Карен Симонян - Аптекарь Нерсес Мажан

- А есть тебе все-таки не хочется, - вздохнул Нестор.

- Не знаю. Может быть... Но поверь, я не ел со вчерашнего дня. А что поделывает наша гостья? Она завтракала?

- Не успела, бедняжка... И поднялась-то ни свет ни заря...

Нерсес замер.

- Что случилось?

- Ее увели.

Ссутулившись, Мажан продолжал ковырять вилкой в тарелке. И словно откуда-то издалека слышал бесстрастный голос Нестора:

- Их было двое... "Мы хотели бы видеть Урсулу,заявил один.- Нам известно, что она находится здесь"."Неужели?" - спрашиваю я. А она в это время спускалась к завтраку. "Я здесь! -крикнула она.- Вы ко мне?" Они оттолкнули меня, потому что я стоял в дверях, и вошли в столовую. "Вы, вероятно, знаете, что вчера после полудня служитель гостиницы нашел Зенона Джабеза в спальне мертвым?" "Да, знаю,- ответила девушка,- я видела этого служителя".

"Не возражаете, если мы продолжим нашу беседу в ПОСИЗУ?" "Вы торопитесь?" "Да".

"Ну что ж, пойдемте,- сказала Урсула, так и не притронувшись к завтраку,- Идемте, меластры, но вряд ли нам будет о чем беседовать".

"Вы думаете, меластра?" - насмешливо спросил один полицейский.

"Я в этом уверена". И они ушли.

- В котором часу это произошло?

- Наступил первый рассвет.

- Урсула ничего не просила передать мне?

- Сожалеет, сказала, чта не имеет возможности поблагодарить за гостеприимство... Не беспокойся, мой мальчик,- прибавил старик,- я сам займусь клиентами. А ты отдохни немного. И убедишься, что все то, что вдруг показалось тебе ужасным кошмаром, в жизни людей всегда было делом обычным.

- Да, пожалуй, - сказал Мажан, поднимаясь по винтовой лестнице к себе в комнату и потирая усталое лицо.

Он заглянул было в комнату Урсулы, ожидая, наверное, найти хоть какие-то следы, оставленные ночной гостьей.

Но аккуратный Нестор уже привел все в порядок, и комната встретила его обычной торжественной строгостью.

Нерсес Мажан вздохнул, досадуя в глубине души, и вышел из комнаты.

...Шкуры кикенов ласково коснулись его кожи. И уже в следующее мгновение Мажан витал в мире звездных огней, рассыпанных по синему бархату.

Канатный плясун, сидит на протянутой между звездами проволоке. Задумчивый и печальный, он играет да скрипке.

Мелодия клубами тумана уходит вдаль, а звездные огни отзываются красными, синими, желтыми и оранжевыми голосами...

"Эстер!.." Синие луга начинаются у порога маленького домика и тянутся к самому горизонту, туда, где Красное Солнце вытесняет серые сумерки.

- Эстер!.. Доброе утро!..

Я встречаю ее у сада менялы, как раз в те дни, когда под звездным куполом мерно качается канатный плясун.

Оторвавшись от земли, я легко скольжу но клубам тумана.

Каштановые, золотистые, бронзовые завитки... И румяная девичья застенчивость. Дрожащие губы, ждущие желанных поцелуев.

А канатный плясун все играет на своей скрипке.

На синем лугу есть следы, ведущие к долгой молодости...

Трое сидят в шумном кафе маленького городка. Я, девушка и канатный плясун в ярком колпаке.

- Ты нам мешаешь,- говорит канатоходец, покусывая кисточку из бахромы на конце длинного колпака.

- Идем, Эстер... Я сыграю тебе песенку на своей флейте. Эта песня волшебная, она рождается только раз. И ее нельзя повторить. Идем!

- Уходи, - говорит канатоходец. - Эстер - моя. Она моя песня, разве ты не знал? Вот послушай,- он, продолжая покусывать бахрому колпака, прижимает к подбородку скрипку, и прекрасная мелодия заполняет звездный мир.

- Эстер!

- Уходи! - повторяет девушка и кладет голову на плечо канатоходцу.- Я принадлежу ему... Давно, уже очень давно.

Звезды дрожат в темном небе. Медленно раскачивается стальная проволока. На ней раскачиваются канатоходец и Эстер.

Я карабкаюсь по сугробам тумана, проваливающимся под ногами.

- Я - песня... песня... песня...

- Другого?

- Другого! Другого! Другого!

- Жаль,- нелепо, бормочу я.-Ты - девушка, чьи губы ждали поцелуев. А я никак не мог осмелиться на это, чтобы твои сны не разбились под тяжелым грузом долгой молодости.

- Эстер!

Синие травы на лугу выпрямились, и следы ног исчезли. Можно ли потерять уже потерянное?..

Я смотрю на канатоходца, он стал маленькой точкой под темным куполом.

- Уходи,- эхом разлетается его голос под звездным куполом.- Тебя ждут.

- Кто?

- Линда! Линда! Линда!

... Двое бегут навстречу друг другу под лучами Красного Солнца, через сугробы холодных облаков, стелющихся над холмами, лесами и лугами Джузароки. С волнением и горькой надеждой слежу я за ними и думаю: встретятся ли, полюбят ли?

Потому что один из двоих - я, а другая - Эстер.

Осталось несколько шагов... Я протягиваю вперед руки...

Я, кажется, ощущаю прохладность пальцев Эстер, слышу ее учащенное дыхание, но канатный плясун хватает меня за руку:

- Тебя ждут, жду-ут!..

Мажан проснулся, но глаз не открыл. Хотелось, чтобы сон продолжался.

"Почему я вдруг вспомнил Эстер?" - подумал он.

И сердце тоскливо сжалось.

"Эстер!" Он с трудом сдержался, чтобы не заплакать.

"Эстер!"

- Тебя ждут, проснись наконец, - услышал он голос Нестора и открыл глаза.

- Кто ждет?

- Линда, мой мальчик, Линда Ло.

Нерсеc приподнялся.

- Что ей нужно? Где она?

- В столовой, малыш... Похоже, ее очень интересует вчерашняя девушка.

- Да... Я сейчас,-Мажан сел, надеясь хоть на какое-то мгновенье если не продлить сон, то хоть сберечь свои ощущения.- Подожди, Нестор. Вот только побреюсь и спущусь.

- После, мой мальчик. После побреешься. Представители закона не любят ждать, тем более женщины.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Это было так давао, что Нерсес Мажан, утративший ощущение реального времени, не мог припомнить, сколько прошло десятилетий. Да это и не имело значения. Просто Нерсес неожиданно вспомнил детство, ощутил себя четырнадцати-, А может, пятнадцатилетним.

Он увидел город, дома которого словно бусы были нанизаны на прибрежную, единственную улицу, которую на заходе солнца быстро окутывали густые сумерки.

Он вспомнил этот час, потому что каждый из них весь день ждал именно его. Город, лентой протянувшийся вдоль реки, ребята по взаимному согласию разделили на несколько зон. .Едва опускались сумерки, как они торопливо покидали свои дворы и, осторожно перейдя улицу, направлялись к молодому реденькому лесу, за которым неспешно текла широкая чистая река.

Из дома мальчишки выходили чинно, не торопясь, будто собирались перед сном просто подышать свежим воздухом.

Встречались на уютной лесной полянке или у реки на гладких, словно полированных валунах. Они горячо обсуждали план предстоящих боевых действий.

Какими смелыми, коварными и дерзкими казались эти планы тогда!..

Нерсес вместе со всеми с упоением внимал кратким, неистовым речам .своего предводителя Коротышки Маджо.