Октавиан Стампас - Великий магистр (Тамплиеры - 2)

- Ее нигде нет! - в отчаянье крикнул Виченцо, спускаясь по лестнице. Ее убили или похитили!

- Зачем похищать мертвое тело? - усомнился Бизоль. - Она жива, непременно жива, и мы найдем ее!

- Может быть, Сандра испугалась и спряталась где-нибудь? - предположил Роже; ему было совестно смотреть Виченцо в глаза: ведь это по его вине Алессандра осталась одна в доме!

- Я разыщу ее или умру, - пообещал он молодому генуэзцу.

- И я тоже, - подтвердил Бизоль.

Но Виченцо будто не слышал их. Он опустился на ступеньки лестницы, закрыл лицо руками и замер, словно каменное изваяние.

У входа в дом послышался шум, голоса, бряцанье оружия. Встревоженные соседи по кварталу, слышавшие некоторое вреди назад резню в доме, вызвали стражников, и сейчас они осторожной боязливой толпой поднимались на крыльцо. Заглянув в прихожую, начальник стражи увидел трех рыцарей с обнаженными мечами и целую кучу окровавленных трупов. Ситуация была ясна.

- Сложите оружие! - потребовал он, делая знак стражникам окружить рыцарей. - Я арестовываю вас по подозрению в убийстве всех этих людей!

- Бизоль, давайте подчинимся, - промолвил Роже, перехватывая руку друга, с занесенным над головой мечом.

3

Замок Аламут, расположенный в горах Эльбруса, был главной резиденцией Старца Горы, великого магистра ассасинов Дан Хасана ибн Саббаха и считался самой неприступной крепостью не только Востока, но и всего мира. Вырубленный в каменной гряде, нависающий над отвесными скалами, обнесенный сторожевыми башнями и бойницами, поднятый выше облаков, поддерживающий связь с населенными пунктами через узкие, непроходимые тропы, которые в любой момент по сигналу Старца могли быть разрушены камнепадом, - он являл собой пример могущества и неуязвимости, и недаром носил название Орлиного Гнезда. Другие замки и крепости Хасана ибн Саббаха находились в труднодоступных районах Сирии, Ирана и Ливана. Железной рукой магистр ассасинов утверждал свою силу и власть. Его изощренности и коварства опасались все монархи Европы и Востока без исключения. Простой крестьянин-перс, благодаря своему выдающемуся уму, стальной воле, хитрости, жестокости, звериной интуиции, жажде власти и отсутствию каких-либо нравственных норм, сумел подняться и вознестись, подобно своему замку Аламут над облаками людских страстей и желаний. Те же качества, присущие больше дикому зверю, чем человеку, он прививал и своим фидаинам-убийцам, ибо всегда делал ставку на острый кинжал, яд, тугой шнурок, вырытую западню... Ассасины наводили ужас на весь свет. Их ненавидели. Но и сам Хасан ибн Саббах также ненавидел весь мир. Своими кровными врагами он считал европейских рыцарей, хлынувших в Палестину, их противников - сельджуков, египтян, персов, иудеев, византийцев, - всех. Все были его врагами, а весь мир подлежал уничтожению, чтобы на его обломках выросло новое царство - с железной дисциплиной и единственной религией, где поклоняться будут только Хасану ибн Саббаху!

В ближайшее время семидесятилетний, полный сил и энергии великий магистр ассасинов, задумывал предать смерти прежде всего - Бодуэна I, Иерусалимского короля; султана Мухаммеда, верховного правителя сельджуков; главу католической церкви Пасхалия II, а заодно и пребывающего где-то в немецких землях антипапу Сильвестра, - воздав каждому из пап по серьге; византийского басилевса Алексея Комнина; и императора Священной Римской Империи Генриха V. Над судьбой египетского султана Аль-Фатима и моссульского - Малдука - он еще раздумывал. Казнь правителя Мардина Иль-Газм ибн Артука и сивасского эмира Данишменда - пока откладывалась. "Ничего, - думалось магистру в холодной, вырубленной в скале опочивальне (он не любил тепла). - Они никуда не уйдут от фидаинов. Смерть настигнет и их". Сам Хасан ибн Саббах рассчитывал прожить еще пятьдесят лет. До установления своего царства во всем мире. Огорчало его сорвавшееся по чьей-то вине убийство французского короля Людовика IV. Когда ему доложили, что помешал приведению приговора некий рыцарь, по имени Гуго де Пейн, Старец Горы, затрясшись от ярости, велел уничтожить его, стереть с лица земли. Но следы де Пейна затерялись, а теперь он объявился в Иерусалиме. Приказав готовить повторное покушение на Людовика IV, Хасан ибн Саббах отдал распоряжение выделить трех ассасинов для Гуго де Пейна. Подумав немного, он решил, что для рыцаря будет достаточно и двух убийц-фидаинов.

В отношении покушения на собственную жизнь он не беспокоился. Хасан ибн Саббах не покидал неприступный замок Аламут, а проникнуть в него, несмотря на то, что в крепости было постоянно не более пятидесяти ассасинов, мог только человек, обладающий крыльями орла, или изворотливостью змеи.

Дремота овладела магистром, сидящим в мраморном кресле. Холод от каменных стен, стужа из распахнутых окон, мерзлота от белого, в кровавых прожилках мрамора, - действовали на него как самый горячий жар из камина. Он растворялся в этом холоде, соединялся с ним всеми клеточками своего тела, наслаждался, словно бы погружая свой разгоряченный, безумный мозг в ледяное, мертвое озеро, где не было ни жизни, ни света.

Глава VI

ТЮРЬМА, ЛЮБОВЬ И СВОБОДА

Судьба! Сколь шатка ты, сколь непрочна!

Зачем так разум страждущий терзать?

Тюрьма - свидетель: ты была вольна

И жизнь мне дать, и в счастье

отказать...

Королева Елизавета I

1

Граф Людвиг Фон Зегенгейм был доставлен в закрытой карете в тюрьму Мон-Плеси, и там, по указанию барона Глобштока, его руки и ноги заковали в железные кандалы, пропустив через них цепь, прикрепленную к стальному кольцу в стене. В узкой и сырой камере могли едва-едва разместиться двое человек. Сквозь маленькое, зарешеченное окошко виднелся кусочек голубого неба.

- Отдохните-ка пока здесь, граф, - ехидно проговорил барон Глобшток. Это лучшее, что я могу вам предложить. Тяжелая, окованная медью дверь захлопнулась за ним, и Людвиг опустился на каменный пол, усмехнувшись любопытной крысе, высунувшей свою острую мордочку из норы в углу. Многие узники, попавшие в тюрьму Мон-Плеси, находили в ней свой последний земной приют...

А в темнице города Яффы, в большом подвале, где когда-то был винный склад, томились другие пленники - Бизоль де Сент-Омер, Роже де Мондидье и Виченцо Тропези, задержанные на месте кровавой резни. Вместе с ними в подвале находилось еще пять человек: двое бродяг, задержанных за нарушение общественного порядка, один мелкий воришка, укравший на рынке гуся, приговоренный к повешению разбойник и не заплативший налоги с проданной сельди торговец рыбой. Бизоль огромными шагами мерил пол, упираясь то в одну, то в другую стенку, словно запертый в клетку медведь. Роже играл в кости с разбойником, чья казнь была назначена на утро. Виченцо, безучастный ко всему, сидел, прислонившись к опрокинутой бочке: его больше всего тяготило исчезновение Алессандры.