Василий Бережной - Сенсация на Марсе (сборник)

— Не сомневаюсь.

— И среди наших предков, которые постоянно расселялись по планете, были космонавты?

— Не исключено. Информация в легендах и мифах скрыта глубоко, нужно уметь ее извлекать.

— Да, конечно, некоторая информация там содержится, но, по-моему, только художественно-эмоциональная. Как историческая летопись легенды и сказки, мягко говоря, не выдерживают критики.

Чем больше горячился Кон-Тиро, доказывая неспособность фольклора отражать действительность, тем ироничнее отвечал ему. Анте-Эо. Кон-Тиро так и не смог понять, шутит Анте-Эо или на самом деле умеет читать легенды иначе, чем он.

— Народное творчество — это микрофон, в который говорят тысячелетия, — загадочно улыбнулся Анте-Эо. — Расстояние по времени так велико, что не каждый и услышит.

Тем временем расстояние между «Орбисом» и неизвестным объектом сокращалось, и на экране начали появляться его очертания — сперва расплывчатые, неясные, а затем — четкие. И наконец настал момент, когда потрясенный Кон-Тиро воскликнул:

— Похоже на космический корабль! — Он бросил взгляд на Анте-Эо, лицо которого стало совершенно серьезным. — Огромный цилиндр завершается конусом… И сигналы оттуда!..

Старший, внимательно вглядываясь в изображения на экране, негромко произнес:

— Этот радиомаяк меня беспокоит. Попытаемся установить связь.

Неизвестный корабль оставался глух к вызовам, переданным в разных режимах связи. Только радиомаяк упорно продолжал посылать свои сигналы.

Учитывая исключительность обстановки, старший решил пробудить весь экипаж от летаргического сна, и вскоре на «Орбисе» забурлила активная деятельность. Комплексное исследование неизвестного космического корабля при участии специалистов разного профиля дало очень интересные результаты. Космическая техника цивилизации, к которой относился корабль, еще не достигла необходимого уровня, и осуществление такой дальней экспедиции свидетельствовало о необыкновенной смелости, дерзком порыве духа. И это всем на «Орбисе» импонировало, всех восхищало.

Было что-то величественное в самих очертаниях корабля, зависшего в пространстве. Исполосованная микрочастицами обшивка напоминала кожу фантастического великана, повидавшего космические виды. Но есть ли в нем еще жизненная сила?

Молчит корабль, не откликается. И движение его не замедляется и не ускоряется. Силовые установки выключены, гигант словно отдыхает, доверившись волнам инерции, несущим его по пространству и времени.

Притормозив свое движение и осторожно маневрируя, «Орбис» приблизился почти вплотную к неизвестному кораблю и некоторое время шел параллельным курсом, пока скорости не сравнялись. Хотя неизвестный корабль уступал «Орбису» по габаритам, корпус этого корабля — динамичный, можно сказать изящный, свидетельствовал как об инженерном, так и эстетическом гении его создателей. Линии контура сочетают могущество металла и мыслящего духа.

— Там, на корабле, отзовитесь!

Гравитационные волны непрерывно пронизывали тело корабля. Но даже и теперь, с самого близкого расстояния, контакт установить не удалось. Молчание неизвестных астронавтов не предвещало ничего хорошего.

Анте-Эо встревожился, чувствуя что-то недоброе. Корабль не подавал никаких признаков жизни… Наверное, что-то случилось с его экипажем…

— А не автоматический ли это зонд? — с надеждой в голосе спросил Кон-Тиро.

Старший отрицательно покачал головой:

— Не думаю… Впрочем, скоро все станет ясно.

Кон-Тиро догадался: Анте-Эо решил высадит исследовательскую группу на борт.

— Прошу поручить мне…

Первым на шершавую обшивку безмолвного корабля ступил Кон-Тиро, за ним — шестеро. Все в антирадиационных скафандрах, которые защищают от всех излучений, кроме гравитационных и нейтрино. В таком виде, да еще на общем толстом канате, похожи они были на альпинистов, восходящих на вершину крутой горы.

Кон-Тиро сразу же направился к небольшому выступу, откуда таращился на мир сиреневый глаз телескопа. Тут же виднелся узкий, рассчитанный на одного человека овальный люк. Разгерметизированный.

Длинные коридоры, помещения разного назначения — отовсюду веяло здесь пустотой. Жизнь, очевидно, давно уже покинула корабль, и на поручнях, стенах, люках под лучами фонаря поблескивал тонкий налет инея.

Сердце Кон-Тиро застучало чаще, когда он вошел в рубку управления. Неужели и здесь нет никого? В призрачном свете аварийных ламп сперва трудно было что-нибудь различить, но, включив свой рефлектор, Кон-Тиро увидел: у пульта сидят двое. Подошел ближе, и вдруг показалось, что они пошевелились. Но нет, шевелились только их тени. Неизвестные астронавты, скованные космическим холодом, уже не могли приветствовать гостей.

Внутренне Кон-Тиро был уже готов к чему-то подобному, но то, что он и его товарищи увидели в следующую минуту, так их поразило, что они сами едва не окаменели. Перед ними сидели обросшие волосами люди! На головах — копны волос, над глазами — волосяные кисточки, а ртов совершенно не видно опять-таки из-за густых пучков все тех же волос.

— Это люди из наших легенд, — с грустью в голосе произнес Кон-Тиро.

— Я так и думал, — отозвался с «Орбиса» Анте-Эо. И добавил: — Действуйте осторожно, их надо сберечь.

Это напоминание, возможно, было лишним, но Кон-Тиро, чтобы успокоить старшего, а заодно приглушить и собственное волнение, сказал:

— Все будет хорошо. Время есть.

Исследовательская группа так и действовала — чрезвычайно осторожно, осмотрительно, без спешки. Ознакомление с материалами на борту проводилось по коллективно выработанной программе. Уже в первые часы работы было обнаружено много интересных материалов, но особенно ценными были электромагнитные записи на гантелянском праязыке. Лингвист — специалист по контактам с иными цивилизациями, которому до сих пор не приходилось на практике применять свои знания, с первого же прогона насторожился и с головой ушел в работу. Товарищи окружили его и с величайшим волнением ждали. Время от времени кто-нибудь из них взглядывал на волосатых людей. Это ведь их слова, их чувства и мысли звучали в наушниках…

Первое прослушивание ничего конкретного не дало. Но когда подключили электронный анализатор, лингвист сказал:

— Это гантелянский праязык!

Гантелянский?.. Будто вспышка яркого света осветила все вокруг, многое в истории Гантели сразу стало понятным, но принять это без возражений было нелегко даже для Кон-Тиро. Но лингвист выделил общие корни, знакомые суффиксы, дифтонги. И это были уже не предположения, а факты.

В торжественной тишине из глубин тысячелетий звенели слова:

— Мы будем держаться до последнего глотка воздуха… Нужно проложить трассу Гантель — Земля…