Михаил Ахманов - Защитник

– Ты говоришь о бино фаата? Об эпохе Вторжения? – прошептала Алиса.

– Да, моя тхара. Нам помогли… оказали помощь при весьма загадочных обстоятельствах. Можно сказать, то был эстап, подтолкнувший земное человечество к звездам. – Ивар задумчиво нахмурился. – Я не исключаю, что таким эстапом было само нападение фаата. В результате мы получили контурный привод.

– Фаата… – пробормотал Сигеру'кшу. – Существа, подобные вам, харша ашинге… Мне помнится, они обитают по другую сторону Провала, в галактической ветви… Как вы ее называете?

– Рукав Персея [35], подсказала Алиса.

– Аха. Раса, о которой известно очень немногое. Пока никто не пересек Провал.

– Кроме них. Они атаковали Землю, потом пытались закрепиться в окрестностях Солнечной системы, но не получилось – у нас уже был сильный флот. Но воевали мы с ними долго.

Археолог фыркнул.

– Война – естественное состояние гуманоидов, произошедших от плотоядных обезьян! Вы воевали, мы воевали… возможно, еще будем воевать… Но вернемся к нашей проблеме, харша. Ты говорил о давней, очень давней истории. При чем тут она?

– Мой предок и Советник напоминает об одном документе той эпохи. После Вторжения Хейли и Чавес два адмирала Космических Сил Земли подвели итог событий. Их меморандум хранится в архиве Флота, и пару веков назад его рассекретили. Наверное, в памяти корабля или трафора, моего помощника, есть соответствующая запись. Я могу запросить.

– Не нужно, – раздался гулкий голос, – не нужно, камерады.

Меморандум только ниточка… А то, к чему она ведет, гражданским лицам неизвестно.

Ивар улыбнулся.

– И ты поведаешь нам эти военные тайны, дед? Отлично! Только говори потише.

Командор умерил мощь искусственного голоса.

– Звездолет бинюков был огромен – размером с астероид, и не из самых мелких. Он и сейчас торчит на южном полюсе. Памятник Вторжения и нашей победы.

– Верно, – подтвердила Алиса. – Я была в Антарктиде и видела его… многие видели… И что тут секретного?

– Не перебивай, женщина! – рявкнул Командор. – Повторяю, звездолет, как может видеть всякий недоумок, огромен, и это вызывает сложности при маневрировании. Миллионы тонн массы покоя… а бинюки опустили корабль во льдах, не отклонившись от вертикали! Проломили лед, встали на материковую плиту, стабилизировали ее колебания!

Как? С нынешней техникой и мы сумеем приземлить большую массу, но это требует усилий… люди, компьютеры, энергощиты, установки с гравигенераторами… Фаата без этого обходились. Опять же – как?

Он замолчал. В салоне флаера было тихо, лишь за бортом выл и ярился ураган. Тревельяну казалось, что в стонах ветра он различает невнятные слова – будто жаловался пришелец из астральных бездн, не желавший, чтобы с него срывали покровы тайны.

Снова раздался голос Советника, и иллюзия исчезла:

– Есть досье Секретной службы, а в нем – отчеты Литвина, офицера, попавшего в плен. Он утверждал, что корабль по сути живое существо, что им управляли три-четыре фаата высшей касты, бывшие в ментальной связке с некой квазиразумной тварью. Не такой, как наши мыслящие агрегаты – похоже, то был биологический организм, считавший бинюков своими симбионтами. Стоило его уничтожить, и корабль погиб, умер вместе со всем экипажем. Так вот… – Командор сделал паузу. – Записано со слов Литвина, что такие твари и их зародыши встречаются в необитаемых мирах, где побывали когда-то Древние. Чаще за Провалом, камерады, в другом галактическом рукаве, куда мы пока не добрались.

Это универсальный механизм даскинов, способный к росту и развитию, к мысленным контактам и выполнению любых задач… Бинюки их разыскивают и дрессируют.

– Ты хочешь сказать, что наше чудище того же сорта? – промолвил Тревельян. – Предположение не бесспорное, но интересное… Осталось связаться с нашей тварью и выяснить, какая у нее задача. – Он на секунду задумался, потом спросил: – А в досье Секретной службы нет ли информации, как дрессируют этих тварей? Литвин об этом не упоминал?

Послышались странные булькающие звуки – кажется, Командор смеялся.

– Вспомни, голубь мой, что сказано у Йездана… умный был парень, хоть из плешаков… И сказал он так: у каждого своя чаша с ядом. – Снова булькающие звуки. Затем: – Так вот, эта чаша – твоя.

Связь прервалась. Тревельян вздохнул и покосился на Сигеру'кшу – тот сидел молча, сложив на коленях огромные лапы, мерно втягивая и выдыхая воздух.

– Что ты думаешь, пха? Насчет подобных тварей у фаата?

Сигеру качнул головой.

– Твой предок велик и мудр. Так велик, что ты можешь начинать Ритуал Памяти [36]прямо с него. Он сказал то, что сказал, и теперь, харша, у нас есть рабочая гипотеза. – Археолог смолк. Затем повернул голову и распорядился: – Хутчи, Шиза, мы летим домой, на базу! Поднимайте флаер! Молча, тихо, не мешая мне и харша ашинге! Мы с ним будем в задумчивости… то есть в размышлении.

Аппарат взлетел в затянутое тучами небо. Они поднялись выше облаков, солнце брызнуло в иллюминаторы, и всюду, над головой Алисы и Ивара, над пультом, где сидели молодые хапторы, и у потолка над креслами, вспыхнули маленькие радуги. Сигеру'кшу сощурился на них, моргнул и произнес:

– Яд во всяком познании, харша, и твой предок об этом напомнил. Горькая, горькая чаша… Но эту мы разделим на двоих.

– Боевая тревога! Доложить о готовности! – произнес капитан Йен Скворцов, оглядывая рубку с высоты мостика. Шесть пилотов, два навигатора, два оператора связи и второй помощник Байрон Стилк…

Первый – на дублирующем посту, спрятанном под слоями броневой обшивки и защитными полями. Все, как положено по штатному расписанию: люди – в коконах-ложементах [37], над пультами пылают алые огни, рядом с мостиком – группа техников в скафандрах и ремонтные роботы.

По краям главного экрана зажглись мониторы внутренней связи. Секция управления огнем… секция жизнеобеспечения… секция маневренных двигателей… служба наблюдения… дивизион УИ… [38]десантная бригада и боевые роботы… госпитальный отсек… Рапорты заняли не больше тридцати секунд.

– Принято, – сказал капитан. – Полную мощность на аннигиляторы!

Металлические нотки в его голосе намекали, что тревога не учебная и что в ближайшее время «Тир» вступит в схватку с неприятелем.

Боевое прикрытие Мобильного Флота разворачивалось по широкой дуге: в центре – «Тир», «Троя», «Фивы» и «Мемфис», на левом фланге – «Херсонес», «Сидон», «Ниневия» и «Сузы», на правом – «Спарта», «Ушмаль», «Чичен-Ица» и «Толлан». С тыла и со стороны галактических полюсов эскадру прикрывали фрегаты, а за ними мерцал гигантский энергетический щит, раскинувшийся в пространстве на несколько мегаметров. Его поверхность озарялась яркими вспышками – разреженный газ, предвестник потока, сгорал в защитных полях.