Елена Ванслова - Ралли «Конская голова»

— Все в порядке?

— У меня да, а вот что с товарищем Бланко?

Он склонился над коренастой фигурой центрального нападающего и помог ему встать на ноги. Бланко открыл глаза, но нашел все-таки благоразумным состроить мину, якобы перекошенную от боли.

— Тебе больно? — спросил Ян Штайн.

Бланко замотал головой, потом испуганно кивнул:

— Да, но совсем чуть-чуть. Все уже в порядке.

— Извини меня. Это не со зла. — Штайн протянул ему руку.

Бланко вытаращил глаза, забыв, что надо симулировать боль. Он умоляюще смотрел на Лупеску, который старался скрыть злость.

— Нет, нет, это я виноват, — проговорил Бланко в приступе раскаяния. — Я слишком жестко сыграл. Извини. — Он подал руку Штайну. "Парень действительно может стать отличным спортсменом", — подумал Бланко.

— На сегодня достаточно, — громко объявил Лупеску. Встретившись глазами с Яном, он тихо добавил: — Я доволен, вы хорошо поработали. Мне хотелось бы только еще побеседовать с господином Штайном.

Мартин Штайн кивнул ему:

— С удовольствием. Но я не думаю, что Ян будет играть в футбол. Он не так воспитан.

"Голубые соколы" играли с "Зелено-белыми". Мартин и Милл сидели чуть в стороне от зрителей, которых на этот раз собралось немало.

Само собой, и фотографы заняли свои места, только репортер Килман, как всегда, составлял исключение. Он уселся в одиночестве позади ворот, за спиной вратаря гостей Юшлина, и пребывал в ожидании сенсации: гола в ворота, забитого "Голубыми соколами". Должно же это наконец случиться!

Раздался свисток судьи, игра началась.

— Ты считаешь, мы поступили правильно? — спросил Милл.

— Я думаю, да, — ответил Мартин Штайн. — Не помешает проверить, как у нашего мальчика обстоят дела с сердцем и почками. А что для этого может быть лучше футбольного поля?

— Это верно, Мартин. Именно в игре проявятся его ловкость и сообразительность, станет ясно, насколько он владеет своим телом. Но как мы без осложнений заберем его потом из команды?

— Не думай об этом. Как отец я еще скажу свое слово. — Мартин Штайн лукаво улыбнулся. — Лупеску придется смириться.

— Надеюсь.

Они замолчали и опять предались своим мыслям. Видимо, игра их не очень-то интересовала.

— Гол!!

Шестьсот зрителей закричали так, словно, над полем дарил гром. Оба старика, пораженные, уставились да ворота перед собой. Мяч оказался в верхнем углу между сеткой и штангой, в то время как вратарь с глупейшим выражением лица валялся на земле. Трудно было понять, кто забил этот гол. "Голубые соколы" толкались, напирали друг на друга, прыгали от радости. Ян Штайн не спеша высвободился из их объятий и чинно пошел к средней линии. Его товарищи по команде продолжали целоваться с невероятным усердием.

"Счет один — ноль в пользу "Голубых соколов". Гол забил на шестой минуте номер десять. Ян Штайн", — донеслось из громкоговорителя.

— Наш мальчик, — произнес отец Штайн взволнованно.

— Этого гола я ждал целую вечность, теперь не успел заснять, — жаловался фотограф.

Юшлин, вратарь "Зелено-белых", поднялся и сердито покачал головой:

— Какая промашка! Больше этого не повторится.

Мартину Штайну стало смешно.

Юшлин был так озабочен и так старательно отчищал форму от налипшей земли, что не обратил внимания на свисток судьи. Игра возобновилась. Внезапно я увидел, что Ян Штайн с мячом находится прямо перед ним. Как загипнотизированный, Юшлин растопырил руки, широко расставил ноги. Еле заметным движением центральный нападающий "Голубых соколов" послал мяч мимо вратаря, который, неуклюже развернувшись и споткнувшись, пропустил мяч в свои ворота.

— Вот это будет картинка! — кричал фотограф и прыгал в восторге вокруг ворот.

На второй гол отреагировали по-разному. Одни зрители перешли на сторону "Зелено-белых", другие принялись свистеть.

Тренер команды гостей в волнении бегал по краю поля и непрерывно кричал:

— Прикрывайте номер десятый, жестко прикрывайтесь, не давайте ему играть!

Лупеску пророчествовал во все горло:

— Это только начало, дальше пойдет еще лучше, давай-давай, ребята!!

Теперь уже двое игроков соперников вплотную следовали за Штайном, но и это не помогло. Парень с быстротой молнии проскользнул через заслон и прорвал защиту противника. При этом он бил из любого положения и до конца первого периода забил еще пять мячей. "Голубые соколы" отправились в раздевалку со счетом 7:0.

Штайн и Милл тем временем стали популярны. Когда перед началом второго периода они пересели на другую сторону, почти все шестьсот зрителей потянулись за ними.

Фотограф Килман комментировал с важным видом коллеги завидовали ему.

— Я верю в "Голубых соколов", — громко вещал он. Зрители, которые сидели поблизости, согласно кивали. Конечно, в того, кто ведет со счетом 7:0, надо верить.

Хозяева поля перед началом второго периода были встречены громкими аплодисментами. С трибун неслось:

— Штайн, Штайн, Штайн, а ну-ка, наподдай!

Лупеску появился рядом с воротами противника. Он подмигнул обоим старикам.

— Господин Штайн, господин Милл, подойдите, пожалуйста, ко мне.

Штайн и Милл подошли.

— Садитесь на тренерскую скамью, — пригласил их Лупеску, — здесь мы сможем немножко потолковать.

Игра опять началась. Бланко дал пас Яну Штайну, который повел мяч дальше. Наперерез ему выскочил защитник зелено-белых, но Штайн ловким движением увернулся от него. Противник же погнался за ним и буквально наступал Штайну на пятки.

— Теперь уходи, теперь уходи! — орал Лупеску. — Свиньи, бить по ногам, это вы умеете!

— Это честная игра! Честнее не бывает!! — вопил тренер зелено-белых в ответ.

— Нет, он наступает ему на ноги! — пронзительно кричал Лупеску.

Судья ничего не заметил, назначив свободный удар команде "Зелено-белых". Штайн поднялся и пошел прямо на недавнего преследователя, который медленно отступал назад. Когда Штайн протянул ему руку, тот вздрогнул. Тогда Ян умоляюще посмотрел на быстро приближающегося к ним судью. Он сделал предупреждение обоим. Штайн вежливо поклонился и опять протянул руку противнику, который, устремив на него подозрительный взгляд, с раздражением пожал ее.

— Парень слишком честен, так он ничего не добьется, — ворчал Лупеску. — Ну, я дам задание Бланко, тогда эти гады костей не соберут!

— Нет, пожалуйста, не нужно, — попросил Мартин Штайн. — Пусть мой сын продолжает игру по-прежнему он должен быть порядочным. И Бланко не подстрекайте!

Лупеску непонимающе уставился на него.

— Нет, как вам это нравится, — простонал тренер, — и что значит "подстрекать"? Если тот не умеет играть и прибегает к запрещенным приемам, мы должны противостоять ему. Наверняка тренер противников, собака, дал соответствующие указания! — Лупеску пришел в ярость.