Елена Ванслова - Ралли «Конская голова»

Симсон посмотрел в потолок:

— В конце-то концов, мне надоели общие фразы, хотелось бы услышать что-нибудь конкретное о вашем чудесном нападающем. Вы долго его тренировали?

— Технически он был уже хорошо подготовлен, — ответил Лупеску без запинки. Он рассеянно провел по своим волосам и продолжал с притворной улыбкой: — Его отец и дядя были в последнее время, можно сказать, его истинными тренерами. А для меня осталась небольшая работа: развить и закрепить некоторые технико-тактические навыки. А что подобные способности увлекают любой коллектив, мне не нужно вам об этом говорить.

Симсон кивнул.

— А где он играл раньше?

Последовало неловкое молчание.

— Раньше он не числился ни в какой команде. Собственно, он собирался стать артистом. Ян — настоящий Растрелли с мячом. Ну вот, а я все-таки уговорил его стать футболистом. — Лупеску ненатурально хохотнул.

Симсон с недоверием глянул на тренера и обратился к "отцу" Яна:

— Так это вы тренер?

Мартин Штайн утвердительно кивнул.

— Это интересная история. — Симсон пришел в восторг. — Такого мне еще не приходилось слышать. Можно мне потолковать с вами поподробнее, хотя бы на следующей неделе?

— Нет, мне не хотелось бы. Мне неудобно, такая широкая огласка…

— Но это неизбежно! Спортивная общественность хочет знать, откуда появился новый игрок, какое у него хобби, как он научился играть, что он читает, о чем думает, какие у него взгляды.

— Нет, нет, оставим это. — Милл вскочил и поднял руки, как бы защищаясь. — Мы терпеть не можем подобной суматохи.

Симсон посмотрел на него удивленно:

— А для чего же, вы думаете, существуют газеты? Суматоха! С этим ничего не поделаешь, а вот мне кажется, что вы что-то скрываете! Я знаю по опыту, что, если мы не напишем о нем, дело не пойдет.

— Тише, дети, не шумите. — Лупеску похлопал Милла и Симеона по плечам. — Мы обговорим все по порядку, без всяких волнений. — Он усадил обоих на место. — Я позову Яна, вы его чуть-чуть поспрашиваете. Но я не уверен, правильно ли будет с нашей стороны ставить его сейчас в центр внимания? — обратился тренер к журналисту.

Симсон поднял руку, успокаивая:

— Нечего бояться, речь идет о моем личном впечатлении.

Лупеску вызвал Яна в раздевалку.

— Поздравляю с выдающимися достижениями, — произнес Симсон, внимательно разглядывая парня.

— Спасибо, это лишь логический результат удачно сложившейся ситуации.

Симсон согласился:

— Можно и так это сформулировать. Но ваш талант был для этого предпосылкой.

— В какой-то степени, а в остальном — невыдающиеся способности противника.

Симсон развил тему:

— Кто вы по профессии?

— Обучающийся.

— Вы имеете в виду — учащийся?

Прежде чем Милл успел вмешаться, Ян Штайн подчеркнул:

— Я имею в виду то, что я говорю.

— Он еще не приобрел профессии. Мы решили, что ему следует набраться некоторого опыта, прежде чем решать, чем заниматься в дальнейшем, — объяснил Мартин Штайн.

— Очень мудро. И что же вы решили?

— Стать футболистом.

Симсон вымученно улыбнулся:

— Но потом вам ведь понадобится профессия?

— Тренер по футболу.

Теперь улыбнулся Лупеску:

— Для этого многое нужно.

— Если вам удалось стать тренером, и я наверняка добьюсь своего, — ответил Ян коротко.

Симсон расхохотался:

— Молодец, классный парень!

Лупеску был зол и уже пожалел, что позвал сюда этого аса.

— А какое у вас хобби? Что вы предпочитаете: театр, книги, или, может, вы рисуете? — продолжал спрашивать Симсон.

— Мое хобби — футбол.

— Прекрасно. — Симсон на секунду задумался. — А вы читали новый роман о спорте Мальтона Гуллера? Как он вам понравился?

— Красивый переплет, но книга слишком толстая. Я насчитал в ней двести сорок семь орфографических ошибок, сто двадцать шесть повторов, тридцать восемь двусмысленных диалогов, пятнадцать противоречий и установил, что главный герой, боксер, перенес более тысячи восьмисот сорока травм головы без особого ущерба для здоровья. Впечатляет, если учесть, как чувствителен и уязвим человеческий мозг, который не предназначен для таких потрясений.

Симсон в волнении царапал подбородок, а Лупеску с большим трудом удалось закрыть свой рот.

— Я думаю, игра уже началась, — прервал наступившую тишину Мартин.

— Да, тебе пора, Ян. — Лупеску нервно сглотнул и указал на дверь.

Ян кивнул и вышел.

— Чокнутый парень, — констатировал Симсон. — Но в любом случае он уже сейчас сокровище для нашего футбола, его благородное поведение действует благотворно.

— Вот видите, — воскликнул тренер, взглянув на Мартина Штайна, — я всегда говорил: кто по-настоящему честен, тот подает пример другим!

— Золотые слова! — резюмировал Симсон. — Вы мне разрешите их опубликовать?

— С удовольствием.

"Голубые соколы" стали лучшей командой сезона. После того незабываемого счета 14:0 против "Зелено-белых" одна победа следовала за другой. "Голубые соколы" вернули себе былую славу, а тренер не знал хлопот с составом команды. Теперь у него было одиннадцать основных игроков и пятеро прекрасных запасных. Его команда занимала первое место по забитым мячам, но из-за потерянных очков в первой половине сезона оставалась в середине таблицы. Лупеску больше не боялся поражения. Его ребята нагоняли страх на противников, даже если Ян Штайн не принимал участия в игре.

"Голубые соколы" встречались с командой "Post-45". Сегодня предстояло поставить точку. Мартин Штайн и Милл настаивали на своем требовании: Ян должен покончить с футболом. Жаль, Лупеску с удовольствием продолжил бы игру. Он посмеивался про себя. Конечно, дельце не совсем безупречное, но в этом есть своя прелесть.

— Что там такое, господин Лупеску, посмотрите-ка! — Мартин Штайн схватил тренера за руку, показывая на лежащего на земле игрока.

— Да, что такое? — Лупеску удивился. — Нарушение правил?

— Думаю, да. По-моему, нарушил Ян, — разволновался Мартин.

— Ерунда. — Лупеску привстал. — Этого не может быть.

Атмосфера на футбольных полях благодаря "честной игре" команды Лупеску стала спокойнее. А Симсон, который в течение многих лет работал над большим романом и потому в своих статьях о футболе с удовольствием употреблял цветистые сравнения, написал даже, что футбольное небо просветлело, так как повеял весенний свежий ветерок. Прообразом ветерка, конечно, служил Ян, и каждый старался стать на него похожим. Здоровое противоборство вытеснило грубую игру, противника стали уважать. Дружелюбное рукопожатие гасило всякую мысль о том, чтобы отомстить, если правила все-таки по случайности нарушались. А теперь Ян сам… Никогда!

Судья подбежал к игроку команды "Post-45" и помог ему подняться на ноги. Бланко подошел и успокаивающе похлопал пострадавшего по плечу. Ян Штайн с безучастным видом стоял рядом. Когда пострадавший подошел к Яну, чтобы пожать ему руку, тот повернулся к нему спиной. Пронзительно засвистел судья. Это не остановило Штайна. Он запустил мяч в ворота противника, воспользовавшись тем, что вратарь застыл с вытаращенными от удивления глазами.