ты был ближе всех и можешь помочь Кордову. Луи не проснулся.

Луи Скорт, молодой врач, который проявил такой энтузиазм, говоря о средстве Ларса! Он должен был стать третьим.

— Что… что случилось?

— Пока не можем сказать. Всё это: корабль, его курс, морозильные ящики — все сооружалось только в надежде на лучший исход. У нас не было времени для настоящих испытаний. Корабль разбудил Кордова и меня. А Луи…

— И давно мы в глубоком космосе?

— Не меньше трёхсот лет. Может, и больше. Время в космосе отличается от планетного. Это один из пунктов, по которому учёные не пришли к согласию. Мы сейчас не можем сказать точно.

— А отказал только ящик Луи?

— Пока не приземлимся и не начнём будить всех, сказать невозможно. Ящики нельзя открывать, пока их обитатели не готовы к оживлению. А корабль слишком мал, чтобы делать это до посадки…

Гробы! Гробы — вот что они напоминали! И они действительно могут стать гробами для всего груза звёздного корабля! Может, только они трое и выживут.

— Мы надеемся на высокий процент выживших, — продолжал Кимбер. — У ящика Луи были нестандартные приборы. Может, в этом причина отказа. Но из четверых трое в порядке. Кордов…

— Да, и что же сделал Кордов? — послышался энергичный голос позади.

Могучий учёный протиснулся между двумя сидениями и выдал сидевшим круглые пластиковые пузыри, из которых торчали трубки. Такой же пузырь он оставил себе и сел в свободное кресло.

— Кордов, — ответил он на собственный вопрос, — продолжает заботиться о ваших хрупких телах, друзья мои. И вы должны радоваться его личной заинтересованности в вас. Сейчас вы выпьете то, что он вам дал, и будете премного благодарны! — он взял свою трубку в рот и начал энергично сосать.

Дард обнаружил, что ему предстоит выпить такую же горячую солоноватую жидкость, как и после первого пробуждения. И это его вполне удовлетворяло. Но он сделал лишь один глоток и спросил:

— Я слышал о Луи. А сколько может быть ещё?

Кордов тыльной стороной квадратной ладони вытер губы.

— Этого мы пока не можем сказать. Не смеем проверять ящики, пока не сели. Да, мы все хотим получить ответ на этот вопрос, молодой человек. Сколько?.. Надеемся, что большинство проснётся. Я предлагаю открыть ещё два ящика с членами экипажа, с теми, чьи умения нам понадобятся. А что касается остальных… они будут спать, пока мы не сможем предложить им новый мир. А это также представляет проблему, — и он указал на экран. — Мы нашли подходящую звезду. Но вспомни: у Солнца девять планет, и только на одной мы могли жить. А здесь три планеты; возможно, аналоги Марса, Венеры и Меркурия, без Земли. С какой начнём, как ты считаешь, Сим?

Пилот сделал глоток, прежде чем ответить.

— Судя по рассчитанным орбитам, я бы начал со средней. Она ближе к Солнцу-Два, чем Земля — к Солнцу-Один, но её орбита наиболее похожа на земную.

— Я ничего не смыслю в астрономии, — сказал Дард.

— Вы ожидаете, что у этой звезды найдётся планета земного типа, потому что она «жёлтая». Но что, если одна из этих планет действительно окажется подобной Земле с собственной разумной жизнью? Разве одинаковые условия не могут произвести сходные формы жизни?

Кордов наклонился вперёд, нарушив непрочное равновесие своего раскачивающегося кресла.