Альфред Ван Вогт - Рейд к звездам

Телепаты-Эзвалы всегда первыми обнаруживали людей, поэтому их нельзя было застать врасплох. Но если будет объявлена тотальная война, в ход могут пойти модифицированные вирусы, отравляющие газы или нейтронные бомбы. От них не спасешься и в непроходимых дебрях. Но тут есть одна закавыка: человечеству вряд ли понравится, если на нашей тыловой планете применят оружие массового поражения. Поэтому с Эзвалами легче всего разделаться, воспользовавшись их телепатическими способностями. Ученые могли бы уничтожить их вполне «гигиенично» — не портя биосферу: создав машины, подавляющие излучение мозга. И с расой Эзвалов будет покончено в считанные недели.

Джемисон понял, что рассказывать Военному Совету базы о его приключениях на Эристане-2 было бы преступлением. Пусть знают, что Эзвалы разумны, а о телепатии мы пока что умолчим.

— Леди и джентльмены, — он поклонился трем женщинам, входившим в состав Совета, — мне остается лишь выразить благодарность Галактическому Конгрессу, пославшему меня разрешить эту проблему. Я буду вынужден просить его о проведении плебисцита по данному вопросу.

— Я считаю это оскорблением, — холодно сказал председатель.

— Я не имел намерения оскорбить вас, но думаю, что члены Совета слишком пристрастны, чтобы решать вопрос о жизни или смерти целой разумной расы. Благодарю за внимание.

Джемисон сел на место.

Последовавший за совещанием банкет прошел в полном молчании. По его завершению к Джемисону подошел вице-председатель Военного Совета базы, сопровождаемый молодой женщиной. На вид ей было лет тридцать. Прекрасные голубые глаза и стройная фигура делали ее весьма привлекательной, но неженская решительность во взгляде и резкость движений слегка портили впечатление.

— Миссис Уитмен хотела бы познакомиться с вами, доктор Джемисон, — вежливо произнес вице-председатель и быстро ушел — почти бежал из банкетного зала, будто его миссия заключалась лишь в том, чтобы представить их друг другу.

Тревор внимательно разглядывал женщину.

— Вы ведь доктор наук, мистер Джемисон?

— Да, я физик, но специализируюсь в небесной механике и космических исследованиях.

— Так я и думала. А вот я просто вдова. Меня всегда восхищали познания моего погибшего мужа, — сказала Уитмен, а потом добавила как бы в раздумье: — Его убил Эзвал.

«Просто вдова... Лукавит, однако. Видимо, ее муж обладал уж очень глубокими познаниями, если она все еще вращается в высших кругах Совета», — подумал Джемисон, а вслух сказал:

— Сочувствую вам.

— Я очень рада, что вы остались еще на несколько дней, и я могу предложить вам другое решение проблемы, от которой зависит судьба планеты. Что вы скажете о ее спутнике?

— Вы хотите создать на нем базу? — медленно произнес Джемисон.

— Не только.

«Что ж, этим стоит заняться, — подумал он. — В потоке бумаг, в водовороте текущих дел такого рода решение легко может затеряться. Земная бюрократия — страшная штука. Правда, я сильно сомневаюсь, что это действительно выход из тупика, но в создавшейся ситуации любой компромисс предпочтительнее открытой вражды».

— Пойдемте, — сказала миссис Уитмен.

Тревор подумал, что зафрахтованный Флотом грузовик с двумя пленными Эзвалами прибудет на Землю лишь через несколько недель, его же корабль намного быстроходней, и потому он может уделить немного времени Барбаре Уитмен.

— Ну, хорошо. Вы, как я понимаю, будете моим гидом?

Она рассмеялась, блеснув великолепными зубами.

— Но ведь, кроме меня, с вами никто не станет разговаривать, не так ли?

Ее слова были горьки, но Джемисону было не привыкать — он умел держать удар. Тревор почти постоянно ходил по лезвию бритвы — такова уж его судьба...

Космический скафандр Барбары Уитмен то и дело грозил затеряться на фоне звездного неба, и Тревору Джемисону приходилось непрерывно следить за его скачками, чтобы не остаться одному.

Тревор уже раскаивался, что согласился на этот полет. На пути к спутнику он выкопал в Сети относившуюся к нему заметку из Галактической энциклопедии. И с первого же взгляда ему стало ясно, что разместить на спутнике миллионы людей будет трудновато.

Милей ниже их траектории на поверхности спутника виднелись островки леса, выщербленные скалы, редкие участки травы, коричневой и пожухлой. Это небесное тело, скорее, подходило на роль полигона для бомбометания или космодрома подскока, а уж никак не тянуло на галактическую базу Флота.

Казалось, женщина нарочно играла с доктором в прятки, продолжая форсировать движок реактивного ранца. Очень скоро она окажется на фоне солнца, тогда уж ее точно будет невозможно обнаружить. Что-то во всем этом было не так.

Джемисон приказал шлему выдать на лицевой щиток показания приборов. Мельком бросив на них взгляд, он сжал губы в упрямую линию. Ситуация ему совсем не нравилась. Тревор включил рацию:

— Миссис Уитмен!

— Да, доктор Джемисон, — слово «доктор» она произнесла как-то насмешливо и даже враждебно. — Слушаю вас, доктор!

— Вы сказали, что мы должны пролететь пятьсот двадцать одну милю или...

— Или около того! — голос смягчился, но скрытая враждебность казалось даже усилилась.

— Итак, пятьсот двадцать одна миля. Цифра достаточно определенная. Так почему же мы оставили позади шестьсот двадцать девять миль и конца-края полету не видно? С тех пор как мы покинули Пять городов, прошло два часа...

— Ну, и что такого? Это ведь совсем не страшно, доктор Джемисон. Или вам наскучило общество одинокой женщины?

Тревор молчал, размышляя, что все это значит. Сначала он подумал, что Барбара всего лишь хочет зло подшутить над ним, бросив где-нибудь в медвежьем углу, чтобы он потом до поздней ночи добирался обратно? Да нет, чепуха... Или она просто ХОЧЕТ его? Мы опустимся в какую-нибудь уютную лощинку, легким движением она сбросит с себя скафандр, обнимет его и-и-и... Полный бред!

Доктор нутром чуял: над ним нависла смертельная опасность. И, как всегда в таких случаях, разум ученого работал быстро и четко. До сих пор Джемисон выходил победителем из самых безвыходных ситуаций, и знание этого всегда придавало ему сил.

Тревор резко сменил курс и начал быстро снижать скорость. Времени было слишком мало, а опасность слишком велика. Сильнейшая перегрузка стиснула его в скафандре как гидравлический пресс, но он переборол вдруг ставшие непослушными голосовые связки и невероятным усилием заставил себя спросить собеседницу членораздельно и даже совсем спокойно:

— Скажите, убить меня приказал Совет или это ваша личная инициатива?

— Теперь это не важно, — голос ее не дрогнул. — Мы не предполагали, что вы решитесь на плебисцит. Вы сами подписали себе приговор. А спутник... Конечно, мы давно знали, что он не годится для базы. Я просто увлекла вас в самое безлюдное место. Даже странно... Это оказалось не сложнее, чем приманить конфеткой ребенка.