Роберт Силверберг - Волшебники Маджипура

Дождь, казалось, начал стихать. Сквозь огромные, тяжелые, серые, кожистые сверху и пушистые снизу листья он видел слабые белые проблески лунного света. Но ночь была холодна, земля промокла, а его бедро жестоко ныло: в случайной стычке с несколькими внезапно наскочившими людьми Навигорна один из них сильно ударил его хлыстом. Вероятно, враги не узнали его, потому что, не ввязываясь в бой, прогалопировали мимо. Это, конечно, лучше, чем лезвие меча, сказал себе Престимион; тем не менее боль была сильной, и он до сих пор прихрамывал.

- У нас есть светящиеся шары? - спросил он Нилгира Сумананда. Привяжите их к этим деревьям. Если поблизости бродят наши люди, то они увидят их и придут сюда.

- А если вместо них к нам явятся люди Навигорна, ваше превосходительство?

- Только очень опрометчивый генерал решился бы ночью послать отряды в такую чащу, не имея представления о том, какие там могут быть подготовлены засады. Нет, у Навигорна и его людей сейчас в Аркилоне идет грандиозная попойка. Поднимите несколько светящихся шаров, Нилгир Сумананд.

Через несколько минут на нижних ветвях близлежащих деревьев повисли шары, испускавшие неяркий красноватый свет, и вскоре, как и надеялся Престимион, на эти огни начали собираться остатки его разбитой армии. Люди подходили по двое, по трое, а то и десятками.

Около полуночи появился Гиялорис. Он был один. Сквозь изодранный рукав виднелась кровоточащая рана. Настроение у него было настолько мрачным, что даже Престимион не решился разговаривать с ним. Пожав плечами в ответ на предложение перевязать рану, Гиялорис сел в стороне, достал из-за пазухи рваного камзола зеленый плод вакумбы, который, вероятно, сорвал с нижней ветки дерева, а может быть, и вовсе подобрал с земли, и словно дикое изголодавшееся животное принялся, страшно рыча, рвать его зубами и набивать рот жесткой мякотью.

Через некоторое время после него прибыл Каймуин Реттра из Амблеморна с небольшим отрядом своих земляков - скандаров и людей, а затем Немерон Далк из Вилимонга привел еще полсотни бойцов. Буквально по пятам за ними пришел граф Офмар Грэвский в сопровождении изрядной группы своих людей и нескольких бойцов из симбильфантского ополчения. Трое сыновей смотрителя виноградников Руфиела Кисимира прибыли во главе многочисленного отряда людей из Малдемара, которые с громкими радостными возгласами окружили Престимиона. На шум лагеря, неожиданно образовавшегося под густыми кронами вакумбовых деревьев, начали собираться и другие соратники Престимиона, заблудившиеся в темном лесу. Нет, армия не была полностью разбита, как того боялся Престимион, и у него сразу же немного отлегло от сердца. Почти все были ранены в сражении, и некоторые серьезно. Но все они, даже раненые, подходили к Престимиону и от всей души клялись сражаться за его дело до победного конца.

Но ни о Септахе Мелайне, ни о Своре никто ничего не знал.

К утру Престимиону удалось ненадолго забыться сном. Рассвет в этих местах наступал поздно, поскольку Замковая гора возвышалась здесь прямо на востоке, и восходящему солнцу приходилось, прежде чем озарить лес, преодолеть тридцатимильную стену. Наконец Престимион почувствовал, что солнечные лучи согрели ему лицо. Он открыл глаза и первое, что увидел, это гордо торчащий нос и оскаленные в дьявольской усмешке зубы герцога Свора. Над ним возвышался Септах Мелайн, спокойный и изящный, как будто намеревался отправиться на какой-нибудь банкет в Замке. Его золотые волосы были аккуратнейшим образом причесаны, а одежда казалась свежевыглаженной. На левом плече Септаха Мелайна удобно устроился волшебник-вруун Талнап Зелифор.

Фехтовальщик улыбнулся сверху вниз Престимиону.

- Хорошо ли вы почивали, о несравненный принц?

- Не так хорошо, как вы, - ответил Престимион. Он со стоном принял сидячее положение и начал соскребать с себя грязь. - Этот постоялый двор содержится не в столь хорошем состоянии, как та роскошная гостиница, где вы, судя по всему, провели ночь.

- Она действительно была роскошной: сплошной розовый мрамор и черный оникс, - ответил Септах Мелайн, - а также множество хорошеньких горничных, которые подавали языки билантунов, вымоченные в драконьем молоке. Я не скоро забуду об этом, - Он опустился на корточки рядом с Престимионом, помог врууну спрыгнуть на землю и спросил уже более серьезным тоном:

- Вы не пострадали в сражении, Престимион?

- Только моя гордость. Да еще бедро: ушиб будет болеть день-другой. А вы?

- У меня мозоль на большом пальце: кожа стала слишком нежной оттого, что давно уже не приходилось так долго размахивать оружием, - подмигнул Септах Мелайн. - А меня занесло в самую гущу драки, когда я заколол Алексида Стрэйвского. А больше ничего.

- Алексид мертв?

- И многие другие, с обеих сторон. И еще многие умрут потом.

- Вы не спрашиваете о моих ранах, Престимион, - вмешался Свор.

- Неужели и вы тоже отважно сражались, мой друг?

- Я решил, что мне следует испытать себя в качестве воина, и полез в бой. И в самый разгар сражения, в горячке и суматохе я лицом к лицу столкнулся с герцогом Кантеверелом.

- И отрубили ему нос? - шутливо поинтересовался Престимион.

- Вы несправедливы. Я бросился на него - я никогда еще не нападал ни на кого в такой ярости - а он посмотрел на меня и сказал: "Свор, вы намерены убить меня? Меня, который познакомил вас с прекрасной Хейсс Ванэйл? Я потерял свое оружие и нахожусь в вашей власти!" А я никак не мог найти в своем сердце ненависть к нему, так что я взял его за плечо, развернул, со всей силы толкнул его, и он, шатаясь, побежал на свою сторону поля. Я очень подвел вас Престимион? Ведь я же мог тогда убить его. Но, видимо, я не убийца по натуре.

Престимион покачал головой.

- А что бы нам дала смерть Кантеверела? Он не лучший боец, чем вы. Но в нашем следующем сражении, Свор, лучше оставайтесь в тылу. Там вы будете чувствовать себя более счастливым. Как, полагаю, и все мы, - Престимион взглянул на Талнапа Зелифора. - А вы, мой товарищ по тюремной камере? Вам тоже удалось своим мечом совершить великие подвиги?

- Я мог бы сражаться сразу пятью. - ответил вруун, помахав в доказательство множеством щупалец, - но каждый из них будет не больше иглы, и все, что я смогу сделать ими, это пощекотать икры противникам. Нет, я не проливал вчера кровь, Престимион. Единственное, что я сделал - перед сражением изучил предзнаменования. И, по моим расчетам, результат должен был оказаться еще хуже.

- Еще хуже? - переспросил Престимион и нервно хихикнул. - Что ж, в таком случае примите мою благодарность.

- Благодарить меня следует не за это. Я проанализировал также предзнаменования вашей следующей битвы. И получил благоприятный результат. Вы одержите большую победу над сильно превосходящим противником.