Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам

(Запись в вахтенном журнале «Звездного Роя’’: дежурный астрофизик Ник Дейсли)

Голубое солнце, которое кажется желтым... На следующее утро Мэлтби, расположившись в удобном кресле рядом с люком, ломал над этим голову. Впрочем, иногда его мысли возвращались к событиям минувшей ночи. Как хороша была Глория, когда после продолжительных ласк, невнятного бормотания бессвязных слов она, изогнувшись в его объятиях, тихо застонала...

Кстати, где непрошеные гости? В этот день Питер поджидал визита туземцев и потому решил остаться поблизости от корабля. Щурясь от напряжения, он переводил взгляд с края прогалины на границы долины, опушку джунглей, но...

Существует закон, вспомнил он, определяющий сдвиг цветовых компонентов светового луча в другие части спектра, например, в желтую. Он довольно сложен, но, учитывая то обстоятельство, что все оборудование капитанского мостика сводилось к аппаратуре управления системами корабля и не включало в себя собственно измерительных и наблюдательных приборов, Мэлтби мог полагаться только на математику — если он надеялся определить, к какому классу относится здешнее солнце и насколько оно удалено от планеты. Вероятно, большая часть солнечной радиации достигала планеты в виде ультрафиолетового излучения. Однако проверить данное предположение невозможно — так что оставим это на будущее.

Он решительно поднялся и вошел в отсек. Глории нигде не было видно, дверь ее спальни была закрыта. Мэлтби вернулся в свое кресло и погрузился в расчеты. Через час ответ был готов: триллион триста миллиардов миль. Почти одна пятая светового года. Он отрывисто рассмеялся. Вот оно что! Хорошо бы иметь более полные данные или...

Или?..

Вспышка озарения выжгла пелену, застилавшую мысленный взор Мэлтби. Издав торжествующий крик, он вскочил на ноги. Питер метнулся к входному люку, когда длинная черная тень скользнула над ним. Тень мгновенно закрыла собой всю долину, Питер невольно остановился и посмотрел вверх.

Линкор «Звездный Рой» завис невысоко над желтокоричневыми джунглями планеты; из его чрева уже выскользнул, сверкнув желтоватым серебром в солнечных лучах, спасательный катер и сразу же пошел на посадку. У Мэлтби оставались считанные минуты, чтобы поговорить с Глорией прежде, чем катер окажется здесь.

— Подумать только, я как раз докопался до истины.

Глория, появившись в проеме люка, не смотрела на него. Взгляд ее был устремлен вдаль.

— В конце концов, — продолжал Питер, — я не могу представить себе ничего лучше, чем посадить меня в камеру гипногенератора и...

— Не будьте смешным, — прервала она, по-прежнему не глядя на Мэлтби. — Не воображайте, что меня смутят наши взаимоотношения здесь. Позже я приму вас в своей каюте.

Ванна, чистая одежда — и спустя полчаса Мэлтби через трансмиттер шагнул в помещение астрофизической службы. Первое представление об открывшейся ему потрясающей истине, в общих чертах достаточно правильное, нуждалось в уточнении некоторых фактов.

— A-а, Питер! — Главный астрофизик поднялся ему навстречу и пожал руку. — Это солнце, которое вы выискали... Уже из первых ваших описаний желтизны и черноты у нас зародились подозрения. Но мы, естественно, не стали преждевременно обнадеживать вас. Да это и запрещено, вы же знаете... Наклон оси, судя по всему — очень долгое лето, в продолжение которого у гигантских деревьев здешних джунглей не образуется годичных колец... Все это наводило на определенные размышления. А спектр, в котором полностью отсутствуют линии поглощения, — уже почти решающий аргумент. Ничего удивительного, что туземец рассказывал вам о постоянной жаре — лето здесь длится уже четыре тысячелетия. Обычная радиация звезд этой отвратительной разновидности — из века в век излучаемая норма — приблизительно соответствует Новой в катастрофическом максимуме ее неистовства. Только у Новой этот период длится всего несколько часов, в течение которых в пространство изливается мощь, приблизительно соответствующая суммарному излучению ста миллионов обычных солнц. Новая-О, как мы назвали ярчайшую из звезд, — единственная в своем роде в Большом Магеллановом Облаке, огромная и великолепная S Дорады. Разговаривая с Главным капитаном Лор, я пошутил, что из сотни миллионов звезд она выискала...

— Постойте, — перебил его Мэлтби, — вы хотите сказать, что сообщили об этом госпоже Лор прошлой ночью?

— Так у вас там была ночь? — заинтересовался капитан Плэнстон. — Ну... что ж... Да, попутно, пока не забыл — примите поздравления, хотя в моем возрасте все эти женитьбы, замужества уже не кажутся мне столь важными.

Итак, она все знала...

— Поздравления? — переспросил Мэлтби.

— Самое время ей выйти замуж, — проворчал капитан. — Она деловая женщина, вы же знаете. Вдобавок это воодушевит остальных роботов... прошу прощения! Уверяю вас, то, кем вы являетесь, не имеет для меня ни малейшего значения... Как бы то ни было, Главный капитан сама объявила об этом несколько минут назад. Заходите еще — рад буду повидаться... — и он отвернулся, помахав на прощанье пухлой рукой.

Мэлтби направился к ближайшему трансмиттеру. Вероятно, Глория уже ждет его. Не стоит ее разочаровывать.

В настоящий момент армии мезоделлиан, оснащенные самым обширным арсеналом сверхоружия, проводят операцию по высадке десантов, и вскоре власть окажется в наших руках.

(Из радиообращения Ральфа Хансона)

Тускло светящийся шар имел около трех футов в диаметре. Он висел в воздухе почти посредине каюты; нижний его полюс находился на уровне подбородка Мэлтби. Питер поднялся с постели и медленно обогнул «светильник». Стоило ему оказаться с противоположной стороны шара, как тот исчез. Мэлтби поспешно вернулся на прежнее место — шар появился вновь. Как он и предполагал, это оказалось изображением, реально в помещении каюты не существовавшим. Поэтому шар и не был виден с тыла. Питер был уверен в отсутствии у землян подобных систем связи и поэтому предположил самое худшее.

Мэлтби чуть было не нажал кнопку устройства, соединяющего каюту с капитанской рубкой огромного космолета. Не хотелось бы, чтобы Глория заподозрила его в предательстве. В этом случае даже положение мужа не спасет двойного разума Мэлтби от вмешательства корабельного психолога.

Однако, помимо супружеских, у него имелись и другие обязанности. Мэлтби сел на кровать и, сердито глядя на шар, произнес:

— Предположим, я догадываюсь, кто вы. Что вам угодно?

— Вы догадываетесь, кто связался с вами, невзирая на необычность посредника? — раздался властный, уверенный голос.

Голос был знаком Мэлтби. Глаза его сузились, он с трудом сглотнул, но почти мгновенно взял себя в руки. Здесь могли оказаться непрошеные слушатели, которые многое извлекут из самого факта, что он сразу же узнал голос того, кто с ним разговаривает. Именно для них прозвучал его ответ: